Пьесы - Иосиф Леонидович Прут

class="p1">(Берет старуху под руку.) Пойдем, мать… (Уходят.)

Пауза.

Л у к и н. Еще трое: Ивин, Акопян, Василий! Большой кровью пока за жизнь платим!

За сценой нарастает военный марш. Быстро входит  ш т а б н о й.

Ш т а б н о й. Бензин разрешите перевезти?

Л у к и н (подняв голову). Давайте!

Штабной щелкает каблуками и уходит на балкон. Делает кому-то знак. Музыка приближается. Оркестр уже под окнами дома. Раздаются крики команд. Музыка обрывается на финальной ноте. Входит  Ш а й т а н, за ним  И л ь и н и ч н а. Она подходит к Нестору. Передает ему связку баранок.

И л ь и н и ч н а. Это вам всем! Все кушайте, сыночки мои!

Входит с балкона  ш т а б н о й.

Ш т а б н о й. Батальон курсантов! Хотят вас видеть, Андрей Матвеевич!

Лукин выходит на балкон. На площади становится тихо. Штабной плотно закрывает дверь балкона. Вбегает  в е с т о в о й. Он подходит к штабному.

В е с т о в о й. Разрешите доложить, товарищ начальник?

Ш т а б н о й. Скорей!

В е с т о в о й. Броневой дивизион первым заправился бензином и уже двинулся!

Ш т а б н о й. Передайте, что мы следом!

Вестовой козыряет и убегает. Штабной открывает дверь балкона. Шум площади.

Л у к и н (с балкона). Товарищи курсанты! Белые при последнем издыхании! Славные армии Южного фронта гонят перед собой врага на всех участках! Первая Конная армия заняла Воронеж! На нашу долю выпадает честь добить интервентов и белых ударом с фланга. Герои моряки, жертвуя собой, доставляли нам бакинский бензин. Наши самолеты и броневики получили горючее! И мы ворвемся теперь в деникинские тылы, пробьем дорогу на Северный Кавказ! Курсанты! На своих штыках вы понесете славу революции! Вперед, к победе! И пусть ярко светит над нами красная звезда нашей могучей родины! Ура!

Слышно ответное «Ура!» Команда: «На плечо! Батальон прямо!» Снова марш.

Ш т а б н о й (Лене). Есть связь со штабом фронта?

Л е н я. Есть, товарищ начальник! Все время держу!

Входит  Л у к и н.

Л у к и н. Провод? (Быстро пишет и протягивает Лене записку.) Вот, передай! И догоняй нас скорей! (Подходит к Ильиничне, крепко целует ее.) Ну, держись, мать!

Ильинична незаметно крестит Лукина. Обняв Багирова и Нестора, он быстро выходит. Штабной и Шайтан идут за ним. Шайтан возвращается, крепко целует Ильиничну.

Ш а й т а н. До скорого свидания, мать! (Убегает.)

Ильинична смотрит ему вслед, а затем выходит на балкон. Леня тем временем наладил связь и передает, громко читая вслух.

Л е н я. Укрепрайон! Укрепрайон! Передаю, записывай: «Штаб фронта, товарищу Фрунзе. Сегодня всеми частями перешли в наступление, запятая, будем бить Деникина с фланга, запятая, пока не опрокинем в Черное море, точка. Привет. Лукин». (Встает. Срезает провод прямого телефона, перебрасывает его через плечо и быстро выходит.)

Проходят войска. В машине проезжают Лукин, Шайтан и штабной. Ильинична стоит, суровая, строгая, и машет платком своим сыновьям.

З а н а в е с.

СЕКРЕТАРЬ РАЙКОМА

Пьеса в четырех действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Кочет Степан Григорьевич — секретарь райкома

Потапенко — председатель райисполкома

Ротман Абрам — директор электростанции

Наташа — старшая телефонистка

Русов Гаврила Федорович — пенсионер

Русов Саша — начальник вокзала, его сын

Глущенко — предсельсовета

Маруся — его жена

Халков — рабочий

Седов — мастер

Борисов — бухгалтер

Марычев — прокурор

Сазонов — учитель

Кричевский — монтер

Полотер — старик

Катя — девушка

Орлов — танкист

Макенау — полковник

Адъютант

Обер-лейтенант

Старуха

Фельдфебель

Партизаны и партизанки, советские офицеры, городские жители, гитлеровские солдаты, гестаповцы.

Действие происходит в незабываемые дни Великой Отечественной войны.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

На авансцене — крытое крыльцо: вход в одноэтажное здание райкома. Занавес открывается.

Ночь. Далекие раскаты орудийных залпов. Кабинет секретаря райкома Степана Григорьевича Кочета. Камин. В нем тлеют бумаги, но огня не видно потому, что слишком ярко, как-то особенно ярко горит электричество. Шторы спущены: здесь затемнение. К о ч е т  на корточках перед камином. В кресле — Г л у щ е н к о, предсельсовета.

К о ч е т (сжигая бумаги). Понятно тебе, Миша?

Г л у щ е н к о. Понятно, Степан Григорьевич! Как приду — сразу всех, кто до военного дела еще способен, в лес, в плавни…

К о ч е т. И дожидаться моих инструкций…

Г л у щ е н к о. Есть! Только народу маловато… Мальцы, бабы, да вот мы — инвалидная команда! И с оружием как будет?

К о ч е т. Достанем… Раз это необходимо — значит, достанем. Конечно, и сами соображайте… У немцев его много, оружия…

Г л у щ е н к о. Да уж случая не упустим… На трудное дело собираемся, Степан Григорьевич, на смертельное, но я тебя знаю, и я тебе верю, товарищ!

К о ч е т (поднимаясь с корточек). Спасибо, Миша! Счастливый путь!

Г л у щ е н к о. И тебе того же!

Крепко целуются. Глущенко уходит. Кочет быстро снимает трубку телефона.

К о ч е т. Старшую!

Пауза.

Старшая?.. Вот что, дорогая Наташа! (Смотрит на часы.) Слушай меня внимательно… Через пять минут вас заберет машина… и чтоб через пять минут ни один телефон в городе не работал… Понятно? (Слушает ее ответ и вдруг резко.) Перестань реветь, слышишь?! Знаю, знаю, что пять лет проработала… Вот вернемся, тогда снова включим твои точки… Ну — все! Будь здорова, Наташенька! Я рассчитываю на твою аккуратность… (Кладет трубку, смотрит на часы.) Но почему до сих пор горит электричество?

Входят  Р у с о в ы: старший и младший. Старик одет по-дорожному, с охотничьей берданкой в руках.

С а ш а. Я прямо без доклада, Степан Григорьевич!

К о ч е т. Давай, Александр Гаврилович… Быстрее…

С а ш а. На путях — такая каша, что они за три месяца не разберутся!

К о ч е т. А составы?

С а ш а. Все успели угнать! Но не очень ли мы уходить торопимся?

Кочет косится на него, усмехается.

Да нет! Это я, в общем, так спросил: ведь у меня — все в порядке!

Р у с о в (ворчливо). Хорош порядок — сколько добра загубили!

К о ч е т. Вы — кто, папаша?

Р у с о в. Я — папаша! Как раз его папаша и есть, Александра Гавриловича…

С а ш а. С нами собрался… (Пожимает плечами.)

Р у с о в. Федорович меня по батюшке… Да, собрался и соображаю, что не за куропатками! А на ружье вы мое не смотрите: она волка берет… И, между прочим, германца — тоже брала хорошо. Я с ними в третий раз, с германцами, встречаюсь!

К о ч е т. Как это: в третий?

Р у с о в. А очень просто! Считай: вдарился он со мной в четырнадцатом году, так вдарился, что от всего нашего лейб-гвардии Литовского его императорского высочества великого князя Сергея Александровича полка ни шиша не осталось, и от ихней пехотной бригады — не больше. Раз! Рассчитались мы с ним, то есть с германцем, четыре года спустя — в восемнадцатом: чесал с Украины, аж пятки сверкали. Два! А теперь вот — в третий… Конечно, годы мои уже не те, но ничего все-таки…

К о ч е т. Ну и как думаете?

Р у с о в. А посмотрим. Держава наша, как известно, крепкая!

К о ч е т. И я так полагаю!

С а ш а. Берем его, Степан Григорьевич, или…

Р у с о в.