Риск, борьба, любовь - Вальтер Запашный

— Что ты здесь сидишь в пене, когда там, — и снова махнул рукой в направлении манежа, — тигр во-о-о-от, — он широко развел руки, — с такой бородой бегает?!

А по лестнице уже топотали еще какие-то ноги. Но я уже понял все. Тревога! Хищники на свободе!

Вниз по лестнице я летел не тише, чем тот ночной сторож. Глаза жадно шарили по сторонам: хоть бы швабра, ножка стула, ведро с известкой! Но на моем пути, как ни странно, не попалось ни одного предмета из тех, что целый день мозолили глаза, а сейчас могли бы пригодиться как оружие для защиты от хищников.

Пробегая мимо гардеробных, я увидел не вышедших на свободу зверей, а толпу пытающихся спрятаться артистов и служащих. В бочке с известью прыгал канадец, которому, видно, крепко щипало пятки. Какой-то негр забрался под самый потолок и громко молился на неизвестном языке. Один из китайцев четко и внятно произнес «япона мать» и подпер ногой незастекленную дверь, через раму которой в поисках убежища сновали люди, не сумевшие укрыться в гардеробных. Те, кто уже затворился в гримерках, ни под каким видом не соглашались отпереть и впустить кого бы то ни было. Обезумевший китаец не понимал, что происходит. Шальными глазами он провожал тех, кто пробегал мимо, и никак не мог взять в толк: почему люди проходят сквозь дверь, которую он держит? Толстенная женщина с двумя животами — та самая, что на моих глазах «пролетела» через манеж, — сломала своей тяжестью несколько ступенек на лестнице. Теперь, заваленная обломками, она закрыла голову штанами, брошенными кем-то из маляров, и выглядывала из-под них, словно из блиндажа.

Нигде не обнаружив сбежавших хищников, я направился к фургонам. Там все было спокойно. Пересчитав своих питомцев, я убедился, что никто из них и не думал покидать фургоны. А вот львенок исчез. Фанера, которой он был отгорожен от мира, упала, и малыш отправился на прогулку.

Оценив ситуацию, я расхохотался. Так вот из-за чего сыр-бор! Видно, кто-то крикнул: «Львы на свободе!» И люди, повинуясь инстинкту самосохранения, не разобравшись, кинулись врассыпную. Но, как бы то ни было, львенка все равно нужно найти.

Не обнаружив беглеца под фургонами, я зашел в туалет. В первой кабинке взору моему предстал китаец, намертво застрявший ногой в унитазе. Плаксивое выражение узкоглазого лица было незабываемо. Нога бедолаги проскочила в отверстие, но обратно, хоть убей, не вынималась. Весь в дерьме и слезах, маленький человечек дергал ногой и жалобно приговаривал: «Моя не брала льве-енк, она сама меня сюда загнала». Львенок же, напуганный паникой, забился в другую кабинку и тоже изрядно выпачкался, правда, он не плакал и не жаловался, что его сюда загнали. Малыш лежал, прижавшись к унитазу, и полными ужаса глазенками затравленно смотрел на меня. Видно, люди, в панике мчавшиеся мимо, здорово напугали беднягу.

Я взял львенка за шиворот и водрузил на место. Закрывая проход в вольер фанерой, я вдруг услышал отчетливый стон. Решив, что мне почудилось, я было собрался уходить, и тут стон повторился. Кто-то горестно причитал: «Ой, ее, о! Ой, ее!»

Прошло много времени, пока я определил, откуда раздаются стоны. Наконец с помощью подошедших артистов удалось обнаружить несчастного. Это оказался не кто иной, как сторож-рекордсмен. Горемыка с разбегу (представляю, с какой скоростью он мчался!) влетел в щель между стенкой и фургоном. Ни сам, ни с нашей помощью он не мог вылезти. Зато охал весьма внятно. Я понимал, каково бедному «стрижу», но, ничего не мог поделать. Фургон весил больше семи тонн и был на рессорах и, когда мы всем гуртом пытались отодвинуть его, лишь раскачивался, угрожая расплющить голову застрявшего.

«И как его угораздило влезть в такую щель? — поражались сочувствующие. — Ведь захочешь — не сможешь!» И в самом деле, трудно было поверить, что такое возможно. Но вот он, пожалуйста, стонет — и ни туда ни сюда…

Пришлось-таки вызвать аварийную машину. При помощи домкратов подняли фургон и с большой осторожностью вытащили ночного сторожа.

А тем временем артисты, поняв, что напрасно поддались панике, стали смеяться друг над другом. Хохоча, они вспоминали нелепости, которые сами же учинили. Местные остряки уже принялись травить байки. Да и было о чем. Кто отказывался открыть дверь, опасаясь, что вместе с людьми в комнату заскочат львы. Кто сполз из-под потолка, но так и не смог разжать сведенные члены и еще долго сидел в обнимку со столбом. Кто, несмотря на возраст, проявил неслыханную резвость и обогнал молодых. Кто оцепенел на месте и потом утверждал, что нисколько не испугался. Мужчина лет сорока, невзирая на то, что все давно кончилось, на всякий случай по-пластунски полз в свою гримерку. А толстая женщина вполне искренне спрашивала присутствующих, не видели ли они, кто снял с нее юбку. Оркестр как ни в чем не бывало исполнял галоп. Не могли же музыканты бросить недоигранные фразы на произвол судьбы! У многих еще долго тряслись челюсти и стучали зубы. А пришедший в себя директор цирка обиженно произнес: «Какая глупая шутка!» — и решительно зашагал в кабинет.

— Семен Александрович! Вас к телефону! — остановила его вахтерша.

— Скажи, что меня нет! — раздраженно бросил директор.

— Не могу, — последовал ответ. — Вас срочно требуют из высокого дома.

— Из какого еще высокого дома?! — От пережитых волнений директор явно перестал соображать.

— Из того самого, из которого вся Сибирь видна, — хихикнула вахтерша. — Непонятно, что ли: КГБ на проводе!

— Иду, — тяжело вздохнул директор. — Неужто успели доложить?

С убитым видом он подошел к телефону:

— Алло! Я вас очень внимательно слушаю.

— Что у вас происходит?! — заорала трубка. — Почему тигры разгуливают по городу?! Обнаглели, понимаешь, так, что даже к нам приперлись. Вы что думаете, если мы рядом, можно и у нас цирк устраивать?!

— Что вы! — залепетал директор. — Вы не так поняли.

— Как это не так?! Я же вижу из окна! Вон ваш парень ее за хвост тягает! Если вы немедленно не прекратите это безобразие, мы вашу тигру в момент ухлопаем!

— Кого ухлопаете? — простонал директор. — Только, ради Бога, не надо никого хлопать! Выслушайте, пожалуйста, меня. Это не тигра, а ма-а-а-ленький львенок. Это вам немножко показалось, что тигра, или ваши товарищи не поняли, что это совсем не тигра.

— Вы мне голову не морочьте, — угрюмо посоветовала трубка. — Вам, товарищ директор, пора бы уже разбираться, где тигр, а где лев. Или вам в этом помочь, понимаешь?!

— Извиняйте, — обиделся директор. — Я не хуже вас разбираюсь, где тигренок, а где львенок…

— Если ваши тигры будут ходить в КГБ, — грубо перебила его трубка, — можете больше не считать себя директором. Понятно?! Срочно разберитесь и доложите моему помощнику. Все!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});