Пыльца счастья (СИ) - Романовская Ольга

Соэр на миг приложил пальцы к вискам.

Преступления разные, а паутина одна. Паук умный, хитрый – любимый тип Брагоньера. Неинтересно играть с глупцом, невелика победа.

Крутнувшись, соэр вышел в коридор.

Свидетелей много, толку мало. Все в один голос описывали высокого мужчину в плаще и широкополой шляпе, который испарился из проулка, завидев стражу. Ее бдительные горожане позвали сразу, зато сами не спешили вмешиваться. Обычное дело. Соэр не обвинял их в трусости. Он бы сам на их месте не стал связываться с убийцей. Вот так можно спокойно умереть посреди толпы.

— Какой ритуал провели? – Пора раскрыть последний секрет.

— Отъема сила, господин соэр.

Логично. Ритуал быстрый и полезный – перемещение в пространстве отнимает много сил, хотя артефакт, несомненно, отдает гораздо больше энергии, нежели владелец.

— Результаты должны быть к утру, — напомнил Брагоньер.

Усталость напряженного дня дала о себе знать.

«Старею!» — с грустью подметил соэр. Прежде он мог не спать ночами, сейчас по-прежнему не растерял энергичности, но кофе требовалось гораздо больше, чем прежде.

— Я домой, — на всякий случай сообщил Брагоньер. – Найдете что-то важное, немедленно сообщите.

Краем глаза соэр уловил движение: прибыли судебные маги. Хмурые, молчаливые, они бы тоже предпочли провести остаток вечера иначе. Ничего, у служителей закона ненормированный рабочий день, зато должность Королевского прокурора дает некоторые преимущества. В частности, лишний час сна.

Брагоньер уже занес ногу на подножку экипажа, когда его остановил запыхавшийся Фосс.

— Только что принесли. Анонимное!

Соэр обернулся и забрал у помощника следователя серый конверт. Анонимок он навидался много, не удивился еще одной. Дело специфическое – самое то для тайных признаний. Почитать можно и в экипаже, поэтому Брагоньер с чистой совестью устроился на сиденье и приказал кучеру: «Трогай!»

Перестук копыт – прекрасный фон для чтения. Оно оказалось занятным. Некто сообщал имя убийцы и намекал, где его можно найти. Казалось бы, обычная вещь, если бы не знакомый запах мускуса и личность предполагаемого преступника – Малис. Брагоньер знал его. Еще бы! Знакомый жены, более того, бывший любовник и незадавшийся отец ее ребенка. Ребенка, который не родился и, возможно, лишивший детей соэра.

Казалось бы, вот она, удача! Отомстить и казнить мужчину, к которому соэр испытывал жгучую неприязнь. В ней переплелось слишком много, в том числе, уязвленная гордость. Брагоньеру пришлось унижаться, просить Малиса о помощи. Ему – темного мага, некроманта, нелюдя! Словом, поводов для нелюбви хватало, только вот Брагоньер ходил в должниках обвиняемого, а честь всегда значила для соэра больше жизни.

Он еще раз перечитал анонимное письмо и крепко задумался.

Так или иначе, нужно выяснить все обстоятельства. Ни голословно обвинять, ни спасать некроманта от заслуженного наказания Брагоньер не станет.

Вопреки ожиданиям, Эллина не спала.

Накинув пеньюар поверх новой, купленной ради деторождения, а посему короткой и откровенной ночной рубашки, она с ногами устроилась в кресле мужа и читала. Кабинет освещала лишь пара канделябров, поэтому углы тонули в глубоких фиолетовых тенях.

При виде мужа гоэта встрепенулась, захлопнула книгу и вскочила, виновато заложив руки за спину.

Наверное, не стоило брать ключ. Брагоньер ревностно следил за неприкосновенностью границ и не одобрит посторонних в святилище, даже супруги. Она ведь может из любопытства достать бумаги, а затем забыть их на столе. Тут до разглашения служебной тайны недалеко. Стол обязан быть девственно чист, равно как и знания домочадцев насчет работы правосудия.

— Я ничего не трогала, честно! – предупреждая обвинения, заверила Эллина.

Чистая правда. Она всего лишь отодвинула кресло и положила книгу на стол. Рыться и тем более взламывать ящики супруга – никогда!

— Знаю, — равнодушно ответил соэр. Он подошел к столу и мельком глянул на корешок книги. Похоже, Эллина решила освежить знания по магии и побывала в библиотеке. Как супруге Королевского прокурора, ей выдали книги на дом. – Я помню расположение вещей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Всех? – усомнилась гоэта.

Она успокоилась и подошла к мужу, чтобы прижавшись щекой к его щеке, выдохнуть в шею: «Спасибо!» Соэр лениво похлопал ее по плечу и отстранил.

— Лина, мне не до нежностей. Прости. И да, — он опустился в кресло, в котором пару минут назад сидела супруга, — помню. Иначе нельзя.

Эллина понимающе кивнула и вздохнула.

Пикник на реке теперь казался сном. Прежний Ольер ли Брагоньер никуда не делся.

— Отчего ты не спишь? – Соэр положил ладони на стол и, сложив пальцы «замком», прошелся отрешенным взглядом по супруге.

Та мгновенно воспрянула духом, приосанилась и кокетливо развязала пояс.

— Я все вижу. – Брагоньер не изменил себе – абсолютное равнодушие.

Женщина старается, соблазняет, а супруг занят собственными мыслями.

Соэр действительно перебирал в голове факты, улики, пытаясь понять, не упустил ли он чего.

Лицо Эллины помрачнело. Она плотно запахнула пеньюар и, обняв колени, устроилась в кресле для гостей.

— Тебя ждала. Вот, хотела продолжить, но сейчас уйду.

Брагоньер промолчал. Казалось, он не слышал и не видел супруги. Надежда на страстную ночь лопнула, словно мыльный пузырь. Опять забрать книгу, выпить теплого молока и заснуть в одиночестве.

Эллина встала и повернулась к двери, когда муж неожиданно спросил:

— Ты давно видела Малиса? Некроманта. Он не подавал весточек, не приглашал встретиться?

— А?.. – Гоэта замерла с открытым ртом. Затем, обернувшись, подозрительно поинтересовалось: — А тебе зачем? Только не говори, что ревнуешь!

— Значит, подавал, — по-своему интерпретировал ее ответ Брагоньер. – Давно? Когда, где?

Эллина нахмурилась и почесала переносицу.

К чему этот разговор? Муж ничего не спрашивает просто так.

— Что случилось? – Она решила спросить в лоб.

— Ничего особенного, — впервые за время разговора соэр поднял на нее глаза. – Очередной темный маг в городе. Ни полслова! – сурово добавил он, обдав супругу ледяным холодом инквизиторского взгляда.

Эллина пожала плечами и потянулась к пресс-папье. Брагоньер с едва уловимым интересом наблюдал за ее действиями, но не останавливал. Гоэта вытащила из стопки чистый лист бумаги и, прикусив губу, начала выводить скупые официальные строки подписки о неразглашении.

— Не нужно! – Рука соэра легла на ее ладонь. – Хватит слова. Брак – это доверие.

— Приятно слышать, – улыбнулась Эллина и таки протянула исписанный лист мужу.

Тот, не глядя, разорвал его и выбросил в корзину.

По сердцу гоэты растеклась волна тепла, однако беспокойство за близкого человека пересилило. Нужно узнать, что угрожает Малису, а потом уже ласкаться к мужу, который – немыслимое дело! – верит ей на слово.

— Так что с Малисом? – Эллина, не встретив сопротивления, села Брагоньеру на колени и обвила руками.

— Анонимное письмо, — соэр оказался откровенен.

Гоэта замерла. Гладившая волосы мужа рука безвольно упала.

— Обвинения? – чуть слышно спросила она упавшим голосом. – В убийстве?

Брагоньер кивнул. Как он и говорил, брак предполагал доверие, и соэр собирался беседовать в открытую. Супруга не дурочка, раз обещала, не расскажет. Возможно, поэтому он и полюбил ее – за отсутствие типично женской черты разбалтывать секреты всему свету.

— Скажи. Так лучше для него. Безболезненнее, — ударом меча рассекло воздух страшное пояснение.

Эллина сглотнула.

Темных магов уничтожали. Просто так, за сама факт их существования. Не без оснований, но, согласитесь, нельзя казнить за возможность совершения проступка, а не за сам проступок.

— Покрываешь?

В Королевском прокуроре проснулся следователь. В отличие от Брагоньера-мужа, он стоял выше эмоций и привязанностей.

Гоэта покачала головой и сползла на пол.