Четвертая экспедиция (сборник) - Юрий Ампилов

– У меня все готово, – ответил Линь, – можно облачаться в скафандры и переходить в луноход через шлюз.

– Да, но нам придется самим «паковать» Пола в скафандр, – произнес Павел. – Давай прямо сейчас этим и займемся.

На удивление, Пол не сопротивлялся и вел себя пассивно. Было видно, что он находится среди своих мыслей и мало обращает внимание на окружающую действительность. Линь и Павел одевали его буквально как ребенка.

Спустя час, они уже сидели в салоне лунохода с его искусственной атмосферой, освободившись от скафандров. Все же эта операция по подготовке в дорогу затянулась, поскольку флегматичного Пола приходилось везде вести под руки, и в большинстве случаев это создавало серьезные неудобства.

Линь включил передачу, и машина тронулась в путь.

После их беседы и рассказанной Линем истории с китайским строителем Павел подумал, что на всякий случай Полу нельзя давать погружаться в сон надолго. Павел стал непрестанно тормошить его, постоянно приговаривая:

– Пол, проснись, давай поговорим. Нам есть о чем поговорить.

В ответ Пол «мычал» что-то невнятное во сне, но просыпаться явно не намеревался. Павел уже подумывал о том, чтобы уколоть Полу какой-либо возбуждающий препарат из бортовой аптечки. Однако без консультаций с медиками этого было лучше не делать. Он хотел, было, выйти на связь с лунопортом, но тут Пол после серьезного встряхивания все же открыл глаза.

– Пол, слава богу, ты проснулся. Послушай, тебе нельзя больше спать, иначе всю свою память проспишь.

В ответ Пол только посмотрел на Павла непонимающим взглядом и вдруг спросил:

– А где Аркадий?

– Погоди, какой Аркадий? Я не знаю никакого Аркадия, – ответил Павел.

– Я только что договорился с Аркадием о теме диссертации. Но мы собирались еще обсудить некоторые детали.

– Пол, ты уже несколько лет как получил ученую степень Пи-эйч-ди [2] . Разве ты собираешься еще защищать диссертацию?

– Почему Вы называете меня Пол? Мне казалось, что меня зовут Илья. И я что-то не вполне понимаю, где мы находимся.

– Ты что и меня не узнаешь? – спросил Павел, все больше убеждаясь, что случай десятилетней давности с двумя китайскими строителями повторился.

–Ваше лицо мне кажется знакомым, однако я не могу припомнить ничего конкретного, – ответил Пол.

– Ну вот что, – ответил Павел, – тебе надо внимательно выслушать меня и для начала попытаться поверить мне на слово. А потом, надеюсь, все в голове у тебя встанет на место.

– Вы меня заинтриговали, хотя признаюсь, я осознаю, что не вполне адекватно воспринимаю действительность. И не понимаю, куда мы едем в этом странном автомобиле.

– Ну вот и хорошо, что ты это осознаешь. Значит еще не все потеряно. Начнем с того, что тебя зовут Пол, и мы вместе с тобой уже около трех месяцев работаем на Луне. А этот странный автомобиль – луноход, на котором мы тебя везем на лунную базу.

– Вы меня разыгрываете? – поинтересовался Пол. – Но ведь у нас сегодня совсем не 1 апреля.

– Конечно, нет, но я все же прошу тебя внимательно меня выслушать, не перебивая.

– Ну хорошо, я попробую, хотя не уверен, что могу сосредоточиться надолго.

– Давай, попробуем. Если устанешь, будем делать небольшие перерывы и отвлекаться на другие темы. Но мне кажется, что тебе нельзя засыпать.

Не встретив возражений, Павел попытался вкратце донести до Пола все основные события в их взаимоотношениях и особенно детали последней экспедиции. Упомянул и о необычном излучении микрообразца с лунной глубины и про историю с двумя китайцами и про то, что одного из них удалось вернуть в реальное сознание при помощи длительных непрерывных бесед с женой.

– Да, интересно получилось, – ответил Пол после окончания этого рассказа, – но мне как-то трудно в это поверить.

– Да, я понимаю, но это так, – ответил Павел, державший Пола за руку во время всего своего длинного рассказа.

– Но я по-прежнему ощущаю себя Ильей и никем иным, – ответил Пол, – а Вас мне почему-то хочется назвать Юрием. И вообще, Юра, хватит придуриваться. Мне это уже надоело. Тебе хорошо тут в очной аспирантуре со своим штатным руководителем. А мне с моей пятой еврейской статьей в советской аспирантуре место не светит, поэтому с профессором Калининым надо детали оформления соискательства обсудить да защититься скорее.

Пол неожиданно назвал его Юрием – более чем странно. И тут Павла вдруг осенило. Он был недавно на юбилее отделения геофизики геологического факультета МГУ и внимательно посмотрел страницы истории своей бывшей выпускающей кафедры. Аркадий Васильевич Калинин много лет возглавлял их кафедру сейсмометрии и геоакустики в конце двадцатого века. По этой логической цепочке Павел догадался и о том, кто такой Илья. О нем он прочел в той самой книге своего прадеда, которую в юности разыскал на чердаке подмосковной дачи. Илья как раз и учился с его прадедом, а того звали именно Юрий. Как следует из книги, Илья тогда на заре «перестройки», когда начала рушиться советская система, эмигрировал в США, где потом стал профессором Колорадской горной школы. А Пол как раз и был выпускником этого учебного заведения. Это значит, что Пол приходится правнуком тому самому Илье. А сам Павел – правнук того Юрия, который написал ту книгу. И оба их прадеда были выпускниками-геофизиками Московского университета, проучившись вместе пять лет. Значит, догадка Павла о том, что неизвестное излучение лунного образца активизирует генетическую память, полностью подтверждается. Становятся понятными странные рассказы Пола о каких-то непонятных приборах и паяльниках. Видимо, такая обстановка была в конце 70-х годов XX века на отделении геофизики МГУ. Павлу тоже стала казаться очень странной эта ситуация, но он по-прежнему пытался на все находить рациональные объяснения, начисто отвергая все мистические подоплеки. Как все же хрупко человеческое сознание! И как легко им манипулировали на протяжении столетий разные проходимцы, от религиозных фанатиков до безумных политиков. А слабый человек, каковых абсолютное большинство, очень легко поддается любому влиянию. Но Пол был сильным человеком, и его очень трудно было в чем-либо убедить, не имея в руках неопровержимых доказательств. Значит действительно, это невидимое излучение, спровоцированное, вероятно, неизвестным химическим элементом, спектр которого они зарегистрировали, так повлияло на сознание Пола.

Павел вспомнил, как что-то похожее читал в фантастическом романе «Солярис» Станислава Лема. Там, некий одушевленный «Океан» на далекой и неизвестной планете влиял на сознание главного героя, вызывая в его воображении образ давно умершей любимой жены Сари. При этом Сари казалась абсолютно материальной. Тогда главный герой мысленным напряжением просил «Океан» прекратить эксперименты. Но кого просить о том, чтобы сознание Пола вернуть в реальность? Павел вдруг подумал, что и он сам присутствовал в последнем эксперименте Пола, когда тот показывал непослушный прибор со стрелкой, которая слишком медленно опускалась к нулю. Да и потом он всю дорогу держал его руку в своей, чтобы не дать тому заснуть. А что, если это излучение передается так же, как и при обычной радиации и лучевой болезни?

Все эти мысли очень быстро пронеслись в его голове, и он хотел поделиться догадками с Полом. Павел собрался, было, это сделать, но вдруг произнес:

– Конечно, Илюша, давай дожимай Аркадия. Уверен, что все будет нормально. Успехов тебе.

Илья скрылся за дверью комнаты с табличкой Ц54. А Юрий направился по знакомым коридорам цокольного этажа МГУ им. Ломоносова. При выходе из этого полуподвального сектора на лестницу, ведущую наверх в главное здание университета, его взгляд упал на небольшую черную табличку, где желтыми буквами было написано «Кафедра геофизических методов исследования земной коры». Табличка показалась Юрию немного странной и довольно старой. Его не покидало ощущение того, что здесь что-то не так, и не только с табличкой, а с ним самим. Однако размышлять и анализировать свои ощущения было некогда, и он, привычно перешагивая через ступеньку, стал подниматься вверх быстрыми шагами. Время было горячее. Прошло полтора года очной аспирантуры под руководством Татьяны Ивановны Облогиной, а тема и содержание предстоящей диссертации еще не были вполне ясны. Он надеялся предстоящим летом собрать экспериментальные данные при работах методом преломленных волн в Балтийском море и на этой основе окончательно определиться с темой. А до той поры еще предстояло вести практику по сейсморазведке для студентов третьего курса на учебном полигоне МГУ, что в Крыму под Бахчисараем. Это было обязательным компонентом педагогической нагрузки очных аспирантов. Да еще в этот год Московской олимпиады аспирантам надлежало досрочно освободить свое общежитие в главном здании, которое предполагалось задействовать на полную катушку для нужд олимпийцев. В общем, забот хватало. Но улыбающийся олимпийский мишка, подмигивающий с уличных реклам, явно повышал настроение и позволял смотреть на будущее с оптимизмом.