Две – к радости - Зои Сагг

и кивает.

– Защищать самого уязвимого ученика. И они это сделали… И продолжали делать. Благотворители, директора и директрисы, они заботились, так сказать, о фасаде. Но настоящие смотрители всегда оставались за кулисами. Тайные поддерживающие столпы, никем не признаваемые, но всегда присутствующие.

Айви опускает взгляд на его мозолистые руки.

– Да, мой дедушка был частью этого. Старший садовник, как и его отец до него, он был посвящен в Общество. Но все изменилось после того, как директора… кажется, его звали Галлахер… уволили после того, как «Общество сороки» разоблачило растрату им пансионных денег в пятидесятые. Хотя все были рады, что он разоблачен: благотворители, родители, новый директор, – они решили, что не хотят, чтобы подобные решения принимало какое-то тайное общество. Они решили, что все это вышло из-под их контроля. Начали вносить изменения. Увольняли сотрудников, проработавших здесь много лет. Выселяли их с территории. Это заняло двадцать лет, но они справились.

Он медлит.

– Только дедушка смог удержаться на своем месте… возможно, потому, что они считали, будто он не сможет и содержать территорию, и присматривать за работой тайного общества. Они были правы. Вы видели его. У него и так достаточно забот, чтобы беспокоиться еще и о студентах. У него нет штата сотрудников, как у его отца до него. Когда мои родители переехали с территории школы, а потом умерла бабушка, он остался по-настоящему один. Общество было распущено в семидесятые.

– Почему бы ему не попросить миссис Эббот о помощниках? – спрашивает Айви.

– Думаешь, он не пытался? Она даже мне с неохотой позволила работать здесь, хотя я не стоил ей ни пенни. Они даже не разрешили мне учиться здесь, ты знала об этом? Несмотря на то, что мой дедушка живет тут.

– Погоди, так твой дедушка – единственный оставшийся официальный член «Общества сороки»? – спрашиваю я.

– Насколько я знаю.

Айви хмурится.

– Так это он рассылает приглашения? Это он подложил телефон с картой секретных ходов школы? Кажется, для него это немного слишком.

– Нет, видите? О чем и речь. Это не он. Я уверен. И не я. Как только ты сообщила, что в этой пещере кто-то живет, Айви, я попытался заблокировать все тайные ходы. Я не знаю, кто выдает себя за «Общество сороки», и мне это не нравится. Я не знаю, какие у них цели, но они не имеют ничего общего с первоначальной целью Общества: защитить уязвимых студентов Иллюмен Холла.

Хватаю руку Айви, глаза мои распахиваются, и она пожимает в ответ мою руку.

Эд вздыхает.

– Я также знаю, миссис Эббот хочет найти любой предлог, чтобы уволить моего дедушку. Но это убьет его. Это место – весь его мир. Если она заставит его покинуть коттедж, куда он денется? В конечном итоге он, вероятно, зачахнет в каком-нибудь доме престарелых. Я этого не хочу. Хотя после того, что случилось с тем мальчиком, может быть уже слишком поздно.

Айви бледнеет.

– Ты это не серьезно. Она не может уволить мистера Тэвистока!

– Ты не можешь контролировать все, что происходит здесь, Айви!

Айви трясет, и я сажаю ее в кресло.

– У тебя есть что-нибудь попить? Стакан воды или что-то вроде? – спрашиваю я Эда. Айви выглядит очень расстроенной, мне кажется, она может упасть в обморок.

Эд неуклюже идет на кухню. Я беру Айви за руку, ее пальцы холодны как лед.

– Слушайте, – говорит Эд, когда возвращается. – Тут явно что-то не то с этим новообразованным «Обществом сороки». Кто бы ни дал вам этот телефон, кто бы ни оставил эти записки…

– Кто бы ни нарисовал сороку на спине Лолы… – говорю я, и Эд кивает.

– Это не наше «Общество сороки». Не это, – он указывает на групповое фото, где есть и его дед, – «Общество сороки». Насколько я понимаю, тот, кто вновь все это затеял, творит только зло. Лола. Кловер. Именно поэтому они прячутся в тени. Манипулируют вами, заставляя думать, что они – это мы. Потому что они задумали плохое. И мой дедушка станет следующей жертвой.

Айви качает головой.

– Должно быть, миссис Эббот пытается выгнать мистера Тэвистока ради своей драгоценной сделки. Они хотят превратить школу в какой-то гибрид отеля и спа-салона. Устраивать тут свадьбы и прочее дерьмо. Полностью разрушить историю Иллюмен Холла, уничтожить тот безопасный рай, который был здесь всегда. Это именно то, что «Общество сороки» хотело бы остановить, так? Так, может, они снова объединились? Может, они не считают, что им нужна преемственность, чтобы защитить школу. Это все равно как-то… старомодно. Мне кажется, что даже «Общество сороки» времен твоего дедушки, какими бы благими ни были его намерения, нуждалось во встряске.

Эд медлит.

– Ну, я им не верю. Из всего, что рассказывал дедушка, следовало, что «Общество сороки» прежде всего заботилось об учениках. А то, что ученики погибают, как-то не вяжется с этим.

Айви встает и смотрит на меня так, что я тоже вынуждена встать.

– Слушай, Эд. Мы не знаем, кто оставляет эти подсказки. Но мы знаем, что в этой школе что-то не так. Так что мы поторопимся с нашими планами. Можем ли мы быть уверены, что ты больше не будешь пытаться нас остановить и не станешь заколачивать остальные проходы.

Он вскидывает руки.

– Делайте что хотите.

– Хорошо. – Глаза Айви сверкают. – Потому что наше дело – защищать школу. Мы теперь «Общество сороки».

21

Айви

Мы возвращаемся в школу, идем в общую комнату. Находим свободный стол в углу и усаживаемся за ним. Вечер. Темно-синее небо усеяно точками звезд. Одри придвигает к столу стул и кладет голову на руки. По пути сюда Тэнси из двенадцатого класса подтвердила то, чего мы опасались: мистер Тэвисток уволен. Она видела, как он уходил из кабинета миссис Эббот в совершеннейшем потрясении. Некоторое время мы сидим молча, пытаясь собраться с мыслями.

– Ты думаешь, это правда? – тихо, не поднимая головы, спрашивает Одри.

– Честно говоря, я бы не стала сбрасывать миссис Эббот со счетов. Опасное дерево, которое так и не срубили, буквально сломало ученика. Пусть даже с мальчиком все будет в порядке, миссис Эббот использует это как повод избавиться от последнего постоянного сотрудника.

Я потираю виски, а Одри яростно кусает ноготь.

– Я даже не удивлюсь, если она сама это все срежиссировала, собственными руками убрав ленту! Подумай, Одри, к этому шли много лет. Все, кто знал об «Обществе сороки» и о том добре, которое они делали, уволены. У перьев теперь текучка! Все, кого нанимают в качестве персонала, остаются тут максимум на год,