Грушевая поляна - Нана Эквтимишвили

он окончил с отличием учебное заведение.

«Наверное, получил золотую медаль!» – думает Лела и вспоминает Кирилла.

Вскоре все отправляются смотреть телевизор.

Коба и Лела снова встречаются в конце Керченской улицы. Коба не хочет, чтобы кто-то видел, как он сажает в машину девушку из «школы для дебилов». Он выбирает окольные пути, везет Лелу по тихим извилистым переулкам. Если видит знакомого, просит ее пригнуться.

Весь день пекло солнце, в машине душно, и, когда Коба выезжает за город, сквозь открытые окна в салон врывается приятная прохлада.

За стрекотом кузнечиков Леле слышатся чьи-то шаги. Коба оглядывается: вокруг ни души. Лела ложится на спину, обхватывает ногами бедра Кобы и старается двигаться в такт. Кобе не нравится ее активность, он любит верховодить и не хочет, чтобы Лела шевелилась. Неожиданно для самой себя Лела хватает Кобу за тощие ягодицы, прижимает к себе и чувствует, как в животе расплывается тепло, как все ее тело словно превращается в туго затянутый узел, в пузырь, в котором накапливается вода, потом жар растекается по телу, она впивается пальцами в ягодицы Кобы и беззастенчиво стонет. Возбужденный Коба, слегка сбитый с толку, приподнимается на руках и вскоре тоже кончает. С носа его срывается капля пота.

Лела выходит из машины, идет на поле, чтобы помочиться, и скрывается в траве. Когда она возвращается, Коба, уже одетый, стоит у машины и курит. Лела просит у него сигарету.

В машину они садятся без слов. Коба достает из заднего кармана кошелек, протягивает Леле пять лари.

– Не нужно, – вдруг говорит Лела.

Коба смотрит на нее с удивлением, не понимает, что она имеет в виду.

– Не нужно, – повторяет Лела.

Лицо у нее раскраснелось, потные волосы прилипли ко лбу. Кобе кажется, что она даже улыбается.

– Не надо, – снова произносит Лела, – я ведь тоже кончила.

Коба бьет ее кулаком в лицо. Лела вскрикивает от неожиданности, хватается за лопнувшую губу.

– Ах ты, дебилка! Пошла вон отсюда!

Лела одной рукой держится за губу, другой открывает дверь и выходит. Коба швыряет ей вслед пять лари, захлопывает дверь и задним ходом выруливает на грунтовку. Лела остается одна среди стеблей кукурузы. Лела маячит на дороге, точно привидение, которому некуда идти и у которого нет другой цели, кроме как напугать случайного путника.

Шум машины стихает вдали, Лела подбирает пятиларовую бумажку, складывает и прячет в карман. Кузнечики стрекочут еще громче. Над полем сгущаются синие сумерки. Налетает ветер, и кукуруза шумит, как море. Лела стремительно выходит на трассу и поднимает руку.

Вскоре останавливается белая «нива», у водителя усталое лицо и натруженные руки, он смотрит на Лелу, замечает ее испачканное в крови лицо.

– Что случилось, кто тебя обидел?

Лела кривится и вдруг заливается слезами, вытирая грязными руками глаза. В горле у нее стоит ком.

Мужчина сворачивает на обочину, выходит и, порывшись на заднем сиденье, протягивает Леле бутылку воды.

– Подставь руки, я тебе помогу умыться.

Лела вылезает из машины, нагибается, протягивает незнакомцу ладони и умывается.

– Ты молоденькая девушка, нельзя тебе ходить одной, – говорит ей водитель, когда они оба вернулись в машину и едут в город. – Вокруг столько нелюдей и подонков. – Он смотрит на дорогу. – Родители у тебя есть?

– Да, – отвечает Лела.

– Сколько тебе лет?

– Восемнадцать.

– Где ты живешь? Я отвезу тебя домой.

– Поедем, я покажу.

Какое-то время они молчат.

– Что ты там потеряла? – наконец нарушает тишину водитель.

Мимо них, выпуская черный дым, с оглушительным шумом проезжает большой грузовик.

– Катались с приятелем, – отвечает Лела. – Он почему-то уехал и оставил меня одну.

– Губу тебе тоже приятель разбил? – спрашивает водитель, не глядя на Лелу.

Она смотрит на его профиль: у глаза и на виске залегли глубокие морщины.

Мужчина качает головой и больше ничего не говорит.

Лела смотрит в окно: ее утомили расспросы и не хочется ничего отвечать.

В сумерках они въезжают в город. Лела узнает свою улицу и, не доезжая до интерната, просит водителя остановить у подъезда одного из соседних домов.

– Спасибо, – говорит Лела и открывает дверь машины.

Мужчина окидывает взглядом двор: играют дети, на «бирже» стоят парни. Он словно пытается разглядеть что-то подозрительное, но ничего не замечает. Самый обычный двор, наступил вечер, на стены легли ажурные тени деревьев, с верхнего этажа какая-то женщина зовет сына: «Вахо! Вахо!»

– Ни с кем никуда не уезжай! Тысяча подонков ходит по свету, – произносит водитель.

Лела вылезает из машины и быстро заходит в подъезд, как будто живет в этом доме.

Перед сном Лела моется в бане. Эхо льющейся воды наводит на Лелу страх. Она возвращается в сторожку и видит в свете луны, что на кровати крепко спит Ираклий. Лела рассматривает его и думает, что правы американцы: у Ираклия нежное лицо и белая, почти прозрачная кожа. Ираклий мирно сопит. Лела садится на постель. Снимает обувь. Спиной отодвигает Ираклия к стене. Ираклий морщится и, не просыпаясь, прижимается к стене. Лела чувствует спиной его дыхание. Она вспоминает Кобу и пять лари в кармане. Пожилого водителя и его глаза в сеточке морщин. Пытается о чем-то думать, но не может собрать мысли воедино и вскоре сама засыпает.

На следующий день Лела идет в соседний дом. Во дворе в это время обычно пусто, начались летние каникулы, дети разъехались по дачам и деревням. Лишь несколько ребятишек сидят, пригорюнившись, за столом в тени, играют в карты. Неподалеку стоят на «бирже» соседские парни, среди них Коба и Годердзи, у которого скоро свадьба. Сосед Гоча моет свой автомобиль водой из шланга. Лела приближается к парням и встает напротив Кобы. Тот озадаченно смотрит на Лелу. Его соседи тоже глядят на нее с удивлением. Лела достает из кармана пять лари и протягивает Кобе. Он краснеет, не понимая, что Леле от него нужно.

– Забери свои деньги, мне они не нужны, – говорит Лела.

– Иди отсюда! – Коба сердито отмахивается от протянутой к нему руки, поворачивается спиной, но потом, не сдержавшись, оглядывается и цедит негромко, впившись в Лелу глазами: – Пошла вон!

Соседские парни смеются.

– Что происходит? Чего ей надо? – недоумевает Гоча.

– Э-э, давай сюда эти пять лари, если тебе не нужны, мне отдай, – смеется кто-то.

– На эти пять лари выеби свою бабушку, ясно? – Лела швыряет деньги Кобе под ноги.

Парни хохочут как сумасшедшие. Кто-то даже аплодирует. Один тип со щегольскими усиками и бородкой произносит с одобрением:

– Сагол!

– Коба, это ты от нас скрывал, да? – говорит сутулый парень в джинсовом жилете. – Вот такие у тебя проблемы?

– А ну, иди сюда… Я тебе задницу надеру! – орет Коба, бросается на Лелу, но соседи его перехватывают.

Лела направляется в сторону интерната.

– А ты и вправду дебилка! – вопит Коба.

Лела останавливается, поворачивается к Кобе.

– Чтобы я больше не видела на стоянке твою машину, а то расскажу Цицо, откуда взялись твои пять лари, и Фирузу расскажу, они устроят тебе за еблю с