Пыльца счастья (СИ) - Романовская Ольга

— Я дал необходимые показания, помощник справится, — попытался спасти положение дознаватель. – Ему нужна практика.

— Если мне не изменяет память, — слова Брагоньера хлестали наотмашь, — помощник следователя проходит стажировку под присмотром наставника. В его обязанности входит контроль над действиями подопечного, обеспечение соблюдения правовых процедур. Помощник следователя не наделен правом подписи протоколов осмотра, не имеет права проводить обыски самостоятельно, а также не несет ответственности за раскрытие дела, закрепленного за наставником. Вам предельно ясно?

Казалось, взгляд соэра способен испепелить. Не пламенем – демоническим холодом невидимых ледяных игл. Водянистые, практически бесцветные зеленые глаза лишь усиливали эффект.

Дознаватель втянул голову в плечи и кивнул.

В воздухе запахло выговором с занесением в личное дело.

— Итак, ваши действия? – Брагоньер не остановился на достигнутом.

Он всегда травил жертву до конца.

— Немедленно выехать на место происшествия, — иного ответа от него не ждали.

Соэр удовлетворенно кивнул и «обрадовал»:

— Я составлю вам компанию. Хочу проверить вашу профпригодность. В Управлении давно не проводили аттестации.

Дознаватель сглотнул. Он понимал, что таилось за последней фразой.

Давно! Целых полтора года, будь они неладны!

Вот отчего баронету ли Брагоньеру не сидится дома? Пусть жена у него немолодая, но ничего себе дамочка, судя по рассказам госпожи Ллойды. Она работала секретарем соэра в бытность его службы в Следственном управлении – он занимал пост Главного следователя – и помнила историю любви начальника. Увы, та не изобиловала романтическими подробностями, хотя мелодрам хватало.

Так вот, Брагоньер в браке всего ничего, а вновь женат на работе. Поневоле закрадывались сомнения, стоило ли соэру вообще надевать кольцо, если любимая жена на тянет к себе вечерами.

Однако вслух дознаватель, разумеется, ничего не сказал. Вздохнув, он убрал материалы дела в сейф, отнес коллеги папку с листами по Трувелю и приказал заложить служебный экипаж. Заодно сам проедется с комфортом. Главное, не думать о высоком начальстве на соседнем сиденье.

Коня Брагоньера расседлали и ответили в родную конюшню. Адрес Брагоньера прекрасно знали и не требовали особых указаний по столь ничтожным вопросам.

Поездка прошла в гробовом молчании.

Следователь радовался возможности вздремнуть, соэр думал. Мысли хаотично сменяли друг друга, не давая сосредоточиться, как всегда случается, когда человека мучают сразу две проблемы. В итоге Брагоньер запретил себе вспоминать о семейных неурядицах. Он сделал все, что мог, дальше дело богов или лекарей. В любом случае, терзаться бесполезно, анализировать нечего. Посему просто забыть.

Перед отъездом соэр послал супруге записку: «Вернусь поздно. Не жди». Ее доставили в особняк вместе с лошадью.

Погибшая обитала в западной части квартала, в котором некогда проживала Эллина, тогда еще не ли Брагоньер, а Тэр. Только в отличие от гоэты, сумевший всеми правдами и неправдами купить дом, Элия накопила только на комнаты с пансионом. Соэру сразу показалось странным такое положение вещей. Помощница богатого врача могла себе позволить гораздо больше, куда она девала деньги?

Вопрос тут же пополнил копилку размышлений в записной книжке.

Шантаж? Помощь близким? Азарные игры и пагубные привычки? Или госпожа Медира жила тут для виду?

Следователь высунулся из окна и велел кучеру остановиться против табачной лавки. Он проворно, чтобы совсем не пасть в глазах начальника, спрыгнул на мостовую и затараторил, указывая на проулок:

— Вот тут ее убили, благородный сеньор!

Брагоньер окинул взглядом глухие кирпичные стены, пару пустых бочок и одинокое крыльцо с тремя ступеньками и натянул перчатки. Марать рук он не собирался.

Служебный экипаж откатил, чтобы не мешать движению, а мужчины, согреваемые косыми лучами рыжего вечернего солнца, направились в проулок. Теперь соэр видел, где произошло убийство. Кровь не спешили смыть: она могла вторично понадобится судебным магам, — и сразу бросалась в глаза. Судя по ее количеству, с несчастной не церемонились.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Элия Медира погибла возле того самого крыльца. Кровавые отпечатки сохранились на стене.

— Что там? – Брагоньер указал на щербатую дверь.

— Черный ход. Это ее дом, — пояснил следователь и поискал глазами капрала.

Тот, как назло, куда-то запропастился, даже дежурный солдат куда-то отлучился. Словом, процедура осмотра не соблюдалась по всем статьям. Соэр пока не выказал возмущения, но дознаватель не обольщался, Королевский прокурор мысленно поставил нужные галочки и сделал выводы.

— И? – Взгляд Брагоньера вновь терзал несчастного следователя.

Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не появление того самого помощник. Юный, пышущий энтузиазмом, он, запыхавшись, ворвался в проулок.

— Нашел! – выпалил долговязый юноша и, заметив постороннего, поспешно спрятал что-то за спину.

— Итак, начнем. – Соэр развернулся и размял пальцы, сложив их «домиком». – Независимо от характера работы: постоянное или временной, — необходимо соблюдать определенные правила.

Брагоньер читал занудную лекцию о правилах хорошего тона и служебных обязанностях, а следователь за его спиной отчаянно знаками давал понять: незнакомец не посторонний, а высокое начальство. Помощник оказался сметливым, догадался и постарался загладить ошибки. Он застегнул ворот рубашки, вытянулся и отчеканил:

— Прошу прощения, господин соэр. Мною найдена важная улика, разрешите приобщить к делу?

— Покажите! – отреагировал Брагоньер с азартом охотничьего пса.

Кажется, он ошибся, и от ученика больше проку, чем от наставника. Раз так, пусть господин Ульман, нынешний начальник Следственного управления, ставит вопрос о служебном несоответствии.

Помощник следователя замялся и глянул на дознавателя. Тот усердно закивал, моля Дагора, чтобы вечер позора закончился без ощутимых потерь.

— Хорошо, я представлюсь, — Брагоньер решил положить конец перемигиваниям. – Баронет Ольер ли Брагоньер, Королевский прокурор и инквизитор Сатийской области. Ваше имя, господин?

Юноша покраснел и на пару мгновений потерял дар речи. Он испытывал схожие с наставником чувства, но быстрее взял себя в руки.

— Лош Фосс, благородный сеньор. Вот, — помощник следователя протянул Брагоньеру вскрытый конверт.

Он выглядел так, будто адресат смял его, выбросил в корзину для бумаг, а потом передумал и разгладил.

Дешевая бумага, восковой штемпель отсутствует – отправитель очень хотел остаться неизвестным. Однако Брагоньер не спешил знакомиться с содержимым письма. Его заинтересовал Лош. Что он закончил, кто читал курс права? Юноша терпеливо отвечал, гадая, какое отношение это имеет к расследованию. Оказалось, самое прямое: Лош Фосс высочайшей милостью получил свое первое уголовное дело. Соэр посчитал, от него будет больше толку, чем от прежнего следователя.

— Справитесь, получите место. Нет – на общих основаниях.

Лош просиял, а Брагоньер углубился в изучение улики.

Написано в трактире или на постоялом дворе: на конверте масляные пятна, а перо давно не очинялось. За собственными следят.

Почерк явно изменен: слишком большой нажим.

Внутри конверта – сложенный вчетверо лист бумаги. Такую можно купить на каждой почтовой станции.

Содержание послания оказалось занятным и невольно подтвердило версию «Жизни Сатии».

«Перестань играть, девочка, — гласило письмо. – Лучше отдай сама, а то пожалеешь. Я знаю, ты меня видела. Скажешь следователю – не доживешь до утра. Мне как раз не хватает сил, пополню их тобой. Помни о матери и сестре. Ей ведь всего тринадцать, верно? Так вот, либо ты придешь в условленное место завтра в семь утра, либо поправлю баланс энергии маленькой Норой. Сама понимаешь, после она вряд ли выживет».

Омерзительное письмо! Неудивительно, что Элия хотела от него избавиться.