Тайна Мёртвого Озера - Ирина Югансон

вора, конечно, и след простыл,

Ребят удивило, как мало сочувствия выпало на долю незадачливой служанки.

Народ, правда, лишь после того, как перетряхнул собственные карманы и убедился, что кошельки никуда не делись, принял всё случившееся за ещё одно потешное представление.

Девочка в воздушном платьице попыталась напомнить о себе, она подняла блюдо над головой, монетки призывно зазвенели. Но все, кто только что восторженно хлопал в ладоши и восхищался проделками деревянного мужика, вдруг разом вспомнили о каких-то неотложных делах и стали поспешно расходиться. На девочку они почему-то старались не смотреть. Правда, несколько человек всё же бросили по паре медяков. Наши друзья, жалея, что потратили все деньги неизвестно на что, выгребли последнее, что оставалось в карманах. Девочка поблагодарила их грустной улыбкой и скрылась за ширмой.

Её средний брат уже запрягал в тележку мохнатого длинноухого ослика. А старший укладывал "актёров" в дорожные сундуки. Вот ширма покачнулась, легла на бок и сложилась гармошкой на дно тележки. Сверху посадили сестрёнку. Сами же братья, жалея ослика, соскочили на землю. Старший хлопнул ушастого товарища по серой спине, тот вздохнул, совсем как человек, и тележка покатилась. Девочка ещё успела на прощание махнуть ребятам рукой, и кукольный театр с находчивым мужиком, зубодёром и трактирщиком скрылся за поворотом.

– Ладно, – очнулся Гийом. – Теперь куда?

– Посидеть бы. Ноги гудят со вчерашнего.

– А пошли к Трубочисту?

– Не рановато ли? Наверняка, его ещё нет дома.

– Велика беда! – где-нибудь перекантуемся.

«Голубятню» долго искать не пришлось, – чуток поплутав, друзья вышли на площадь Трёх Фонтанов. От этой площади лучами расходились улочки с тесно прижатыми друг к другу домами. На одной из этих улочек, в доме, увенчанном круглой башенкой под черепичным колпаком, а точнее, в самой этой башенке, и жил Трубочист. Только дверь была закрыта, а на вопрос» – «скоро ли господин Йохан вернётся?» хозяйка развела руками.

– Ну что, на лавочке посидим, на фонтаны поглядим?

– Может, погуляем ещё?

– Ты ещё не нагулялась? У меня ноги сейчас отвалятся.

– Ладно тебе, полчасика погуляем и вернёмся.

– Что же ты, Ильзе, такая неугомонная? Хорошо-хорошо, сдаюсь. Выбирайте, куда идём – направо или налево?

– Кинем монетку?

– А монеток-то и не осталось.

– Монеток не осталось, зато компас есть. Пусть он за нас решит. Куда стрелка повернёт, туда нам и дорога.

– Точно! Эй, Ги, доставай диск. Ну, чего ты там копаешься?

Но Гийом лишь растеряно хлопал себя по карманам. Он точно помнил, как утром положил компас именно в нагрудный карман, но, на всякий случай, проверил и боковые, и потайные, и карманы штанов. Потом стал судорожно шарить за пазухой.

– Потерял? – ахнул Андерс. – Да нет, быть того не может. Небось, дома оставил.

Гийом едва не взвыл: – Нет, я положил его сюда. Ещё зачем-то завернул в платок. Всё, ребята, компаса у нас больше нет. Его украли. Я даже знаю кто – тот самый шкет, что шпынял меня локтем. Что я наделал! Зачем потащил диск с собой? Почему не отдал бабушке?

Да, грустно, – это была память о Мёртвом озере, обо всём, что довелось пережить. Друзья стояли, опустив головы, и не знали, что делать дальше.

Вдруг раздался знакомый голос:

– Ба, похоже, у меня гости! – ребята кинулись к Йошке. – Нет-нет, обниматься со мной не советую, – я ещё чёрный как… – он замолчал, усмехнулся, – Как трубочист. – Я только-только вылез из печной трубы.

Эй, друзья, что это вы носы повесили? Что опять у вас стряслось? – Учтите, от меня молчанками не отделаетесь. Ну-ка, выкладывайте, в чём дело?

– Да так, потеряли одну вещицу…

– Очень вразумительно. Что хоть за вещица? Когда её потеряли? Где?

– Шут знает где… – Андерс отвёл глаза, потому что врать было неловко, а говорить о таких вещах почти незнакомому человеку… Нет, с этим он спешить не станет. – Да ничего особенного и не произошло. Подумаешь, посеяли безделушку. Жаль, конечно, забавная была…

– "Посеяли?!" – сорвался Гийом, и хотя Андерс чуть не отдавил ему ногу, пытаясь призвать к осторожности, – "Посеяли?!" Да её у меня этот поганец вытащил прямо из кармана! А я то никак понять не мог, что он всё трётся возле меня, трётся, мелет языком!.. Ну, встреться мне это ворьё на узкой дорожке!

– Развоевался, Витольд Воитель! – Ильзе не столько расстроилась из-за потери, сколько была сердита на приятеля, что он оказался таким растяпой. – А ты его за руку поймал? Нет. Значит, теперь ничего никому не докажешь. Сам видел – здесь не вора винят, – ротозея.

– А мне никаких доказательств и не надо, кроме глаз его нахальных. Я весь этот город дурацкий наизнанку выверну, я этого урода из-под земли достану!

– И что ты ему сделаешь? Накостыляешь? Рожу начистишь?

– Уж кулаков беречь не стану.

– И что? Назад-то он ничего тебе не вернёт. Хотя и я бы ему от щедрот добавила.

– А где же Ваши кошки? – Метте попыталась перевести разговор. Она и вправду удивилась, не увидев вечных спутниц Трубочиста.

– Да вот же они. – Кошки действительно сидели у ног Трубочиста, хотя, ребята могли поклясться чем угодно, только что их здесь не было.

Кошки, не мигая, глядели на наших друзей зелёными прозрачными глазами, потом, видимо решив нечто важное для себя, переглянулись и подошли поближе.

Не теряя царственного вида, чёрная милостиво позволила Ильзе погладить себя по спине, а рыжая сама потёрлась головой о ладонь Метте.

– Интересная история – мои красавицы признали вас за своих! Эта награда стоит иного ордена! Ну что, потопали наверх, в "Голубятню"?

Квартирка Трубочиста и в самом деле чем-то напоминала голубятню – из широкого, забранного мелкими, но сияющее прозрачными стёклышками окна было видно море черепичных крыш и высокое бледно-голубое небо.

Пока Йошка за стеной мылся и переодевался в домашнее, ребята успели разглядеть комнату во всех подробностях – потёртый коврик на полу, несколько плетёных стульев с гнутыми спинками, тяжёлый круглый сосновый стол, покрытый льняной, вышитой голубыми цветами, скатертью, узенький буфет, с вырезанными на дверцах виноградными листьями, полки вдоль стены, сплошь заставленные читанными-перечитанными книгами и крохотными глиняными кувшинчиками, а между кувшинчиками – щербатую тарелочку с россыпью чёрных пуговиц, клубочком чёрных ниток и торчащей из клубка иголкой.

– Я не слишком долго? – свежеотдраенный и пахнущий земляничным мылом Йошка в белоснежной рубахе уже доставал из буфета пять разномастных чашек. – Ну, кому из большой, кому из маленькой? – Потом он поставил на стол плетёную корзиночку с поджаристыми ароматными булочками с маком. – Угощайтесь. Лучше, чем моя хозяйка, такие булочки никто не печёт. А я сейчас. – Он снова вышел в обнимку с большим оловянным кофейником, и через пять минут кофейник уютно запел и забулькал на плите. Не теряя зря ни минуты, Трубочист налил в маленькие мисочки подогретое молоко, в другие покрошил мелкими кусочками колбаску, и, поставив всё это в угол у двери, позвал кошек. – Ну-ка, сударыни, к