Ювенилия Дюбуа - Николай Александрович Гиливеря

лучшими друзьями и по сегодняшний день. В отличие от своей фамилии (Краузе в переводе с немецкого — кудрявый), у Адама были прямые черные волосы длиной ниже плеч. Тело худощавого строения, ростом сто восемьдесят сантиметров. Редко брился. Являлся очень перспективным и известным художником-скульптором. Неизменно носил штаны малинового цвета, белые просторные футболки, на которых изображались разные герои из мультфильмов. Выглядел он не очень ухоженным и всегда был потерянным с немного безумным взглядом. Марк, увидев друга детства, расплылся в ностальгирующей улыбке.

— Адам, мой милый друг, какая встреча! Не ожидал тебя здесь увидеть.

— Привет, Марк. Да я ехал домой, завидел тебя и решил поздороваться. Уже как неделю не виделись. — Он определенно не был рад встречи, говорил сниженным голосом. На лице читалось сочувствие к другу. — Как ты, друг?

— Я отлично. Отлично! А вот ты, какой-то хмурый. Что-то случилось?

— Отлично? Хм, хорошо, что отлично, — задумчиво ответил тот. — Нет, все хорошо у меня, просто устал. Вчера была выставка, посвященная современным деятелям искусства. После нее я и Майк подцепили девочек и поехали к нему, напились, здорово оторвались. [ЦЕНЗУРА] было больше, чем снега в Альпах. — Ухмыльнувшись, осмотрелся по сторонам, затем пристально взглянул на Марка.

— Ты с [ЦЕНЗУРА] поосторожней, альпинист.

— Хорошо друг, постараюсь высоко не лазить.

Оба были рады встрече. Адам чувствовал, что Марк хотел что-то еще спросить у него, но пока держал рот на замке. Наступила неловкая пауза, длившаяся не больше двадцати секунд, но им так не показалось.

— Почему ты не спросишь, как поживает Мэри? — Вдруг заговорил писатель.

— Извини, что? — От неожиданности мозг друга не сразу понял вопроса.

— При встрече ты всегда спрашивал, как дела у моей девушки, Мэри, а сейчас не спросил. Почему? — Марк был абсолютно спокоен, просто этот факт показался ему странным.

— Ну, я даже не знаю, Марк. — Друг замялся, не зная, что и сказать.

— Что ты не знаешь?

— Забыл, наверное! Марк, хватит этого спектакля! — Раздраженно прорычал он. — Слушай, мне пора, дела. Потом поболтаем, друг, а ты главное держись, не забрасывай себя. — Похлопав по спине писателя, Адам двинулся к своей машине.

— Пока, друг. — Недоуменно смотрел уходящему.

Постояв с пакетами на месте еще пару мгновений, Марк пошел дальше, куда и держал путь. Его начал терзать вопрос, почему его верный друг так вспенился, из-за какого-то невинного вопроса. Хороший повод задуматься. Десять минут спустя писатель уже был дома и забрасывал продукты по полкам. Небрежно оторвав кусок курицы, а именно ножку с частью грудинки и открыв банку пива, Марк пообедал, и, не став убирать за собой, завалился на диван. Живот удовлетворенно молчал, тело расслабилось. Пред глазами был белый потолок, который гипнотизировал своей бесконечностью. Вроде все было хорошо, но героя что-то мучило внутри, словно предвещая беду, волнение нарастало. Такое состояние беспощадно терзает. Человек не знает, куда ему деться, как из этого вылезти. В такие моменты жизнь кажется пустой и неинтересной. Тебе ничего не нравится, ты просто потерял желание жить. И что самое интересное, ты не знаешь из-за чего это, не понимаешь, что могло вызвать такое ужасное состояние. И эта неизвестность пугает тебя, не дает покоя, уверенности, стремления двигаться дальше. Ты становишься животным, которое только ест, срет и спит. Твое хобби становится для тебя неинтересным, твоя любимая работа становится каторгой, твои друзья становятся просто людьми, твой любимый кот становится обузой. И от этого не убежать. Время приближалось к вечеру. Чтобы скоротать время до того, как Мэри придет с работы, Марк пошел в свой кабинет поработать. Зайдя в кабинет, включил ноутбук, в пепельнице лежала недокуренная сигара. Перед писателем опять предстал чистый лист без единого предложения, без единой буквы. «Всегда тяжело начать» — сказал он сам себе. Приблизительно через час на листке появилось название: «Сон разума». Сюжет этого рассказа Марк придумал уже давно и только сейчас вспомнил о нем. Появилось желание продолжить мысль и довести рассказ до ума. Основная идея драмы заключалась в следующем: главным героем являлся преступник, который убивал, грабил не имея пощады, но однажды, при очередном ограблении банка, его сильно ранили. Преступник впал в кому. Он бродил сам у себя в голове, выхаживал по своему сознанию в поисках истины. По дороге ему встречались разные персонажи, очень странно и смешно одетые, которые подталкивали героя на определенные выводы. В конце рассказа герой понимает, насколько была скудна его жизнь, он плачет. И в этот момент у него останавливается сердце, и он умирает. В кратком содержании вроде бы все просто, но, чтобы расписать все это грамотно, нужен огромный талант, уйму времени и море алкоголя.

Первая страница далась писателю тяжело. За ней последовала вторая, третья, четвертая. Он вошел во вкус, потеряв счет времени. На столе уже стоял недавно купленный ящик пива. Банки опустошались одна за другой. Мир вокруг Марка исчез, он остался один на один со своим рассказом, потихоньку оживлял его, чувствуя каждую напечатанную им букву. Фантазия кипела словно чайник. Все, что он писал, видел у себя перед глазами как наяву. Писалась строчка за строчкой, лист за листом. Телефонный звонок вытащил писателя из штопора. От резкого звука он подпрыгнул и испугано оглядел комнату, на секунду забыв, где находится. Заработало левое полушарие мозга и все встало на свои места. Палец нажал кнопку ответа.

— Алё, я вас слушаю.

— Мрак, это я. — Голос Мэри звучал уставшим.

— Привет, дорогая. Когда ты будешь дома? Я соскучился.

— Я тоже соскучилась, но понимаешь, меня нету… в городе, я улетела по приказу в командировку.

— И не предупредила меня? — Писатель был ошеломлен.

— Извини, для меня это тоже было неожиданностью.

— Когда ты вернешься обратно? — Марк был чертовски расстроен.

— Через неделю, примерно. Еще раз извини, что так получилось.

— Ничего страшного, ты не виновата, а твой босс козел последний.

— Ах да, еще кое-что забыла сказать.

— Что?

— Мы не сможем с тобой созваниваться.

— Почему?! — Он совсем перестал понимать Мэри.

— Потом, Марк. Все мне пора. Люблю.

Не успев ничего ответить, писатель услышал гудки брошенной трубки. Волнение, которое он испытывал, оправдало себя. Взглянул на часы, было без десяти минут два часа. Марк сохранил написанное, выключил ноутбук. Захватив пачку сигарет и зажигалку, направился в зал, где лег на диван. Сна не было ни в одном глазу, все из-за дурацкого переживания. Сигарета скуривалась одна за другой. Чувство одиночества начало преследовать его. Пролежав так до десяти утра, хотя казалось, что целую вечность, он начал потихоньку засыпать. Пачка уже давно закончилась, да и мысли тоже. За этот