Пыльца счастья (СИ) - Романовская Ольга

Супруга покойного драгоценностей не видела, только слышала от супруга. Тот хранил их в банке и никому не сообщал шифра от сейфа.

В отличие от учителя, Мелвил Тог жил скромно, много работал. Здоровый мужчина, которому неожиданно стало плохо за столом. Сердечный приступ после десерта. Как раз в тот день, когда господин Тог нанес визит господину Женду. Тоже совпадение? Отнюдь.

Брагоньер был хорошо знаком с ядами. Он принимал их в профилактических целях и мог похвастаться не одной попыткой отравления, которую удачно пережил благодаря своей предусмотрительности. Последняя, правда, едва не закончилась летальным исходом. Если бы не мастерство магов из университета, соэр покоился бы на кладбище вместе с будущей супругой: их на пару отравили «дружеским» посланием от Гланера Ашерина – метаморфа-шпиона, планировавшего покушение на верхушку Тордехеша. По иронии судьбы именно он познакомил Брагоньера с Эллиной. Давний друг гоэты, Гланер без зазрения совести, как всякий темный, подставил ее под обвинение в убийстве.

Так вот, изучив детали, Брагоньер пришел к выводу, что Мелвила Тога отравили. Раз домочадцы не жаловались на рези и боли, то преступник знал вкусовые пристрастия семейства и позаботился о том, чтобы невинные люди не попробовали яд. Мелвил любил безе. Сердечный приступ случился именно за чаем. К сожалению, лакомство давно выбросили, эксперты Следственного управления не могли его изучить, зато соэр распорядился провести вскрытие тела. Оно принесло занятные результаты. Брагоньер не спешил их обнародовать, но мысленно хвалил себя. Не притупила кабинетная работа хватки!

Яд выводится из организма не за один день, не разлагается мгновенно. В желудке и крови нашлось достаточно, чтобы опровергнуть версию естественной смерти.

Напрашивался вопрос: о чем говорили учитель и ученик? Элия Медира до того, как умереть, успела дать на него ответ: они ссорились. Помощница врача сидела в приемной и не могла разобрать слов, только последнюю фразу. Раскрасневшийся Мелвил Тог выскочил из кабинета и крикнул: «Я этого так не оставлю!»

О ученике убитого, разумеется, спросили по просьбе Брагоньера. Он не сомневался, следователю не придет в голову связать два и два. К тому времени соэр уже получил результаты эксгумации и еще раз подробно расспросил жену.

— Видишь, и от меня бывает толк, — заявила в тот вечер Эллина.

Брагоньер не стал спорить. Зачем, если наблюдательность супруги сослужила добрую службу?

Вот они, эти слова из протокола: «Да, я знаю господина Тога. Приятный мужчина, всегда приносил мне печенье. Он ученик господина Женда… был». Пара всхлипов и продолжение: «В то утро он ворвался в приемную и без спроса ринулся в кабинет. Я пыталась остановить, Мелвил, ой, господин Тог не слушал».

Соэр замер, ткнув пальцем в последнюю строчку.

Мелвил. Случайная оговорка?

А если любовники? Господин Тог не успел обзавестись женой, а покойная блондинка – привлекательная женщина. В силу обстоятельств они часто виделись: Мелвил иногда приходил за советом к учителю. Преступник решил, будто тот посвящал любовницу в свои планы, делился секретами – право слово, зачем еще ее убивать? Госпожа Медира видела его со спины, но дураку понятно, от свидетельницы надлежало избавиться сразу же, а не ждать, пока ее допросят. Нет, убийца опасался, она расскажет нечто другое, важное. То, о чем умолчала на первом допросе.

Теперь можно долго гадать, насколько откровенничала блондинка со следствием и знала ли убийцу. Брагоньер собирался обратиться к магам, но не надеялся на успех.

Допрос душ – дело неблагодарное, в суде такие показания ценятся ниже улик. Слишком велик субъективный фактор – работа мага. При желании он может вложить в уста призрака нужные слова. С живым существом иначе, тут данные под магическим воздействием признания считались неоспоримыми. Хотя и сама процедура иная, унифицированная, при свидетелях. А кто проверит, что творит маг в тепловом мире? Только коллега сумеет разглядеть.

Однако допрос Брагоньер проведет и узнает, какая теория верна. Может, обе сразу. И любовница, и лгунья, возможно, шантажистка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Соэр перелистнул страницу.

Вот оно, описание преступника.

Брагоньер нахмурился и перечитал снова.

Оно не сходилось с убитым в борделе наемником! Между тем, доказано, именно он забрал жизнь господина Женда. Нашли и орудие преступления, и задаток. Опять же магия привела к нему, а частички ауры наемника витали над телом врача.

Высокий, сухопарый, в волосах легкая паутинка седины. Почувствовал взгляд и исчез.

Соэр перечитал строчку в третий раз, силясь понять, что скрывается за словом «исчез». Разобраться помогли наводящие вопросы к свидетельнице. Следователь тоже предпочитал конкретику и добился ее. Помощница Женда видела мужчину в движении, мельком. Журнал уже валялся на полу, взгляд бедняжки приковала кровь. Госпожа Медира осмелилась заглянуть в кабинет, там убийца и свидетельница на мгновение встретились.

Ушел седовласый через открытое по причине теплой погоды окно.

Свидетельница заверяла, в кабинете уже пахло жженной бумагой.

Брагоньер почесал переносицу.

Чушь какая-то! Определенно, блондинка врала – слишком многое не сходилось. Как только он узнает правду, все встанет на свои места.

Выдумала ли госпожа Медира описание внешности? Это тоже можно проверить. Пепел со стола врача отдали специалистам, если повезет, они скажут, кто сжигал бумаги. Имени, разумеется, не назовут, а вот пол, возраст и общие приметы – возможно.

Словом, придется опять прогуляться в лабораторию, желательно в компании судебного мага, осматривавшего место происшествия.

Следователь, чей кабинет оккупировал Королевский прокурор, терпеливо ждал, пока начальник обратит на него внимание – наверняка даст нудное и долгое задание, — и тайком дожевывал бутерброд. Увлеченный материалами дела Брагоньер не замечал грубейшее нарушение, и бедняга радостно успокаивал урчащий желудок.

Захлопнув одну папку, соэр взялся за вторую.

Кончики губ едва заметно приподнялись.

Вот и ниточка!

Двое! Это многое объясняет. Один убивал, другой искал тайник, а затем избавился от исполнителя.

Задержанные в пригороде молодые люди по большей части понятия не имели, откуда у них появлялись наркотики. Их вообще мало что волновало, кроме собственного удовольствия. Оно обязано доставляться по щелчку пальцев. Брагоньер подобных людей не терпел и оставил арестованных, несмотря на ходатайства верхушки Сатии, в тюрьме при Управлении. Попутно наверняка всплывут основания для предъявления обвинения. теперь соэр мог себе позволить «чистку» общества от субъектов, которые, по его мнению, способствовали вырождению Тордехеша.

Взятки и жалобы королю не помогут. Брагоньер не принимал чужих услуг, не говоря о деньгах и подарках, и не испытывал страха перед власть имущими. Прежде над ним стояли градоначальник и Королевский прокурор, теперь он сам стал правосудием Сатии. Король… Пожелает регент (именно так, соблюдая все правила, полагалось называть нынешнего монарха, но никто не питал иллюзий и понимал, принц доживает последние годы) отправить в отставку, соэр уйдет, но принципам не изменит. Любителям «травки», насильникам и убийцам место в тюрьме и на плахе, независимо от титулов. Брагоньер не питал к ним ни капли уважения, даже не считал мужчинами – увиденное в предместье низвело молодых людей до животных.

Итак, большинство задержанных никогда не видело наркоторговца, но парочка с ним общалась и охотно, надеясь на нисхождение, поделилась его описанием. Так вот, оно сходилось со сбивчивыми показаниями покойной госпожи Элии Медиры. Брагоньер в совпадения не верил.

Соэр захлопнул папку и передал следователю.

— Соседей уже допросили?

— Работаем, — дежурно отрапортовал дознаватель.

Брагоньер смерил его взглядом «вранье чую за милю» и холодно поинтересовался:

— Почему вы здесь?

Следователя прошиб холодный пот. Он понимал, что нарушает инструкции, но уж больно хотелось покоя, еды и сладкого сна. С допросами ни одного, ни другого, ни третьего не увидишь.