Ювенилия Дюбуа - Николай Александрович Гиливеря

промежуток времени Марк успел подумать обо всем, что только можно. Тело так ослабло что, попытавшись встать с дивана, он просто не смог. Наконец-то триумф, глаза слиплись, от гробовой тишины запищало в ушах, разум опустился в темноту. Спустя еще пару мгновений, писатель спал, но никаких снов не видел, перед глазами была черная пелена, только сквозь сон он что-то говорил неразборчиво и хмурился, и хмурился…

Весь следующий день он проспал как убитый. Звонков больше не было. Проснувшись, чувствовал себя куском никому ненужного дерьма. Накануне выпитый алкоголь давал о себе знать в виде жуткого похмелья. Вчерашний разговор казался злым сном или выдумкой, но, повернув голову, он не увидел Мэри. Сходив на кухню и опохмелившись последней банкой пива, Марк снова лег отдыхать. Через день скитания по квартире у писателя закончилась еда, выпивка и прочая дребедень. Позвонил в супермаркет «Waitrose», заказав кучу полуфабрикатов, алкоголя (начиная с пива и заканчивая абсентом), туалетную бумагу. В общем, заказал все, что нужно было для жизни и зализывания душевных ран.

Последующие дни протекали в творческом опьянение. Что бы время не бежало как олимпийский спортсмен, он задвинул все окна жалюзи и остановил часы дома. Только на телефоне поставил будильник, который прозвенит ровно через шесть дней. И тогда вернется она, милая, милая Мэри. Рассказ писался в хорошем темпе. В организме писателя алкоголя было больше всего, что вообще может быть внутри человека. Голова круглосуточно ходила ходуном. Никакого общения, никаких прогулок, он даже не знал, день сейчас или ночь. Время замерло. Душ не принимался, вся цивилизованность уехала на недельный отпуск. С каждым днем Марк все больше и больше терял окружающий мир. Он начал нашептывать сам себе, какие-то слова. Диалоги самим с собой тоже приветствовались.

Люди делятся на два типа: те, которые создают, и те, кто только потребляет. Людей, которые только потребляют — восемьдесят процентов на земле, а может даже и больше. У всех этих так называемых личностей типичные идеологии, они редко переходят черту дозволенного, которую им навязывают с детства. Эти «обитатели планеты Земля» живут типичной жизнью: учатся, заканчивают колледж или институт, заводят подружку, которая залетает, и они женятся. Потом живут или на съёмной квартире, или у родителей. Если кто-то из супругов поудачливее, то у них своя купленная квартира, хотя в наше современное время это редко бывает. Если вы мужчина, то значит, вам нравится капаться в машине, вы любите футбол, пиво и лежать на диване, читая газету или смотреть телевизор, в котором крутят деградирующие шоу, зомбируя ваш разум. Скорее всего вы презираете других людей, верите, что всевышний всеми командует, когда вам что-то нужно, допустим помощь, вы не помогаете сами себе, вы скрещиваете ручки и просите, чтобы тот за вас все сделал, но такого не бывает. Вера — это хорошо, но нужно верить в себя.

У людей творческих, у тех, кто создаёт, все обстоит иначе. Такой тип людей не обращает на стандартные идеалы, стереотипы, их не волнует, что про них могут сказать. Возможно, в школе они не преуспели по оценкам, но лишь потому, что эта чепуха вгоняла их в тоску. Люди, которые делают, не могут быть как все, в каждом таком индивиде есть примесь безумия, неадекватности и частичное отсутствие нормативных идеологий. Такие люди и создают новое для тех, кто потребляет и не в состоянии что-либо изобрести. Такие люди идут до конца, даже если знают, что для них это добром не кончится. Мы должны быть им благодарны за то, что не сидим в пещерах у костра. Фанатичный труд, самоотречение и одиночество — вот их удел. За это их распинали на Голгофе, сжигали на кострах, в лучшем случае они погибали в нищете, сходя с ума. Создавшие эпохальные вещи, но не покушавшиеся на общепринятое, имели деньги, славу, почет, были творцами, но не гениями. Гении шли вопреки, предлагая безумные теории и решая нерешаемые задачи. Изгнание, болезни, одиночество, безумие и дети с диагнозом «идиотизм» — список их наград.

Мысль, что гениальность — безумие, приходила в головы еще древним грекам. Итальянский психиатр Ломброзо считал почти всех гениев шизофрениками. Но именно они создали наш мир. Так безумна наша цивилизация и куда мы идем? Мир таков, какой он есть, создан их «безумными» теориями, однако, безумными их считали те, кому не дано озарения свыше, возможность вырваться за пределы узкой парадигмы. Вы думаете, что Гендель, Моцарт, Платон, Кант, Гоголь, Бодлер не были психически расстроены? Если вы так думаете, то мне вас жаль.

Марк не был гением, но он был творцом, который в своих рассказах оживлял героев, давал им жизнь, чувства, страхи, горе, победы, в конце концов. И когда он писал, он часто мучил себя одиночеством, [ЦЕНЗУРА], алкоголем, болью. И все эти опыты над собой давали о себе знать. За все приходится платить. За пять дней, которые казались вечностью, писатель успел написать добрую сотню страниц, его знобило, разговоры с собой не умолкали даже во сне. По дому были разбросаны бутылки и всевозможные обертки от еды. У Марка часто появлялось желание [ЦЕНЗУРА] и умереть, но до этого не доходило. Маленькая ниточка здравого рассудка все же оставалась в его безумной голове. Оставалось переждать ночь и приедет она, его Мэри, но он про нее уже и думать забыл. Он не знал, сколько прошло времени, он не помнил, с чего все это началось. Марк уже ничего не замечал вокруг, существуя в своем творческом омуте, глубоко в своем подсознании. Картинка перед глазами была примитивная, воссозданная из его головы. Бессмысленные бормотания казались чем-то большим. Следующую ночь писатель провел с почти пустой бутылкой вина, забившись в дальний угол зала. Шесть гребаных дней круглосуточного пьянства. Любой алкоголик на этом фоне курит в сторонке.

Настало утро седьмого дня, солнце показалось на небе, но в комнату лучи не попадали по понятным причинам. Марк лежал с закрытыми глазами, из уголка рта свисали слюни. Вид его был болезненным и беспомощным, если бы в таком виде он лежал на улице, то каждый бы прохожий, даже самый скупой, кинул бы бедолаге мелочь. Вдруг кромешную тишину нарушил нарастающий звук, точнее песня группы «Sonic Youth — Superstar». Марк с давних пор слушал ребят и именно данную песню поставил на будильник часа Х. Спустя пять секунд до обезумевшей головы писателя дошел сигнал, дав ему «пощечину». Голова Марка дернулась, веки приоткрылись, образовав маленькие щелочки, откуда виднелись широкие зрачки. Первое слово, которое родилось в его голове