О смелом всаднике (Гайдар) - Борис Александрович Емельянов

своих силенок приподнял Гайдара. Последним усилием оперся Гайдар о камень.

Заплакал Васька:

— Товарищ командир, не умирайте!

А Гайдар уже бредил. Казалось ему, что нет рядом Васьки, а наклонился над ним Ивашка Кудряшка из той самой сказки.

Послышалось Гайдару, как сказал ему Ивашка:

— Камень волшебный, вот он. Жизнь начать другую можно.

Улыбнулся Гайдар, сказал вполголоса:

— Чудак. Я эту сказку сам написал… про себя. Мне другой жизни не надо.

И умер…

Я слушал рассказ, боясь пошевелиться. Девушка замолчала.

Кто-то из ребят промолвил серьезно:

— А что? Найти бы такой камень, и пусть бы жил человек сто лет. Писал бы книжки.

— Нет такого камня, — грустно сказала девушка. — Да и все равно, свою жизнь Аркадий Петрович на другую не променял бы. Попробуй, как он, проживи!

— Ну и что, — сказал мальчишка упрямо. — Ну и что, я попробую!

Его товарищи приподнялись даже на своих местах: вот какую штуку выдумал! Но глядели на дружка совсем не осуждающе. Сразу поняли ребята, что это не хвастовство, а почти что клятва.

Вожатая сказала серьезно и торжественно:

— Ну что ж, Сережа, попробуй. Мы все тебе поможем, пробуй.

Она встала и пошла от костра в темноту, комкая в руках белый платок.

Я пошел за ней следом.

— Откуда вы услышали этот рассказ? — спросил я. — От кого?

Девушка смутилась.

— У нас все его рассказывают… — сказала она.

— От кого первого услышали? — допытывался я. — Может быть, и правда так было? Нам так важно знать.

— Отец рассказывал почти что так, — сказала девушка. — Только про дрезину с немцами не говорил. Соседка рассказывала — была дрезина.

— А о горячем камне? О Ваське?

— Не помню, — призналась девушка. — Так вот запомнилось. Просто. Который раз я уже сама рассказываю. И все расстраиваюсь. Вы Сережку слышали? Теперь и про него надо будет рассказать. Так вот все складывается и собирается — одно к одному.

И я понял, что рассказы о Гайдаре уже создает сам народ. А все, что создает народ, — правда. Большей правды на свете нет.

★

1

Царской водкой называли в народе до революции едкую соляную или серную кислоту.