Тайна пропавшей акварели - Майкл Колман

— Сколько оно будет идти?

Митч приподнял брови. «Неужто этот тип не знает НИЧEГОШEHЬKИ?!» Быстро войдя в почтовый ящик «СТАРта», он продемонстрировал результаты работы.

— Оно уже там, — Митч показал мужчине его собственное сообщение в очереди. — Видите? Раз мы можем его прочесть, то и любой другой, кто подключен к этому сайту, тоже сможет его прочесть.

— Хорошо, хорошо. — Выудив десятидолларовую купюру, мужчина сунул ее Митчу в ладонь. — Спасибо, парень.

И скрьmся настолько быстро, что Митч даже не успел поблагодарить, а кoгдa мистер Левин секунд через пять с пыхтением вошел с улицы, посетителя уже и след простыл.

Яхт-клуб Мюррей-Коув, Нью-Йорк

10:32

Митч стрелой пронесся по Веси-стрит и вырвался на Мюррей-авеню. Слева над ним высились небоскребы-близнецы Центра всемирной торговли, возносящиеся над землей на целых четыреста метров — самые высокие строения в Нью-Йорке.

Но Митч их даже не заметил. Внимание его было целиком и полностью приковано к видневшемуся впереди лесу мачт в яхт-клубе Мюррей-Коув. Интересно, которая из них принадлежит «Игровой зоне»?

У входа в яхт-клуб бурлила толпа. Кто-то входил, кто-то выходил. У многих зрителей на шеях висели фотоаппараты, как и у Митча. Проталкиваясь ко входу, Митч принялся озираться.

Вид изумительный. Водная гладь гавани совсем скрыта рядами белоснежных, сверкающих яхт, вытянувших высокие мачты к голубым небесам. Повсюду слышалось хлопанье фалов — веревок, используемых для подъема парусов, — о мачты.

Митч двинулся вдоль пирса, высматривая причал 42, оказавшийся в дальнем углу квадратной гавани. По мере удаления от входа толпа все больше редела.

38, 39, причал 40, причал 41.

Митч остановился, чтобы полюбоваться яхтой у причала 41. Она просто-таки сияла выписанным малиновой краской названием «Джимми Первый». Подняв фотоаппарат, Митч навел его на резкость, но тут же опустил — на палубу вышел человек.

Крепко сложенный, стриженный «под ноль» моряк помедлил, разглядывая Митча, затем принялся укладывать на палубе брезент. Но Митч чувствовал, что тот продолжает настороженно следить за ним.

У пристани 42 на воде под углом к берегу покачивалась «Игровая зона» — боле миниатюрная, чем «Джимми Первый», но Митч все равно решил, что она великолепна. Поднял аппарат, навел на резкость и снял пару кадров.

Огляделся, но никого не увидел. Митч понятия не имел, как выглядит Брэд Стюарт, и не знал, что же делать теперь. Поколебавшись, он сделал шаг к сходням.

— Эй, ты! — гаркнул вдруг сердитый голос. — Куда это ты намылился?

Митч попятился, увидев, что здоровяк с палубы «Джимми Первого» одним прыжком перемахнул на пирс.

— Поостынь, — сказал Митч бросившемуся к нему здоровяку. — Я пришел повидать Брэда Стюарта.

— О, а? — буркнул Бритоголовый. — Как тебя зовут?

— Митч Занелли? — услышав этот голос, Митч обернулся и увидел, что из кокпита «Игровой зоны» выглянул человек.

— Я, — со вздохом облегчения сообщил Митч. — Вы Брэд?

— Ага, — улыбнулся тот. — Добро пожаловать на борт.

Бритоголовый нахмурился, но Брэд Стюарт крикнул ему:

— Все в порядке, Джим! Я его жду. Но все равно спасибо.

— Что он там себе про меня вообразил? — спросил Митч, взбираясь по сходням. — Что я уплыву на закат?

Брэд Стюарт рассмеялся, и по его загорелому, обветренному лицу разбежались мелкие морщинки.

— По-моему, на моряка ты не похож, Митч.

Митч поглядел на Бритоголового, топавшего обратно к «Джимми Первому».

— А по-моему, он не похож на моряка! Кстати, кто он такой?

— Джим Гилрой, — пояснил Брэд. — И не смотри на внешность, Митч. Он придет в Портсмут раньше меня.

— Ага? Значит, он хороший моряк?

— У него более крупная и более быстроходная яхта. Но у нас суда разного класса, так что вообще-то мы с ним не соперники, — он широко улыбнулся. — Будь мы соперниками, он мог и пропустить тебя на «Игровую зону» в надежде, что ты отковырнешь от нее что-нибудь.

— Единственное, что я собирался унести — это снимки, сказал Митч.

Брэд Стюарт провел его по всей яхте от носа до кормы, показал все закоулки — и крохотный камбуз, и спальные каюты. Митч щелкал затвором на каждом шагу.

— Ого, да на этой яхте есть все на свете! — заметил Митч, увидев что-то вроде небольшой гостиной со скамьями вдоль стен и столом посередине. И даже с картинами на стенах.

— Пожалуй. Вот только во время регаты мне не придется посидеть в салоне.

— В каком салоне?

— Это помещение называется салоном, — Брэд широким жестом обвел стены. — Когда команда полностью укомплектована, здесь отдыхают свободные от вахты. А в одиночку я сюда даже не загляну!

Сделав еще несколько снимков, Митч последовал за Брэдом в кокпит, где были установлены весьма впечатляющие навигационные инструменты.

— Как я понимаю, вода сюда попасть не может? — полюбопытствовал Митч. — Я в том смысле, что электроника и вода — вещи несовместимые, а вы угодите в самую середку океана!

— Дельное замечание, — одобрил Брэд и указал на прочный плексиглас, окружающий рубку со всех сторон. — Впрочем, это помещение защищено от воды довольно хорошо. А большинство аппаратуры имеет собственную гидроизоляцию.

Он указал на стоящий сбоку портативный компьютер.

— Конечно, не считая вот этого. Компьютеры в последнюю минуту надумали поставить на суда организаторов регаты. Не представляю, как он выдержит три недели тряски в сырой атомосфере. Но… нет компьютера, нет и Интернета.

При упоминании о Сети Митч тотчас же припомнил, что просил выяснить Роб. И указал на приборную панель.

— А сигнализация тоже отсюда управляется?

— Сигнализация? — приподнял брови Брэд Стюарт.

— Роб написал, что сигнализация на «Игровой зоне» вчера ночью сработала. Вот мне и интересно, отсюда ли ею управляют или нет.

— На самом деле все куда проще, Митч, — наклонившись, Брэд приподнял резиновый коврик у входа в кокпит. Под ним обнаружился продолговатый кусочек пластика, от которого тянулись провода. — Примитивные датчики давления. По яхте раскидано несколько таких ковриков. Сигнализация срабатывает лишь тогда, когда кто-нибудь наступит на них.

— Хм, странно, что кто-то вообще смог подойти к яхте достаточно близко, чтобы наступить на коврик, когда тут бдит Угрюмый Джим, — мотнул головой Митч в сторону соседнего причала.

— О, Бруно может проскользнуть мимо кого угодно! — рассмеялся Брэд.

— Бруно? — переспросил Митч. — Так вы знаете, кто это был?

— Почти наверняка.

— Вы позвонили в полицию?

— Незачем, — покачал головой Брэд. — Бруно — собака.

И указал вдоль причала. Крупная серо-буро-малиновая дворняга деловито обнюхивала кучу картонных коробок и пустых канистр.

— Считает себя хозяином яхт-клуба, — продолжал Брэд, вечно бегает взад-вперед по сходням. Уж и не знаю, почему я не подумал о нем прежде.

— Думаете, это он наступил на ваш датчик? — поинтересовался Митч.

— Скорее, топнул по нему, — заметил Брэд, наблюдая, как Бруно ныряет в коробки и снова выскакивает из них. — Джим Гилрой предположил, что преступник — Бруно, и я склонен с ним согласиться!

«Значит, никакой загадки», — отметил про себя Митч, шагая вдоль пристани после того, как поблагодарил Брэда Стюарта и распростился с ним, чтобы дать ему время подготовиться к старту. Потом присел на лавку рядом с картонными коробками. Бурый барбос куда-то запропастился.

Сделав еще несколько снимков яхт, Митч направился было к выходу из яхт-клуба. Но тут взревел мотор «Джимми Первого», красивая яхта плавно отвалила от причала, и бритоголовый Джим Гилрой потихоньку повел ее прочь из гавани по реке Гудзон, мимо статуи Свободы, к линии старта у острова Стейтн-Айленд.

Лишь когда Брэд Стюарт повел «Игровую зону» из гаванини, радостно показав большой палец, Митч спохватился, что пора уходить. Проверил фотоаппарат. Счетчик показывал, что отснято тридцать пять кадров; в кассете остался только один кадр.

И тут неподалеку раздался какой-то шорох. Кудлатый бурый пес вовсе не покидал коробок, а просто устроился посреди кучи, чтобы вздремнуть. А теперь проснулся и снова бросился на них в атаку.

— Эй, Бруно, — окликнул Митч пса, оттащившего одну коробку в сторонку и что-то старательно выскребавшего из нее лапами. — Что ты делаешь, дружище?

Рассмеявшись, Митч потратил последний кадр, сфотографировав Бруно, сунувшего голову в коробку. Пес отыскал что-то завернутое в газету. Как только Митч приблизился, Бруно вприпрыжку понесся прочь.

— Несъедобное, а? — крикнул Митч ему вслед, пнул какой-то сверток к куче, чтобы тот не захламлял пристань, — и только тогда увидел, что же нашел Бруно. В листы из «Нью-Йорк Таймс» была завернута очень маленькая картина в позолоченной рамке.