Пуговицы - Ида Мартин

поднес к моему лицу.

– Зачетно, – одобрила я, – теперь другие.

Минут десять, положив руку на согнутую коленку, с тем же усердием он красил остальные ногти.

– Что это у тебя? – Кожа на его ладони между большим пальцем и указательным была какая-то неестественно гладкая и блестящая.

– Супом обварился. Летом на даче.

– Я думала, прижигался.

– За идиота меня держишь?

– Ради понтов ты можешь.

– Не. Себя я люблю, но кого-нибудь ради понтов прижечь могу. – Он рассмеялся и продемонстрировал мне густые вишневые пятна-капли на ногтях, словно он их не красил, а просто залил лаком. – Ну как?

– Плохо.

Я взяла его руку, стерла эту красоту и быстро накрасила заново.

– Теперь хорошо. Только подожди, пока высохнет.

Со смешной манерностью Бэзил замахал пятерней:

– Помнишь, ты рассказывала, что твой дед работает в сыскном агентстве или типа того?

– Ну да. Только он ничего не расследует и никакие преступления не раскрывает, если ты об этом. Просто целыми днями висит на телефоне или в интернете. Собирает информацию по всякой фигне. Скукота смертная.

– А ты не думала о том, чтобы этим воспользоваться?

– Чем?

– Этой информацией.

– Я тебя не очень понимаю. Как мне ею воспользоваться?

– Превратить секретные сведения в деньги. – Бэзил перестал махать рукой и многозначительно посмотрел.

– Шантажировать кого-то? – неуверенно предположила я.

– Не совсем! – Он придвинулся ближе. – Кто, по-твоему, обращается в такие агентства?

– Жены, чтобы уличать своих мужей в измене. Ну, или наоборот.

– Это само собой. А еще компании, подозревающие своих сотрудников в мошенничестве, или родители, которые думают, что их дети связались с дурной компанией. А некоторые спецом просят на человека компромат нарыть, чтобы потом его подставить или слить. Понимаешь?

– Пока не особо.

– Вот если бы я заранее знал, что ты планируешь записать перепихон Нади с Томашем, то мог бы предупредить их, и они бы не попались на Лизин шантаж.

– Я ничего не планировала! Все не так.

– Погоди. Я не о об этом… Плевать, как на самом деле. Суть в том, что у тебя в свободном доступе есть инфа о том, кто против кого и что замышляет. Можно было бы просто предотвращать какие-то подставы и получать за это деньги.

– Мне кажется, ты уже пьяный. Чушь полная.

– Чушь? Шикарно! – Он отодвинулся от меня подальше. – Я ей принес на блюдечке бизнес-идею, а она еще нос воротит.

– Даже слышать про такое не хочу, тем более сейчас. И вообще, я болею. И голова ничего не соображает.

– Она у тебя знаешь почему не соображает? Не из-за болезни. А потому что ты ее Надей этой дурацкой забила. Я поначалу никак не мог врубиться, чего это тебя так переклинило. А теперь понял. Из-за Томаша, да? Из-за того, что она с ним? И ты теперь думаешь, что это он ее кокнул, но ищешь, на кого бы еще свалить.

Бэзил впился в меня острым взглядом.

– Неправда!

– Правда. Вон, ты даже с Лизой из-за него поссорилась. Микки, что с тобой?

– Ты все преувеличиваешь! – Я поднялась.

– Ну разумеется, именно поэтому ты отправилась следить за ними с Надей и снимать…

– Отстань. Будешь давить, я с тобой тоже поссорюсь.

– Ты называешь мое классное предложение чушью, а сама погрязла в еще большем бреду.

Я ушла на кухню. Открыла окошко, и сырой ноябрьский воздух наполнил легкие. Взяла со стола сигареты Бэзила, но прикурить не успела.

– Ладно, не хочешь, как хочешь. – Бэзил притащился за мной. – Я просто так предложил. Дело твое. Давай просто посмотрим «Людей Икс» и больше не будем разговаривать ни о чем грузящем?

– Давай ты посмотришь «Людей Икс», а я – спать. Надоело уже все.

– И что, даже не поцелуемся? – Бэзил преградил мне дорогу.

– Нет.

– Так нечестно, Микки. Ты же моя девушка.

– У меня нет настроения в это играть.

– Ладно, тогда, может, просто? По-дружески? Для поднятия настроения?

– Иди к черту, Бэзил. – Я отпихнула его. – Ночевать будешь у деда, белье сам застели.

– Я так, на покрывале. – Бэзил поплелся к дальней комнате, потом остановился. – Слушай, мне просто интересно, у тебя есть что-то такое, о чем ты мечтаешь? Что-то реальное и возможное. Чего бы ты хотела получить в будущем, после того как со школой будет покончено?

Неожиданный вопрос, особенно от Бэзила. Однако в свете последних событий, да и вообще всей моей унылой истории жизни, долго раздумывать не пришлось.

– Я очень хочу простой радости, нормальной, настоящей, человеческой. Чего-то понятного и хорошего. Мне много не надо: сухие ботинки, тепло и чтобы меня хоть чуточку кто-нибудь любил.

– Ну, я, например, тебя чуточку люблю. По-дружески, конечно. Если подгоню новые ботинки, ты будешь счастлива?

– Вась, слушай, извини. Я все понимаю, ты стараешься, хочешь помочь мне, задвигаешь свою Ксюшу, придумываешь невероятные бизнес-планы, присылаешь пиццу под видом тайного поклонника, а я туплю и гружусь, но у меня сейчас правда какой-то сложный период. Мне все время кажется, что где-то есть хорошая светлая жизнь, а меня затянуло в эту ужасную сказку с Кощеем и Ягой, и я никак не могу из нее выбраться. Пока Яга была жива, я, находясь в вечном сопротивлении, никогда не задумывалась об этом, но теперь, когда ее не стало и бороться больше было не с кем, оказалось, что, по сути, дело вовсе не в ней. Так что я мечтаю, чтобы кто-то пришел и спас меня из всего этого. Просто взял за руку и увел в другой мир. В мир, где есть надежда, смех и где людям можно верить. Только очень сомневаюсь, что это возможно и реально.

– Как ты догадалась, что это я пиццу прислал? – Бэзил озадаченно потер бритую голову.

– Это же очень просто. Второй раз ты заказал ее там же, и тебе сделали скидку.

Усмехнувшись, он с одобрением покачал головой:

– Да ты реально Шерлок.

Глава 11

Иногда мне казалось, что за школой жизни нет. Было странно думать, что все, что сейчас составляет ее суть, очень скоро исчезнет насовсем.

Я представляла, будто приезжаю на вокзал в незнакомом городе и стою посреди платформы с чемоданом, без адреса, без денег, без плана. Если бы собирали экспедицию поселенцев на Марс, я отправилась бы туда с бóльшим воодушевлением, чем в темную неизвестность под названием «После школы».

– Таких, как ты, я повидала сотни, – однажды сказала Яга. – В школе они звезды: смелые, красивые, популярные. Но потом выпускной, а у них больше ничего нет. Ни интереса, ни сил, ни способности заявить о себе в новой, взрослой жизни. Вот они и цепляются изо всех сил за