Пожиратель Чудовищ. Часть 1 - Юрий Розин

очевидно, кто меня разбудил.

Мелкий лисёнок, всё такой же слепой, лысый и беззубый, за время моего сна успел окрепнуть и обнаглеть. Он явно оказался недоволен тем, что мой организм усердно выполнял свои прямые функции и затянул-таки даже очень глубокую рану на пальце, лишив его пищи.

Усмехнувшись, я взял мелкого со своей ноги и поднёс поближе к глазам.

Его аура сейчас была раза в три сильнее, чем когда я только достал его из живота матери. И хотя он всё ещё выглядел как настоящее недоразумение, весь какой-то неестественно тонкий и хрупкий, будто стеклянная фигурка, малышу уже определённо ничего не угрожало.

Ну, разумеется помимо множества монстров, населявших кряж Пяти Великих, а также холода, голода, жажды… впрочем, я уже проникся к мелкому слишком большой симпатией. Так что, разумеется, никакие из этих угроз не стоило принимать всерьёз.

Осторожно обхватив маленькое тельце пальцами, я поднялся на ноги, ощущая во всём теле дикую слабость, вызванную побочками пилюли. Однако, так как мне удалось перед отключкой хорошенько закинуться калориями, благодаря невероятной скорости метаболизма зажевав почти триста килограммов мяса, я всё-таки чувствовал себя вполне дееспособным.

А значит ничто не должно было помешать мне отправиться в обратный путь. Тем более что, судя совершенно чёрному небу над головой, проспал я не меньше часов восьми.

Вбивая пальцы ног и одной свободной руки в камень, неторопливо выбрался из ущелья и двинулся в обратный путь к той долине, в которой прошло сражение с местными монстрами.

Несколько десятков падальщиков отогнал просто рыком, среди них не было никого выше уровня второй-третьей ступени. А затем взялся за проверку убитых монстров.

К моему огромному сожалению, за прошедшие часы бо́льшая часть энергии успела выветриться из тел. Хотя, как я и предполагал, в организмах монстров сила сохранялась во много десятков раз дольше, чем мана в человеческой крови, в телах, уже начавших потихоньку гнить, её остался самый минимум.

Так что ещё одного пира устроить не получилось. Сожрав несколько сердец и мозгов сильнейших монстров и получив из них меньше энергии, чем из одного укуса мяса лисы, я махнул рукой.

Особого смысла в том, чтобы собирать силу по крупицам не было. Впереди, в диких землях, ещё будет куча возможностей подкрепиться монстрятиной. А уподобляться тем же падальщикам казалось унизительным.

В результате единственное, ради чего я задержался — это шкура убитого мной шестилапого медведя. По сравнению с той, что мне подарил Тириан, эта была раз в десять больше по площади, а также намного, намного крепче. Новый комплект одежды из этой шкуры, который уже можно было не ограничивать одной только безрукавкой, должен был прослужить мне куда дольше.

Свежевать звериные трупы я тоже умел, мягко говоря, так себе. Но меня спасло как раз то, что шкура была толстенной и дико прочной. Так что мои неуклюжие действия не имели катастрофических последствий.

Промаяться, правда, пришлось больше двух часов. И всё это время лисёнок, которого, разумеется, пришлось выпустить из рук и положить под одним из немногих уцелевших деревьев, почти не переставая жалобно пищал, под конец меня по-настоящему выбесив.

Быть хозяином новорождённого питомца определённо будет сложнее, чем я думал. Однако сваливать обязанности по уходу за малюткой на кого-то другого, Исму или Шиито, я не собирался.

Малыш однажды вырастет, и я определённо не думал держать его рядом с собой как декоративную чихуахуа. Монстр, чья мать была на пути к становлению Майигу, точно не будет слабым, и я намеревался всячески пестовать в крохе боевой дух.

И когда из недоразумения размером с хомячка он станет по-настоящему сильным чудовищем, у него должен быть только один хозяин, которого он будет слушаться беспрекословно. А для этого и заботу, и поощрения, и наказания он должен был получить только от одного человека.

Закончив с медвежьей шкурой, я уселся под то самое дерево и потратил минут пятнадцать на то, чтобы ещё покормить мелочь. Теперь, немного окрепнув, кровь он начал сосать уже с какой-то прямо-таки жадностью, очень забавно взрыкивая фальцетом в процессе.

Конечно, это не могло не радовать, всегда хорошо, когда дети много и сытно едят. Но при этом неизбежно вызывало определённые подозрения.

Когда я обращал Исму в пожирателя, я также отдал ей часть имевшейся в моей крови межмировой энергии, чтобы простимулировать превращение. С крохой я ничего такого не делал, да и не чувствовалось от него ауры поглотителя.

Так что по логике с большой долей вероятности именно мутации и превращения в гибрид монстра и поглотителя лисёнок избежал. Моя кровь помогла ему не столько из-за моего родства с поглотителями, сколько из-за того, что в ней содержалась крайне мощная энергия, благодаря которой его организм смог достичь уровня самостоятельной жизнедеятельности.

Но в биомагии и отношениях поглотителей, людей и монстров я понимал ничтожно мало и вряд ли мог уверенно строить хоть какие-то прогнозы. Реальность могла оказаться совсем не такой, как мне представлялось, и малыш мог вырасти в чудовище в слишком большом количестве смыслов.

Впрочем, пока что это была скорее просто пищащая игрушка, наподобие тамагочи. И не давать ему есть только потому, что мне что-то там казалось, было совершенно нерационально, да и жестоко, чего уж там.

Медвежья шкура не была для меня очень тяжёлой, я и самого мишку умудрился откинуть, пусть и под допингом пилюли. Но вот её размеры на зачастую довольно узких горных тропках были довольно большой проблемой, тем более с учётом того, что в одной руке у меня был лисёнок.

Я думал посадить его в кошелёчек, из которого достал пилюлю. Но кожаный мешочек всё-таки был слишком маленьким, даже для такой крохи, к тому же я очень боялся, что он внутри задохнётся. Так что пришлось мучаться, таща шкуру с десяток километров через кучу подъёмов и спусков.

В результате на дорогу от Оплота через кряж Пяти Великих я выбрался уже ближе к утру, когда небо начало светлеть. К тому же злой и порядком вымотанный из-за побочек пилюли, а также того, что приходилось почти каждые полчаса останавливаться и кормить кроху кровью.

К счастью, догнать караван удалось меньше чем за час. Выяснилось, что через пару часов после того, как я ушёл, у одной из телег, управлявшейся каким-то альтернативно одарённым персонажем и едва не рухнувшей в пропасть, сломалась колёсная ось.

Почти весь вчерашний день был потрачен на то, чтобы исправить поломку. И хотя до темноты они ещё успели преодолеть некоторое расстояние, в целом до привала караван прошёл едва ли треть запланированной дистанции.

Меня, впрочем, подробности интересовали лишь постольку поскольку.

Сдав шкуру Тириану и попросив, чтобы он как-то договорился по этому поводу, я залез в самую прочную на вид телегу, улёгся поудобнее на тюках с какими-то душистыми травами, положил лисёнка на грудь, в очередной раз прокусив себе палец до кости и, дав ему эту импровизированную соску, закрыл глаза, намереваясь проспать ещё как минимум часов десять. Я определённо заслужил.

Впрочем, проснуться самостоятельно мне снова не дали. На этот раз, правда, разбудил меня не лисёнок, а Шиито. Дождавшись, пока я приподнимусь на тюках и недовольным тоном поинтересуюсь, что происходит, япончик объяснил, кажется, уже то ли в третий, то ли в четвёртый раз.

— Тим, вам надо идти! Вас хочет видеть глава каравана!

— Твою мать… — глубоко вздохнул я, сдерживая желание начать крушить всё вокруг. — Чего ему-то надо? Не мог подождать до вечера?

— До него дошла информация, что вы вернулись с детёнышем монстра. Он хочет его купить.

— Передай, чтобы шёл в жопу. Кроха не продаётся. Это всё?

— Нет. Он говорит, что готов обменять детёныша монстра на информацию о Фирсторне и Кантарике. Так что я подумал, что вы как минимум захотите его выслушать.

Сон был безнадёжно согнан. Недовольно рыкнув, я вылез из недовольно скрипнувшей телеги.

— Пошли, поговорим.

Глава 16

Хорид, глава каравана, высокий смуглый мужчина в годах, улыбчивый и, казалось бы, совершенно несерьёзный. В краткие моменты нашего общения он не мог продержаться и минуты без каких-то шуточек и смешков, вёл себя со мной, незнакомцем, максимально расслаблено и даже секунды не раздумывал, когда Рахира попросила позволить