Ришелье. Спаситель Франции или коварный интриган? - Сергей Нечаев

Поощрённый, как ему казалось, пониманием Людовика XIII, отец Коссен продолжил сыпать обвинениями. Он говорил о тяжёлой жизни народа и о неладах в королевской семье. Ведь именно кардинал де Ришелье, утверждал духовник, перессорил всех её членов — сына с матерью и братом, мужа с женой…

Понятно, что главной целью этой нотации было не положение французского народа и не отношения в королевской семье, а стремление подорвать доверие короля к политике кардинала, которого отец Коссен предлагал заменить герцогом Ангулемским.

Людовик XIII был подавлен всем услышанным и обещал подумать.

Понятно также, что не прошло и двух часов после того, как монах произнёс свою обвинительную речь, как кардинал де Ришелье уже дословно знал её содержание.

Отец Коссен думал, что победа уже одержана. Однако кардинал де Ришелье нанёс ответный удар. На следующее утро король, явно обеспокоенный речами своего духовника, сказал ему, что обедает с кардиналом в Рюэле и хочет, чтобы отец Коссен лично изложил ему свои мысли. Духовник прибыл первым, его проводили в приёмную, но там заставили ждать, не позволив увидеться с королём до тех пор, пока тот не переговорит со своим главным министром.

Естественно, при встрече с Людовиком XIII кардинал с убийственной логикой камня на камне не оставил от возведённых на него отцом Коссеном обвинений. Он, в частности, легко доказал, что война против Габсбургов — это справедливая война, завещанная королю Франции его великим отцом, что она ведётся во имя интересов Франции и всей Европы, изнемогающей под гнётом Австрийского дома. Затем кардинал сказал, что Людовик XIII всегда был исключительно лоялен по отношению к своей матери, младшему брату и жене и не его вина в том, что они постоянно попадают под дурное влияние тех или иных врагов Франции. Что же касается самого кардинала, то он позволил себе напомнить, что именно он всегда мирил короля с членами его беспокойного семейства, ставя его благополучие на один уровень с государственными интересами…

Короче говоря, уже через полчаса Людовик XIII находился целиком и полностью под гипнотическим влиянием своего главного министра, и подстрекатель Коссен был немедленно арестован, а 10 декабря его отправили в ссылку в провинциальный город Ренн.

Таким образом, очередная попытка устранить нашего героя потерпела неудачу.

Биограф кардинала Филипп Эрланже по этому поводу пишет:

"Ришелье боролся с первой державой мира и должен был остерегаться королевской семьи, фаворитов, духовников и заговорщиков, собранных в Седане, Брюсселе и Лондоне".

Слабый физически, он тем не менее уверенно правил государственным кораблём под названием "Франция", умело выбирая попутные ветра и обходя подводные рифы. И некому было послужить ему поддержкой в трудную минуту. Дело в том, что кардинал не очень-то доверял людям, поэтому и верных помощников у него было немного. Не говоря уж о друзьях — таковых, похоже, не было вообще. И в личной жизни он был удивительно одинок, впрочем, он любил одиночество. К тому же одиночество — это понятие относительное. Например, нахождение в толпе людей, которые тебя не понимают, — это ведь тоже одиночество. Да и вообще, это глупые люди ищут, как избавиться от одиночества, а умные умеют наслаждаться им…

Считается, что единственным человеком, которого кардинал по-настоящему любил, была его племянница Мария-Мадлен де Комбале — дочь его старшей сестры Франсуазы и Рене де Виньеро, сеньора де Понкурле (в некоторых источниках — Пон-де-Курле). История этой девушки стоит того, чтобы рассказать о ней особо.

Когда мадемуазель де Понкурле прибыла ко двору, она выглядела почти ребёнком. Выйдя в шестнадцать лет замуж за племянника герцога де Люиня, она стаза Марией-Мадлен де Комбале. Её муж, Антуан де Комбазе, что называется, звёзд с неба не хватал, но брак этот был нужен карднназу де Ришелье.

Жедеон Таллеман де Рео тогда не без иронии написал, что свадьба эта была устроена, "дабы скрепить дружбу между господами де Атонием и де Люсоном", а поэт и государственный советник Гийом Ботрю определил это так: "Пушки на стороне короля грохочут "Комбалс", а на стороне королевы-матери — "Пон-де-Курле".

Во всяком случае, брак этот был нужен до тех пор, пока герцог де Люинь был в фаворе у Людовика XIII. 15 декабря 1621 года, как мы уже говорили, герцога не стало.

Анри Форнерон, посвятивший личной жизни кардинала целую книгу, утверждает, что тот был "влюблён в свою племянницу сверх всякой меры". Соответственно, после смерти герцога де Люиня он сделал всё, чтобы разрушить её "политический" брак с человеком, которого презирал.

Со своей стороны Мария Медичи сделала мадам де Ком-бале своей придворной дамой, ведающей туалетом королевы, к огромной зависти мадам дю Фаржи, долгое время мечтавшей об этом месте. При этом королева-мать сказала:

— Мадам де Комбале явно заслуживает лучшего мужа. А с вашей стороны непростительно было сделать её жертвой ваших игр с герцогом де Люинем.

Потом она много раз говорила о том же самом и самой Марии-Мадлен, но та каждый раз отвечала, что маркиз де Комбале — её муж и она должна закрывать глаза на его недостатки. А Мария Медичи каждый раз говорила, что чем больше она его видит, тем меньше уважает. Молодая женщина при этом глубоко и печально вздыхала.

Так продолжалось до 1622 года, ибо именно в этом году, как уже говорилось, маркиз Антуан де Комбале был убит при осаде Монпелье. И проблема сама собой разрешилась…

После этого, как уверяет Анри Форнерон, кардинал де Ришелье стал регулярно появляться в доме своей племянницы, и она принимала его "в неглиже, полном великолепия и кокетства". А потом она и вовсе перебралась жить к своему дяде, во дворец на улице Вожирар, 17. И там ома открыла салон, быстро ставший знаменитым, ибо его посещали все, кто надеялся лично увидеть кардинала. Вывали там многие известные люди, в том числе драматург Пьер Корнель и математик-философ Блез Паскаль.

Говорят, что кардинал совсем потерял голову и начал писать своей племяннице любовные стихи, и некоторые из них даже попали в руки Марии Медичи. Королева-мать тогда спросила:

— Что это? Неужели господин кардинал завёл любовную интрижку? Посмотрите, вы узнаёте этот почерк? И кому, интересно, всё это адресовано?

Мадам де Комбале не растерялась и ответила:

— Это адресовано мне. Господин кардинал написал эту безделицу вчера, чтобы посмешить меня и поупражняться в поиске рифм. А сам он разве не рассказал Вашему Величеству об этом?

Как компрометирующие кардинала стихи оказались у королевы-матери? Это так и осталось неизвестным. Хотя почти наверняка тут не обошлось без мадам дю Фаржи, сделавшей попытку указать Марии Медичи на то, что между кардиналом и Марией-Мадлен складываются отношения, далёкие от обычной дружбы дяди и благодарной племянницы…

В тот раз скандала удалось избежать, и кардинал продолжил тайно встречаться со своей племянницей. Никто так ничего и не смог доказать, но примерно в 1630 году Мария Медичи упрекала кардинала в этой постыдной связи перед лицом Людовика XIII.

Что же касается мадам дю Фаржи, то её, как рассказывает Жедеон Таллеман де Рео, "прогнали из-за её интриг <…>.

Некоторое время она скрывалась в окрестностях Парижа, но вскоре её обнаружили, и ей пришлось уехать подальше"[25].

А ещё кардинал очень ценил отца Жозефа, но этого человека вряд ли можно было назвать его другом. По сути, единственными живыми существами, искренне привязанными к кардиналу де Ришелье, были многочисленные кошки, населявшие кардинальский дворец. Самой любимой была белоснежная кошка по имени Мириам. Ещё одной любимицей считалась Сумиз (Soumise), что в переводе означает "покорная" или "послушная". Трёхцветную кошку в честь своего детища — газеты с названием Gazette de France — кардинал так и назвал — Газетта. Людовиску кардиналу пристали в подарок из Польши. А ещё были Мими-Пайон, Фелимар, Приам, Тисба, Серполетта, Ракан, Перрюк (Парик) и Рюбис. Но, пожалуй, самым видным котом кардинала был чёрный, как смоль, Люцифер.

В целом 1637 год был для нашего героя годом серьёзных испытаний, потребовавших от него чудовищного напряжения физических и душевных сил. Тем не менее и на этот раз из всех проблемных ситуаций он вышел победителем. Король, пытаясь искупить свою вину перед кардиналом, в последний день уходившего 1637 года преподнёс ему подарок: его любимой племяннице Марии-Мадлен де Комбале, о которой злые языки трезвонили, что она якобы для него "больше чем племянница", были пожалованы владения в Эгийоне, принадлежавшие умершему в июле 1635 года сеньору де Пюилорану. Конечно же кардинал вынужден был приплатить за это некоторую сумму денег, но его племянница стала отныне именоваться герцогиней д’Эгийон.

В подавляющем большинстве ситуаций кардинал подчинял свои чувства рассудку, и это давало ему возможность крепко держать в своих руках бразды правления, с поразительной прозорливостью замечать грозившие ему опасности и устранять их последствия.