Ришелье. Спаситель Франции или коварный интриган? - Сергей Нечаев

Что же касается кардинала де Ришелье, то он, обычно такой находчивый по части охраны заключённых в тюрьмах, сознательно пренебрёг охраной королевы-матери. В самом деле, она уже не представляла для него никакой серьёзной угрозы. И та лишь сыграла ему на руку, сбежав из Компьеня, чтобы влачить жалкое существование в провинциальном Брюсселе в качестве содержанки испанского правительства.

Оказавшись в столь безнадёжных обстоятельствах рядом с матерью, Гастон быстро зачах. Он со вздохами возвращался в воспоминаниях к блеску своей жизни при французском дворе, к своим схваткам с кардиналом (ему они в общем-то легко сходили с рук), а также к роскоши положения наследника престола. Теперь же ему явно недоставало денег, и не было никакой надежды на то, что любящая мать сможет удовлетворить его нужды. К тому же она очень скоро начала серьёзно действовать ему на нервы. Полный раздражения, неблагодарный Гастон пришёл к выводу, что его бедственное положение — целиком и полностью вина матери.

А что? Он же не изменил старшему брату-королю, а всего лишь был введён в заблуждение теми, кто хотел их поссорить. Именно в таком духе он и послал письмо Людовику, прося у него прощения и разрешения вернуться на родину.

После этого Гастон получил огромную сумму в полмиллиона ливров для уплаты долгов и гарантии того, что он прощён и его ждут при дворе. В результате в сентябре 1632 года Гастон постыдно сбежал из Брюсселя, даже не простившись с матерью, и помчался в Сен-Жермен, где буквально бросился к ногам Людовика.

При этом Людовик XIII назидательно сказал ему:

— Брат мой, я прошу вас любить господина кардинала.

— Я буду любить его, как самого себя, — охотно поспешил заверить брата Гастон. — Я буду всегда и во всём следовать его советам.

Естественно, мало кто из участников и свидетелей этого спектакля поверил в искренность главных действующих лиц. Но факт остаётся фактом: главная цель была достигнута, и "Месье", возвращённый на родину, был выведен из-под влияния врагов Франции.

Со своей стороны, Анна Австрийская при встрече назвала Гастона предателем и, повернувшись к нему спиной, гордо удалилась.

3

Между тем в ноябре 1631 года войска маршала де Ла Форса совершили неожиданный марш-бросок и оказались у стен Седана, где прятался Фредерик-Морис де Ла Тур д'Овернь, 2-й герцог Буйонский, находившийся в тайном сговоре с Марией Медичи.

Город был быстро взят и присягнул на верность Людовику XIII. Потом маршал де Ла Форс двинулся к Вердену и там соединился с другой армией, которой командовал сам Людовик XIII. Вскоре обе армии сосредоточились у германских границ.

Это стало не просто строгим внушением герцогу Лотарингскому, предоставившему в своё время убежище сбежавшему Гастону и многим другим злейшим врагам Людовика XIII и кардинала де Ришелье, но и положило начало присоединению к Франции этого независимого герцогства, географически разделявшего Францию и Германию и находившегося под формальной опекой Священной Римской империи.

Укрепив позиции Франции в Лотарингии, кардинал начал подумывать о походе в соседний Эльзас, но тут он не встретил понимания со стороны своего ближайшего помощника отца Жозефа. Тот утверждал, что в первую очередь следовало бы помешать захватническим устремлениям шведского короля Густава II Адольфа в западной части Германии. К тому же, полагал отец Жозеф, "христианнейший" король был просто обязан выполнить своё обещание, данное католическим князьям Германии, — защищать их от шведского завоевания.

В результате, кардинал де Ришелье счёл аргументы своего помощника вескими и отказался от похода в Эльзас, а в Майнц, где в тот момент находился лагерь Густава II Адольфа, было направлено специальное посольство во главе с бароном Эркюлем де Шарпасе — одним из лучших дипломатов школы Ришелье. Его заместителем был назначен Урбэн дс Майе, маркиз де Брезе, шурин (муж младшей сестры) кардинала. У послов имелись чёткие предписания: всеми средствами склонить короля Швеции повернуть оружие против Фердинанда II Габсбурга в его наследственных землях, то есть в Австрии и Чехии. Кроме того, нужно было получить от Густава II Адольфа обещание не посягать на территории католических княжеств Германии, находившихся под покровительством Людовика XIII.

Переговоры шли тяжело, но в конечном итоге они завершились тем, что протестантская Швеция стала активным союзником католической Франции и немецких государств, восставших против императора Священной Римской империи Фердинанда II Габсбурга. Таким образом, политика Франции окончательно вошла в конфликт с интересами Испании. В течение двух лет король Швеции показал себя величайшим полководцем в Европе, а император Фердинанд потерпел серию таких жестоких поражений, что война загремела уже на границах Эльзаса.

К сожалению, отважный Густав II Адольф, один стоивший целой армии, погиб в битве при Лютцене 16 ноября 1632 года.

Кардинал де Ришелье написал тогда Людовику XIII:

"Если бы шведский король догадался умереть хотя бы на полгода позднее, то дела Вашего Величества, совершенно очевидно, находились бы куда в лучшем состоянии".

Тем не менее, чтобы спасти Священную Римскую империю от распада, теперь требовалось немедленное вмешательство испанских Габсбургов.

Со своей стороны, политика кардинала де Ришелье была направлена на возвышение Франции, на установление равновесия в Европе и на подрыв могущества Испании и Священной Римской империи, то есть на ликвидацию гегемонии правивших и там, и там Габсбургов.

А поддержка Испанией Марии Медичи и жалкого восстания Гастона Орлеанского настолько взбесила Людовика XIII, что он в июне 1635 года подписал обращение к населению испанских Нидерландов с призывом к национальному восстанию.

В ответ на это Испания объявила Франции войну, и её войска вторглись в Пикардию.

Так начался так называемый франко-шведский период знаменитой Тридцатилетней войны в Европе, длившейся, то разгораясь, то утихая, уже с 1618 года.

Соответственно, Франция объявила войну Испании. Потом в конфликт были вовлечены герцогство Савойское, герцогство Мантуанское и Венецианская республика… Потом Швеция перебросила дополнительные войска в Германию… И пошло-поехало…

Одновременно с этим Людовик XIII задумал разрешить и свои семейные проблемы, то есть развестись с Анной Австрийской. Он об этом постоянно думал все последние годы, и формальный предлог у него был — за двадцать лет супружеской жизни королева так и не сподобилась подарить Франции наследника. Но для развода требовалось согласие римского папы, и Людовик XIII даже распорядился о снаряжении специальной делегации в Ватикан. Однако приготовления пришлось отложить. Война была важнее. Тем более что с 1638 года в ней обозначился явный перелом в пользу антигабсбурской коалиции.

На следующий год шведы вторглись в Богемию, а голландский адмирал Мартин ван Тромп уничтожил испанский флот у Гравелина и в проливе Ла-Манш. Осенью 1640 года соединённая франко-шведская армия совершила успешный поход в Баварию…

Эта отвратительная война, которую историк Франсуа Блюш называет "чередованием практически одинаковых периодов успехов и поражений, надежд и разочарований", известная даже фактами каннибализма, вызванными страшным голодом, это страшное кровопролитие, граничащее со зверством, будет продолжаться до октября 1648 года, то есть до того момента, когда будет подписан Вестфальский мир. Этот мир положит конец Тридцатилетней войне. Согласно его условиям, Франция получит Южный Эльзас и лотарингские епископства Мец, Туль и Верден. Швеция — Западную Померанию и герцогство Бремен, Саксония — Лузацию, Бавария — Верхний Пфальц, а Бранденбург — Восточную Померанию, архиепископство Магдебург и епископство Минден. Будет признана независимость Нидерландов.

А вот война же между Францией и Испанией, не пожелавшей заключать мир без удовлетворения требований Марии Медичи и без отстранения от власти кардинала де Ришелье, продолжится ещё одиннадцать лет и закончится Пиренейским миром 1659 года.

Итогом всего этого станет завершение эпохи господства Габсбургов в Европе. Ведущая роль в европейской политике, как и мечтал кардинал де Ришелье, перейдёт к Франции. Но это всё будет ещё очень и очень не скоро…

Мария Медичи в это время перебралась из Брюсселя в Кёльн, где местный курфюрст выразил желание оказать ей приём. Там она и умерла 3 июля 1642 года, всеми во Франции забытая и практически в полной нищете (курфюрст оказался человеком весьма прижимистым). Через неполных два месяца ей должно было исполниться шестьдесят девять. Она была ещё достаточно крепкой, но совсем заплывшей жиром. Её точно налитое свинцом лицо выглядело ещё крупнее из-за двойного подбородка, который имелся у неё уже и в двадцать семь лет, когда она выходила замуж за Генриха IV. Довершали её портрет голубые глаза навыкате, вьющиеся седые волосы, уложенные наверх по флорентийской моде, узкий лоб и характерный для всех Медичи упрямый изгиб губ. В длительном изгнании число жемчугов и бриллиантов, к которым она всегда питала страсть, свелось к нулю, зато особая набожность, всегда её отличавшая, достигла ни с чем не сравнимых масштабов.