Феникс - Светлана Ягупова

Лия села за инкрустированный столик, провела ногтем по глянцево-блестящему боку керамической вазы с расписной птицей. То, о чем сейчас говорил Радов, Лия знала еще со школьных лет. Ей хотелось иного откровения. Надеяться на это было слишком, но все- таки она ждала.

— До сих пор не могу понять, — сказал Радов, — как удалось соединить мой реплиген с энергоматрицей?

— В это и не надо глубоко зарываться. Мой учитель говорит: глубокие знания — это хорошо, но из сверхглубокой скважины может хлынуть фонтан нефти.

— По-моему, для того и бурили, а не ради самих скважин.

— Это сказано в духе образности вашей эпохи. Сейчас же речь о том, что вы еще не прошли все ступени…

— Короче, не дорос до ваших знаний?

— В какой-то мере.

— И на том спасибо.

— Не обижайтесь, всему свой срок.

— А если на следующем КО мне захочется навсегда уснуть?

— Исключено. У вас слишком высокий биопотенциал: сужу по вашим зрачкам, они всегда чуть шире нормы. Уверяю, вы еще не скоро иссякнете, поэтому успеете узнать и совершить все, что вас интересует и на что способны. Кстати, вы не договорили о двух типах людей в годы Великого Напряжения.

— Так вот, гнуснейшему захватчику противостоял человек духовный, который верил: разум преодолеет сгустившиеся над планетой сумерки. Ложась спать, он тоже не знал, увидит ли утро. Тем не менее, мысли его были о завтрашнем дне. Вы, живущие на Эсперейе, — потомки этого человека, ибо это он, а не захватчик, добился мира на Земле.

— А правда, что даже некоторые ученые того времени думали, будто зло неискоренимо, что оно — один из двигателей жизни?

— Да. Я уже не говорю о так называемых сатанистах, исповедниках зла. Но и те, кто не принадлежал к ним, порой были убеждены, что зло — вторая ипостась человека, без которой он не может развиваться, идти вперед. Считали, что, искоренив зло, человек помрет от скуки. Удивительно было познакомиться с моралью вашего общества, в котором нет главного зла — насилия одного человека над другим.

— Как видите, нам скучать некогда. К тому же зло существует и здесь.

— У нас это называли бы по-иному. Вот ведь как изменились критерии. Восхищает меня и отсутствие суда.

— А мне странно, может ли быть что-нибудь иное, кроме суда собственной совести. Но вы даже не осознаете, как вам повезло. Ведь вы — свидетель первых контактов!

Радов кивнул и вдруг четко увидел ту минуту, когда сидел дома в кабинете, а из соседней комнаты раздался возглас жены: "Скорее, сюда!" Вылетел из кабинета, впопыхах опрокинул табурет в коридоре и застал жену у телевизора. Оказалось, что передачи по всем программам были внезапно прерваны, на экране светилось лицо человека в космическом скафандре. Ничего необычного, разве что одна деталь: человек двигал губами, но его речь странным образом звучала не в телевизоре, а как бы в голове Радова. Пришелец говорил странные слова о том, что сейчас, в эту историческую для человечества минуту Первого Контакта, люди видят самих себя в будущем.

— Это что, вернулись из полета или фантастика? — вырвалось у него.

— Тише! — прошипела жена. На ней не было лица, и Радов понял, что она тоже слышит человека таким же необычным образом. Вот появилась очень знакомая площадь какого-то большого города, и он узнал парижскую площадь Согласия — в прошлом году был там, принимая участие в международном симпозиуме вирусологов. Посреди площади стоял матово светящийся сигарообразный аппарат, похожий на фюзеляж самолета без крыльев. Рядом двое: мужчина и женщина в космических скафандрах, с откинутыми за спину шлемами. Их лица, обычные, земные, притягивали мужественностью и глубинной, потаенной духовностью.

— Мы — это вы завтра, — сказал космонавт. Его молодое лицо озарилось улыбкой, солнечные волосы взвихрились ветром, и он чем- то напомнил первого космонавта Земли.

— Но всякое будущее имеет варианты, — добавила женщина, — вы стоите перед правом выбора. Нас может и не быть, если вы предпочтете вот этот путь.

По экрану полыхнул огонь, появились апокалипсические картины: полузанесенные песками города, полчища крыс, оплавленные в страшном огне камни…

Радов провел ладонью по лицу, стирая нахлынувшее.

— В тот вечер до нас еще не дошла важность случившегося. Телефеномен обсуждался на международных съездах ученых, в прессе, пока наконец не поняли: произошел Первый Контакт человека с самим собой. Мы увидели материализацию собственных чаяний и тревог. Ученые тут же обосновали происхождение леших, домовых, русалок, летающих тарелок и прочей так называемой мистики, и люди убедились, что живут на волшебной планете, где коллективная деятельность человеческого мозга по-разному трансформировалась в разные века. В античные века воображение людей формировало богов, в средние — магов и чертей, в век НТР — инопланетных пришельцев. Но вот минуло всего три года, и произошел Второй Контакт, на этот раз уже и впрямь с гостями из иного мира. Мы давно ощущали присутствие их на Земле, но боялись в это поверить. Между тем, они оставляли много следов своего пребывания у нас. Но мы были так невнимательны, так поглощены сугубо земными делами, что не верили собственным глазам, даже когда находили неопровержимые доказательства их присутствия. Контактеров, которые якобы имели связь с инопланетянами, считали, в лучшем случае, мечтателями. И даже когда в Архангельской области нашли остатки корабля пришельцев, то приняли их за следы земной техники.

Мы осторожничали, поэтому не хотели замечать их. А они уже ходили по улицам наших городов, присматривались к нам и изучали. Они знали, что психологически мы еще не готовы к встрече, что возможен эмоциональный шок, поэтому старались не выдавать себя. Нет, орионцы не собирались устанавливать свой диктат, у них была иная миссия: следить за тем, чтобы неразумные дети, шаля со спичками, не подожгли свой дом. Кое-где им удалось погасить нечаянно вспыхнувший пожар, но нести ответственность за судьбу планеты они не собирались. Поэтому, проведя марш своего десанта в пятьдесят кораблей по орбите планеты, то есть в открытую заявив о себе, они удалились в свои звездные дали, оставив землян в легкой панике и раздумье.

— Ну а те, из будущего? — спросила Лия.

— Больше не появлялись. О них почти забыли, но когда орионцы исчезли, как никогда вспыхнула вера в собственные силы.

— У нас тоже есть свои фантомы. Их видит каждый, кого захватывает идея репликации.

— Теперь понимаю, почему они стали навещать меня.

— Кто? — насторожилась Лия.

— Мои близкие и друзья из первой жизни.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});