Злодейство Торжествует - Рон Хаббард

Мэдисон глянул вверх: двери исчезли.

Вокруг стола сидели трое прилично одетых мужчин.

Щелк вылез из машины и огляделся. На стенах висели картины, на тумбах стояли вазы. Он потер руки и подскочил к столу. Не пожав никому руки, он сказал:

— Дайте-ка мне ознакомиться и с остальными помещениями!

— Нам нужно убедиться, что ваше предложение серьезно, — ответил один из присутствующих, седой мужчина. — Мы прибыли сюда из банка на тот случай, если кто-то действительно захочет все это купить.

— Мы должны все осмотреть, — уперся Щелк.

Трое бизнесменов и сторож выглядели поначалу немного сдержанными и холодноватыми, но когда Щелк, как фокусник, выхватил из кармана удостоверение Мэдисона и показал его…

— Платежный статус неограниченный? — изумленно воскликнул седой.

Уловив момент, когда банкиры не смотрели на них, Щелк подмигнул Мэдисону.

Балаболтер проглотил слюну. Паршивая тут получалась связь с общественностью! Его удостоверение использовали для проникновения в помещение, которое собирались ограбить! Мэдисон представил, как его увозят в тюрьму.

Банкиры поспешили показать им кое-что из остальной части многоэтажной квартиры. Чтобы увидеть все, не хватило бы и целого дня. Да им не хватило бы и ног, чтобы обойти пять этажей такого размера.

Там было несчетное количество апартаментов, в том числе и очень элегантных. Одни походили на роскошные каюты морского корабля, другие — на каюты корабля космического, третьи — на охотничьи домики внутри.

Имелось там и несколько баров размером с таверну: со стульями, столами и декором, напоминающим стили различных планет.

Кухни представляли собой сплошные лабиринты, напичканные электронными машинами, которые отправляли яства наверх, после чего те, как по волшебству, появлялись на столах в обеденных залах, не проделав, казалось, никакого пути.

Были там и комнаты с таким количеством экранов, что складывалось впечатление, будто можно посмотреть любую передачу с любой планеты.

Они пришли в зрительный зал, вмещающий по меньшей мере двести человек, со сценой, вращающейся или просто откидывающейся назад, когда другая сцена в декорациях поднималась ей на смену.

Мэдисон почувствовал, что они видят не все, что можно было бы увидеть в этих комнатах, почувствовал во всем этом что-то страшное. Из потусторонней области. Частично это объяснялось тем, что окна там вроде бы и были, но все они оставались черными.

Старика-сторожа все это мало интересовало. Щелк бежал дальше, а он нажимал кнопки на своем ящичке — и открывались одна за другой двери все новых и новых комнат. Щелк заглядывал внутрь, быстро оглядывал картины и роскошные портьеры и несся дальше.

— Вы понимаете, — заговорил наконец сторож, — если бы я не умел управляться с этим ящиком, мы не только бы не смогли пройти по этим коридорам — ведь я убирал все невидимые преграды, — но в полу к тому же открылись бы ловушки, и вы могли бы в них угодить. Этот ящичек предназначен для сторожей и подобных им должностных лиц, но некоторые помещения вовсе нельзя открыть до тех пор, пока не настроишь замки на голос нового владельца.

— Здесь барахла на полмиллиона кредиток, — возбужденно прошептал Щелк на ухо Мэдисону. — Это было бы ограблением века! — И он побежал дальше.

— Разумеется, — обратился седой банкир к Мэдисону, — эти помещения сообщаются с уличными подъездами и лифтами: их, собственно, несколько. Но вы можете подняться только на первый из этих пяти этажей. На верхние вход специальный. Боюсь, что генерал Бугель придавал проблеме охраны чересчур большое значение.

Наконец трое банкиров и скучающий сторож утомились настолько, что остановились и дальше не пошли.

— Вы не возражаете, если мы вернемся в ангарный салон? — спросил седой банкир. — Если вас еще интересует…

— О, конечно, интересует! — прервал его Щелк и, снова подмигнув Мэдисону, последовал за всеми назад, туда, где стоял аэромобиль.

Вскоре они вернулись в ангар.

— Можно мне посмотреть этот ящичек? — Щелк протянул руку к бесценной вещице.

Сторож отрицательно покачал головой.

Трое банкиров попадали в кресла, вконец измотанные непривычной почти двухчасовой ходьбой. Измотанным чувствовал себя и Мэдисон.

— Если вы желаете обговорить цену, — сказал седой господин, — мы готовы обсуждать серьезные предложения. Мы знаем, что эта квартира велика, слишком велика. И ей никогда не получить статус отеля. Все семьдесят четыре нижних этажа заняты по отдельности разными семьями, и помещения там намного меньше по размеру. Этот так называемый таунхаус — дом-город — целиком входит в один договор, который нельзя разделить на договоры с субконтрагентами, и поэтому его нельзя сдавать в аренду или продавать частями. Буду откровенен: наследники генерала хотят от него избавиться. Было бы нечестно с нашей стороны не сказать вам об этом. Итак, что вы предлагаете?

Мэдисон был уверен, что Щелк найдет какую-нибудь отговорку. Главная проблема Мэдисона заключалась в том, что он не знал, как убедить водителя не совершать в этом доме ограбления со взломом.

Щелк смотрел на ящик в руках сторожа. Было ясно, что старик не собирался его отдавать. Щелк глубоко вздохнул. Мэдисон мысленно представил себя участником ограбления, которое неминуемо закончится арестом. Изменить ситуацию можно было единственным способом. Будучи специалистом по связям с общественностью, он знал, как обстряпывать дела. Он предложит слишком низкую цену. Они с водителем уйдут, и тогда он, пользуясь своей властью, постарается образумить Щелка. Может, стоило бы даже подкупить его?

— Видите ли, — начал Мэдисон, обращаясь к седому банкиру, — боюсь, что мы не сможем уплатить больше двадцати тысяч кредиток.

— Продано, — сказал седой, даже не взглянув на своих коллег. — Наследники останутся очень довольны. Бумаги уже здесь. Я заполню их, и вы приложите к ним печать.

Мэдисон заморгал. Боже мой, да ведь он предложил им около четырехсот тысяч долларов! Он купил дом с привидениями!

Глава 5

— Прыгучие кометы, да вы молодец! — промурлыкал Щелк, когда аэромобиль покинул небоскреб. — Теперь мы можем обчистить эту хату, и никакой сторож даже носа сюда не сунет.

— Щелк, — сказал Мэдисон, — мы — владельцы этой "хаты".

— Какая разница, — ответил Щелк. — Сбывается моя мечта! Смотрите-ка, вот он, ящик, а вот толстенная пачка разных указаний. Ух, ну и легко же будет туда залезть! Ах, дорогуша, сбываются все мои мечты!

— Щелк…

— Э, положитесь на меня. Вы мужик толковый — теперь должен это признать. Я ошибался: не у всех убийц мозги набекрень. Ух, какой гениальный ход! А я-то месяцами ломал над этим голову!

— Щелк, солнце уже садится, и я полагаю, что с делами пора закругляться. Завтра мне нужно встать пораньше и сразу браться за работу!

— Положитесь во всем на меня. А темные делишки-то лучше всего делать ночью — вам ли не знать.

Машина взмыла в небо, и ряды городских аэромобилей, похожих в сумерках на светлячков, пропали позади.

— Щелк, мы, кажется, удаляемся от города. Куда ты летишь?

— Да не ломайте вы себе голову. То, что в ней появилась одна блестящая идея, еще не доказывает, что у вас хватит ума справиться с любыми проблемами. Отдыхайте себе — и все.

— Щелк, мне кажется…

— Передайте-ка мне булочку. Они в том боковом шкафчике. Себе тоже возьмите.

Слева появилась обширная гладь моря. Машина летела вдоль берега. Зеленоватый прибой выбрасывал на песок длинные языки пены. Вдали на западе огненными руинами алели гигантские облака, купаясь в последних отсветах уже зашедшего солнца.

Наконец в сгущающемся полумраке песчаные пляжи уступили место утесам, и на фоне звездного неба стали вырисовываться черные силуэты гор. Внезапно Щелк потянул на себя дроссель и указал на что-то.

Прямо по курсу, рядом с утесами высотой с четверть мили, круто обрывающимися в море, находилось массивное, цвета слоновой кости сооружение. Окружавшие множество акров зубчатые стены казались чернее служивших им фоном черных небес.

— Это главная тюрьма Конфедерации, — пояснил Щелк. — Двести миль от Правительственного города и две мили от девятого круга ада. Мой брат отсидел здесь двадцать лет и все мне о ней рассказал. Когда-то это был военный форт с миллионом солдат: там мощные подземные бункеры. Но землетрясение частично разрушило его, обрушив часть отвесного утеса, поэтому его отдали «синебутылочникам». Они тут держат осужденных на двадцать и более лет; сбежать отсюда невозможно, поэтому полицейские свозят сюда со всей Конфедерации самых отпетых. Их тут около двухсот тысяч. Эти заключенные никогда не видят дневного света. — Он вставил удостоверение Мэдисона в щель на щитке приборной доски.