Блуждающие огоньки - Аполлинария Михайлова

частей конструкции.

— А разве… — неуверенно начала Аня и задумалась. — Разве не две ягоды нужно?

— Зачем?

— Ну… сначала себе зелье сваришь, потом для Хим.

— Хорошо, что ты не интересуешься алхимией, — Анаис улыбнулась и покачала головой, следя за процессом варки. — Ты же в ней ничего не смыслишь.

— Наверное…

— Я просто сделаю одно зелье, а потом разведу его в разных дозах.

— А, — кивнула Аня, но посмотрела на подругу с некоторым сомнением, будто все равно ничего не поняла.

— Вот только…

— Только?..

— Только я не знаю, как дать это Химире. Яга сказала, что мы должны одновременно принять яд. С одной посудины. Не знаю, честно, как это осуществить…

— Кони же едят яблоки?

— Да… Что ты хочешь этим сказать?..

— Ты же как-то готовила отравленные яблоки.

— Аня, — Анаис улыбнулась во весь рот подруге и безумно посмотрела на нее, — ты — гений!

— Бываю иногда, — смущенно произнесла Аня и поправила локон белого волоса за ухо. — Только зачем ты готовишь новое зелье? У тебя же много таких ядовитых яблок есть…

— Аня… — Анаис выдохнула, закрыв глаза. — Повторюсь — хорошо, что ты не занимаешься алхимией.

* * *

Поздно вечером, ближе к ночи, когда солнце давно спряталось за горизонт, и единственным источником света были звезды и полумесяц, Яга и Аня стояли на опушке леса, рассеянно поглаживая уставшую за день лошадь, готовящуюся ко сну. Аня с некоторой опаской держала в руках красное наливное яблоко.

— Да где же она? — с легким раздражением в голосе произнесла Яга. — Чем быстрее она придет, тем быстрее ты присоединишься к девкам в землянку.

— Я бы хотела посмотреть на ритуал, — пропищала Аня, согревая теплым дыханием замерзшие ручки. — Если можно, конечно.

— Лучше бы спать пошла, но ладно, будешь мне помогать следить. Сделаем все от нас возможное, чтобы предотвратить нехороший исход. Мы уже с тобой привыкли ее вытаскивать из передряг.

— Это точно.

Лошадь, будто бы поняла, о чем говорили Аня и Яга, и смешливо фыркнула. Послышался шорох где-то в кустах, и они повернулись к источнику звука. Спотыкаясь и хрипло ругаясь про себя, Анаис вылезла из зарослей, крепко держа за уши брыкающегося зайца.

— А зачем заяц нужен? — удивилась Аня.

— Животинка — важный элемент ритуала, — настоятельно объяснила Яга. — Это проводник. Проводник между двумя душами, жизнями, которые собираются связать друг друга воедино. Когда Анаис и Химира отведают яд, то половины их душ как бы, можно так сказать, отомрут. Что-то должно заполнить их половины, необходима связующая часть между их душами. Довольно грубо объяснила, но примерно как-то так это происходит.

— Вау! — восхитилась Аня. Однако, когда Анаис резко ткнула ножом в заячью грудь, все ее очарование ритуалом пропало, и она ахнула от ужаса.

— Мне еще надо за хворостом сходить, — пробормотала Анаис.

— Не надо ни за каким хворостом ходить, мы все уже насобирали, пока ты зайца искала. Клади зверя вот сюда.

Анаис пожала плечами и кинула жертву поверх сухих веточек. Когда она присела, чтобы развести огонь, Яга резко схватила ее за плечо и остановила:

— Стой-стой! Хочу убедиться, что ты все усвоила и знаешь, что делаешь.

— Я все помню, много раз повторила…

— Давай еще раз со мной проговорим все нужные слова.

Анаис закатила глаза, но, протяжно и устало вздохнув, согласилась:

— Хорошо, давайте.

— Повторяй за мной: животинка любимая, раскрой душу свою…

— Животинка любимая, раскрой душу свою…

— …И впусти мою часть навсегда…

— …И впусти мою часть навсегда…

— …Вместе с тобою я яд поделю…

— …Вместе с тобою я яд поделю…

— …И не покину тебя никогда.

— …И не покину тебя никогда.

— Запомни, Анаис, что бы ты не чувствовала, как бы тебе не было плохо — не переставай повторять эти слова, пока не закончится дым. Все поняла?

— Да, бабушка, я поняла, я это много раз уже говорила.

— Это очень важно.

Анаис сглотнула и принялась разводить огонь. Аня наклонилась к Яге и шепотом спросила ее:

— Это и есть заклинание?

— Это не совсем заклинание, Аня. Скорее напоминание того, что ты делаешь. Нельзя забывать во время ритуала, для чего ты его проводишь.

— Разве она может забыть?

— Она же яд примет. Ей будет плохо, поэтому нужно напоминать себе снова и снова.

Когда костер разгорелся, пошел дым, а в воздухе стал витать запах горящей шерсти и жареного мяса, Анаис встала, нервно сжала губы и произнесла:

— Пора.

Аня трясущимися руками протянула ей яблоко. Девушка схватилась за поводья и подвела лошадь к костру. Хозяйка вместе с кобылой теперь стояли над горящим зайцем, по обе его стороны. Анаис выдохнула, покрутила яблоко, на котором она заранее ножом вырезала отметины, чтобы не запутаться, кому с какой стороны его надкусывать, и дала ее Химире. Она понюхала фрукт и с абсолютным доверием надкусила его; в тот же миг его отведала и сама Анаис со своей стороны.

Животинка любимая, раскрой душу свою

И впусти мою часть навсегда.

Девушка то ли из-за шальных нервов, то ли действие яда вступило в силу, еле преодолела рвотные потуги. Аня обеспокоенно посмотрела на Ягу, но та излучала спокойствие.

…Вместе с тобою я яд поделю

И не покину тебя никогда.

Девушка выдохнула и повторила слова заклинания более уверенно, но затем схватилась за живот. В нос отчаянно бил запах горелой шерсти, и Анаис чуть не вырвало прямо на кострище. Она зажмурилась, сжала губы со всей силы, тело ее затряслось. Свет от полумесяца ненадолго обрамило ее лицо, и Аня ужаснулась от того, как ее подруга вся "позеленела". Но Яга все так же беспристрастно смотрела на это зрелище и лишь шептала:

— Не забывай проговаривать заклинание.

Животинка… любимая… раскрой душу свою…

Тут уже не выдержала сама Химира; колени ее согнулись, кобыла чуть не упала, но опасно пошатнулась, жалобно выкрикнув фальцетом. Аня схватилась за сердце и отвернулась. Анаис, держась одной рукой за живот, другой ласково прикоснулась к Химире и с жалостью посмотрела на нее, стараясь изо всех преодолеть рвотные позывы. Лошадь слегка успокоилась, однако затем ее вытошнило на траву.

И впусти мою часть… навсегда.

Перед глазами у Анаис все поплыло, она зашаталась на месте. Вместо лошади перед ней стоял огромный заяц и укоризненно на нее смотрел. Она вытаращила глаза и потрясла головой, пытаясь избавиться от навязчивых странных мыслей…

…Вместе… с тобою… я яд поделю…

Удивительное произошло с Анаис после этих слов. Она смотрела на саму себя с противоположной стороны костра. Она была лошадью. Ей хотелось недовольно фыркнуть на саму себя и бесконечно бегать по полям, щипать траву и тащить с