Федеративные идеи в политической теории русского народничества - Фэй Хайтин

право.

Но между ними имелись и различия. Герцен ссылался на порядок, гарантировавшийся такими международными институтами, как Византийская империя или Римская церковь, так как он предпочитал государство, которое было бы похоже на межнациональное сообщество сельской общины. Бакунин же, критически относившийся к государственной власти, видел в государстве коллективное сообщество. При этом оба подчеркивали, что государственная власть не должна нарушать индивидуальную свободу.

Хотя Герцен и Бакунин в молодости считали себя последователями Гегеля, они тем не менее не разделяли выдвинутую немецким философом концепцию «свободной воли». Их понимание человека было ближе к позитивистскому. Они считали, что сознание человека определяется его инстинктами, сам он является «рабом природы», а частное право, которое обусловлено свободой человека и является ее воплощением, сводится к «праву на землю» (Герцен) и «праву на продукт производства» (Бакунин).

Принято считать, что свобода человека ограничивается свободой других, так как неограниченная свобода неизбежно приведет к естественному состоянию, в котором человек становится физическим лицом, примерно равным другим. В результате каждый будет иметь полное право на всех остальных, что незамедлительно вызовет войну всех против всех.

Между тем Герцен и Бакунин были уверены в том, что человек уже давно потерял возможность быть равноправным с себе подобными. Права разных людей сильно отличаются. Царь имеет абсолютную свободу и владеет всем общественным богатством, в то время как подавляющее большинство крестьян не только почти ничего не имеют, но и неспособны жить своей волей. Поэтому Герцен и Бакунин не сомневались в том, что у подавляющего большинства населения России нет намерения нарушать права и свободы других, а вот само это большинство необходимо защитить от самодержавного монархического государства, которое исторически было ему навязано. Кроме того, в России, обладающей колоссальными пространствами и ресурсами, в принципе отсутствует почва для конфликта между людьми, так как при условии справедливого распределения богатств всем должно хватить в достатке. Таким образом, Герцен опровергал Мальтуса, а Бакунин – в «Федерализме, социализме и антитеологизме» – теорию Руссо о границе свободы.

Разграничив сферы государственной власти и частного права, и Герцен, и Бакунин выбрали сельскую общину в качестве основной политической организации. Герцен называл общину «общественной единицей» и «нравственной личностью». Эта «общественная единица» подразумевает ответственность сельской общины за раздел земли, решение споров, начисление налогов и решение других вопросов. А для внешнего мира община является собственником земли и налогоплательщиком. Герцен полагал, что крестьяне будут свободно работать в общине, неся ответственность только перед ней, община же, в свою очередь, станет ответственной перед государством.

В такой схеме получается, что между личностью и государством отсутствует непосредственная связь, а значит, у государства нет возможности как-то ограничить личность. Управление общиной основано на коллективном обсуждении или полномочиях старосты, причем староста – в проекте Герцена – подотчетен общему собранию, следовательно, он не станет злоупотреблять властью и частное право окажется защищенным.

Герцен считал общину еще и нравственной личностью, поэтому в его концепции крестьяне нравственно ответственны только перед общиной, но не перед государством, община же нравственно ответственна перед государством. Он исходил из того, что русские крестьяне более свободны в нравственной сфере, чем крестьяне Европы, поскольку руководствуются только своими инстинктами. Так как они живут в общине исторически длительное время, их инстинкты уже впитали в себя семена коммунизма и потому не становятся разрушительными. Будущему режиму надлежит всячески развивать подобный коммунистический инстинкт, который, по мысли Герцена, присущ всему славянству. Поэтому он доказывал, что создание славянской федерации как единого межнационального сообщества не только возможно, но и необходимо.

В концепции Бакунина коллектив играет еще более значимую роль. Мыслитель исходил из того, что личная свобода существует только в коллективе, а человек свободен лишь тогда, когда признает свободу других. В результате степень свободы любого человека зависит от степени свободы всех окружающих. Отсюда коллективу следует нести ответственность перед каждым членом, справедливо делить средства и продукты производства и не допускать образования центров власти внутри коллектива, так как власть всегда приводит к различиям – а значит, к неравенству.

Бакунин полагал, что члены коллектива сами заинтересованы в недопущении появления центров власти, поскольку возникающее из-за власти неравенство может обернуться несчастьем для кого угодно. То есть с помощью понятия коллективной свободы Бакунин устранил возможный конфликт между отдельными личностями, а также между личностью и коллективом. Как и Герцен, он превратил противоречие между личностью и государством в противоречие между коллективом и государством. При этом форма коллектива не очень важна – это может быть и сельская община, и артель, и даже производственное объединение. У Бакунина коллектив развивается от славянской федерации до федерации европейской и интернациональной.

При сравнении Бакунина с Ткачевым видно, что оба признают государство организацией, осуществляющей политическое господство. Однако Ткачев считает власть сутью государства, а по Бакунину, само существование власти – это лишь один из исторических этапов развития государства, которое в XIX в. достигло пика своего могущества. Поэтому последний призывал устранять власть в любом коллективе – общине, провинции, нации или интернациональной федерации.

Ткачев придерживался иного мнения. Он считает, что политическое господство – основная функция государства, а власть представляет собой лишь неизбежное орудие этой функции. Главная проблема – в чьих руках находится государственная власть. Герцен и Бакунин стремились отделить человека от государства. Они оба были уверены, что если человек и государство не вмешиваются в дела друг друга, то их взаимоотношения становятся мирными.

Ткачев рассуждал о государстве в сугубо прагматическом ключе, а именно: что оно может и не может дать революции. Он воспринимал Лаврова как идеолога прогресса, или «стихийной революции», себя же он считал приверженцем «искусственной революции». Если прогресс («стихийная революция») ведет к созиданию нового правильного общества, то «искусственная революция» занимается разрушением общества старого и неправильного. По Ткачеву, революционный процесс состоит из двух этапов – насильственной революции и функционирования революционного государства.

Первый этап мыслитель описал формулой: революция является итогом знания меньшинства и эмоций большинства. Ткачев исходил из того, что революционеры, составляющие меньшинство, правильно понимают состояние общества и его идеалы, однако у них отсутствует необходимая для преобразований сила. Большинство же не в состоянии ни осознать собственное положение, ни прояснить для себя научный идеал, однако его желание и эмоции достаточно сильны, чтобы изменить существующий порядок. Объединение меньшинства и большинства обязательно приводит к революции.

Следующий этап – создание революционного государства. Именно исходя из интересов такого государства, Ткачев обосновывал необходимость централизации и отвергал федералистские принципы. Он полагал, что владеющее государственной властью меньшинство, проводя преобразования, неизбежно столкнется с сопротивлением большинства – носителя привычек и традиций. И если власть меньшинства не справится с