Блуждающие огоньки - Аполлинария Михайлова

и руками из сухих веток, наконец, доделывали, существо “оживало” и затем “плыло” по земле по всей деревушке.

Разукрашенные и наряженные девчонки играли в тот день свои роли. Анаис в образе лисы, лукаво глядя в сторону Ванды, бегала за ней, пытаясь схватить и повалить на землю. “Зайчишка” же верещала и скакала вприпрыжку от “хищницы”. Ее хвостики при этом мило подпрыгивали на спине.

Олеська всем своим грузным из-за шубы телом загородила подругу и грозно рявкнула на Анаис, расставив руки вширь и оттолкнув ее. Девушка же хитро ухмыльнулась и плавно затанцевала, кружась на месте и тряся то одним бедром, то другим, то грудью, отчего ткань на ее юбке и рубахе трепыхалась. Ванда нарочито боязливо спряталась за спиной Олеськи; сзади Анька, раскрыв руки в стороны, подняв при этом платок, стремительно “летела” в ее сторону и ухала, затем повалила Ванду, закрыв ее своими “перьями”. Она запищала, затем засмеялась, брыкаясь.

— Поймала-поймала! — кричала Анька и хихикала.

Анаис резко нагнулась, просочилась под выставленной в сторону рукой Олеси и еще сильнее повалила Аню и Ванду в сугроб. Девочки рассмеялись, выплевывая изо рта снег, затем окончательно упали на спину и облегченно вздохнули.

— Олеська, айда к нам!

— Ага, размечтались! — проворчала “королева леса” и сделала роковую ошибку; Анаис резко потянула ее за край шубы и уронила в снег. Девушка закричала и поморщилась, пока ее подруги смеялись во весь голос. Где-то неподалеку были слышны ауканье и мычание — Машка в образе “волка” бегала за Даренкой:

— Даренка-буренка!

— Мууу!

— Аууу!

Лежа в сугробе, девушки затряслись всем телом, но никому не решались сообщить о своем состоянии дискомфорта.

— Бррр! — не выдержала Ванда. — Мне холодно.

Олеська осторожно встала, сняла с себя шубу и, потерев голые руки, укутала девочку.

— А как же ты? — жалостливым голоском пролепетала она.

— Я ккак-ннибудь оббойдусь, — стуча зубами от холода, ответила Олеся. Спас ситуацию банник, который плясал рядом с девчонками. Он посмотрел на замерзших ведьм, неодобрительно покачал головой и проворчал:

— Эк Вы так, девки, совсема околеете! Как я бабке Вашей в глаза смотреть буду!? А ну-ка в баню живо! Будете греться!

— Сппассиббо, бббанн… — попыталась поблагодарить Аня, но демон ее перебил:

— А к черту Вас! Бабке своей спасибо скажете за то, что уважаем старую.

* * *

Зайдя в пустую от людей баньку через левую ногу, девчонки сначала помялись на одном месте, а затем Дара произнесла:

— Банный дедушка, извольте…

— Аййй, избавьте меня от этих откланиваний, я ж Вас пригласил все-таки!

Все еще трясясь от холода в предбаннике, девушки быстренько разделись, чуть не разбив зеркала, стоящие будто бы нарочно перед входом, зашли в баню и сели на деревянные скамьи. Дышать было тяжко, банник старался на славу выпарить из девчонок всю заразу и дурной нрав.

Теперь, когда они сидели друг перед дружкой абсолютно голыми, подруги могли оценить каждую с головы до ног. Маша и Даренка были девушками слегка в теле — с выступающим немаленьким пузом, большой не по возрасту грудью и довольно крупными бедрами. Казалось, они были созданы для того, чтобы выйти замуж, рожать и кормить много детишек, но в глубине души они были еще теми пройдохами.

Олеся была сложена совсем по-мальчишески. Она не могла похвастаться большими бедрами, у нее был очень узкий таз, что компенсировали широкие плечи. Ванда же по своим формам выглядела совсем еще девочкой. Лишь небольшая выступающая грудь могла свидетельствовать о проявляющихся ранних признаках половой зрелости.

Аня была довольно худенькой девушкой с маленькими формами, что ее, однако, нисколько не смущало. Все еще свежа была память у Анаис о своей знакомой из Ольха, Милке, которая напоминала ей Аню, однако последняя была все же более уверенная в себе и совершенно никого не стеснялась.

Что же сказать про саму Анаис? За пару лет она действительно изменилась. Бывшие детскими, почти мальчишескими, формы теперь стали совсем женственными и привлекательными. Определенно по сравнению с другими она выиграла в генетическую лотерею. Талия стала более явно выраженной, плечи широкими, но не менее широкими были и округлые бедра. Грудь была небольшая и не такая уж маленькая, нормальная для девушек ее возраста. Ноги длинные, а колени совсем не кривые. Живот посредством долгих и усердных тренировок был подтянут, и из него выпирали еле заметные кубики пресса.

Банник периодически опускал руки-веники в бадью с водой и плескал ее на камни, отчего воздух становился все тяжелее и тяжелее. Девушки вздыхали, тянули носом и ртом воздух, сил не было практически ни на какие беседы. Лишь иногда они заговаривали между собой, но неохотно и медленно:

— А ведь уже в эту Литу мы разойдемся по разным сторонам…

— А кто-то не выживет…

— Эй, не нагнетай!

— Эх…

— Девки! — внезапно воскликнула Дара. — А давайте погадаем?

— На что именно погадаем? — неожиданно оживились другие.

— На суженого.

— А я не знаю, как… — растерянно произнесла Анаис.

— Я расскажу. Берешь два зеркала, ставишь перед и подле себя. Перед собой также держишь зажженные свечи и приговариваешь тихонько “Суженый, явись ко мне отужинать!”. А сама смотришь украдкой в зеркальце и пытаешься разглядеть какие-нибудь посторонние силуэты.

— А где ж мы зеркала-то возьмем?

— Дак на входе были, ты еще об них споткнулась.

— А свечи?

— Наверняка, они есть в предбаннике.

Даренка с озабоченным видом выбежала из баньки и вернулась через некоторое время обратно, держа у своей большой массивной груди, кучу восковых цилиндров.

— И как мы их зажжем? — с глупым выражением лица спросила Маша. Анаис ухмыльнулась, неодобрительно посмотрев в ее сторону, и провела рукой на одним из фитилей, который через мгновенье озарился не ярким пламенем. — Ах да, точно! Но, Дара, это может быть опасным! Что если… что если мы увидим что-то, что видеть не следовало бы!? Что если нечто унесет нас в мир Нави, и мы навсегда застрянем там!?

— Опасно? — азартно переспросила Олеся, резко подскочив с места. — Я в деле!

* * *

Поразительно, как такое гадание могло вмиг кардинально изменить настроение девушек. До этого они веселись, смеялись, бесились, но после совершения сего действа на них лица не было.

Ванда и Олеся были совершенно растеряны, на них печаталось недоумение. Неудивительно, ведь они довольно долго простояли у зеркала, но так и никого не встретили и не разглядели. Возможно, ритуал был проведен из рук вон плохо, а, возможно, им действительно не суждено никогда никого найти.

Крики Маши и Дары, наверное, слышала вся деревня. Позади они увидели какой-то темный силуэт, который пытался утянуть за собой. По крайней мере