Феникс - Светлана Ягупова

В прошлом Тах Олин был маленьким, невзрачным. Узнав о биодизайнерах, он обратился к ним и сейчас явно наслаждался своим ростом (по его желанию выше среднего). И он, и Радов не уставали восхищаться новыми свойствами памяти, легко впитывающей и надолго сохраняющей увиденное и услышанное. Прошлое обновилось, очистилось и как бы укрупнилось. Но поскольку биография новой жизни была короткой, оно занимало еще много места, и не так-то легко было отключиться от него.

— У тебя раньше были враги? — спросил Тах Олин, когда они расположились в его номере.

— А у кого их не было? Ну, может, «враги» — это слишком громко, однако недругов или тех, кто не понимал тебя, хватало.

— Так вот, представь встречу именно с ними. Тебе не кажется, что история пойдет вспять, ежели рядом поселятся Наполеон и Кутузов?

Радов взглянул на Таха с усмешкой:

— Все ясно. При твоем втором рождении произошел некоторый сбой — ты почти весь в прошлом. Неужели не видишь: перед человеком новые цели, новые задачи, необозримый горизонт интереснейших дел. В том же Бонапарте, возможно, проснется творец, художник, и целью своей жизни он сделает оживление близких, друзей.

— Чтобы вновь командовать?

— Разве что во сне. Ведь даже ты, реплицированный с некоторым дефектом, в полную меру проявляешь черты первой личности лишь в периоды ярких воспоминаний. И то под контролем собственного сознания. Ну а таких чудовищ, как Гитлер, надеюсь, природа сама отторгнет.

— Ты прав, — согласился Тах. — Прошлое ушло безвозвратно. Мы — его свидетели, и только. Нам предстоит быть действующими лицами другой истории. Так когда едем в Зизоро?

— Куда?

— Разве ты не знаешь, зачем мы здесь? Из Миноса нас отправят в провинцию Зизоро, чтобы помочь обрести новых друзей.

Радов оторопел.

— Шутишь? Мы и сами в состоянии это сделать, если бы захотели. Что за глупая выдумка!

— Не знаю, друг, не знаю. Видать, надоели им наши скучные физиономии. Скорее всего, это фокус Лера.

— Что тебе известно об этой провинции? И почему именно там мы должны искать друзей?

— Знаю только, что там, как и в Миносе, много магучей, которых я, честно говоря, побаиваюсь. Вижу, ты расстроился от моего сообщения. Ничего, мы не подопытные кролики, против нашей воля не пойдут.

Утром Радова разбудил стук автоматически распахнувшегося окна. Вставать не хотелось. Снилось что-то такое, отчего на душе было щемяще хорошо и грустно. Наряду с обычным хаосом сновидений каждую ночь он видел фрагменты из земной жизни, в точности повторяющей реальный эпизод. Наконец вспомнил сегодня была встреча с матерью. Она потчевала его пышками с медом и парным молоком. Ее молодое, в ранних морщинках лицо с васильковыми глазами светилось нежностью и любовью, но он, мальчишка, еще не мог блаженно вобрать в себя этот свет. Лишь сейчас, переваривая приснившееся, чуть не стонал от невозможности подойти к матери и уткнуться в ее теплую грудь. На губах до сих пор привкус меда и молока. Правы ли эсперейцы, лишив не только себя, но и землян удовольствия от пищи? Биодизайнеры в первые же часы репликации подправляют естество землян по своему образу и подобию. Но могут ли горошины витаминов и магнитная вода заменить сочный бифштекс или чашку ароматного кофе?..

Пора было вставать. Солнце светило призывно, будто напоминая о необходимости подзарядить энергетические центры.

…Радов поднялся, нажал кнопку гелиофока и оказался в фокусе нежаркого, но чувствительного, обливающего с ног до головы, солнечного душа. Мышцы всего тела задрожали, завибрировали, наполняя его энергией, жаждой движения, действия. Зря не рассказал Леру о своих фантомах, возможно, взял бы к себе в помощники, а не отправлял бог весть куда и зачем.

Шум крыльев заставил обернуться. На подоконник опустился икар. Радов охнул и нырнул в постель. Икар тоненько рассмеялся.

— Не бейтесь, — сказал он нежным голосом, оправляя на грудке белые перья, золотисто светящиеся на солнце. — Извините, что без спросу. Меня послал Илим. Он почему-то не может связаться с вами, а ему нужно сообщить что-то важное.

— Это я, по его же совету, экранировался, — пробормотал Радов, во все глаза разглядывая маленькое существо с точеным профилем юной девушки. — А вы кто будете?

— Меня зовут Тироль. Я из отряда связистов, но готовлюсь к космополетам. — Ее оливковое личико с огромными радужными глазами смотрело па Радова смущенно и не без любопытства. — Мне нравятся репликанты, — призналась она. — Особенно дети. Они думают, что я из сказки, и часто приглашают в гости.

— Ты милая, Тироль. Спасибо тебе. Передай Илиму, что скоро буду у него.

— И все? — В голосе Тироль прозвучала грусть.

— Что же еще? — растерялся Радов.

Тироль взмахнула белыми крыльями и улетела.

Радов покачал головой. Надо же, никак не привыкнет к подобным неожиданностям. Встал, выключил гелиофок, надел свободную белую тунику и через весь город зашагал к Илиму.

Вчера магучи не выдавали своего присутствия — вероятно, знали, что Радов здесь впервые и хватит с него впечатлений от икаров и спиролетчиков. Но их желание шуткой прощупать психику и логику мышления гостя было так велико, что он почувствовал это сразу, как только вышел из гостиницы. Хорошо, что Лия предупредила о возможных неожиданностях: не очень испугался, когда за ним увязалось нечто, похожее на облако, стелящееся по земле, живое, пульсирующее дыханием. Внутри вспыхивали прожилки красных и голубых молний, и оно слегка потрескивало, исходя ароматом то сирени, то миндаля. Радов шел, искоса поглядывая на странного попутчика. Что ему надо? Неожиданно из облака вытянулась длинная тонкая рука и схватила его за тунику. Он сердито остановился.

— Если это фокусы магучей, то совсем не остроумные. Просто хулиганство.

Поблескивая розовыми отполированными ногтями, рука дружески потрепала его по щеке. Он брезгливо отшатнулся, зашагал дальше, и она мгновенно растворилась в облаке, которое приняло облик ртутного шара, сделало несколько кругов возле Радова и испарилось.

Он ступил на движущийся тротуар. Под ногами оказалась зеркальная поверхность. По всей обозримой длине стояли вверх ногами двойники Радова. Поднял руку, желая убедиться в том, что это и впрямь его отражения, по двойники не шелохнулись. Он спрыгнул с тротуара и так неловко, что очутился под брюхом автогусеницы, везущем в школу детей-репликаптов. Гусеница резко затормозила, обдав его горячим воздухом. Под веселые возгласы и свист детей он встал и, досадуя на себя, двинулся дальше.

— Дядя! — кивнул ему, широко улыбаясь, белобрысый мальчишка. — У вас единственный способ умереть — сесть в ракету и взорвать ее в космосе.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});