Проклятие клана Мирольд - Николай Покуш

хриплым воем, и увлечен в пучину ужаса. Я не помню как прекратился этот вопль, потому что кричал сам. Кричал и рыдал. И прекратил только когда в мою комнату вбежала мать. Ее кожа была белее мела, в глазах читался тот же неописуемый ужас. Однако он не парализовал мою мать, а наоборот, предал ей сил. И она бросилась к своему ребенку, стремясь защитить его от всех ужасов этого мира.

Она кинулась ко мне, обхватила руками и вместе мы упали в постель. Я рыдал, уткнувшись лицом в ее грудь, когда этот крик раздался снова. Сквозь свой собственный плачь, сквозь давящее покрывало ужаса, сквозь крепкие объятия матери, я слышал, как в доме что-то происходит, как бегают по коридорам люди, как кто-то громко переговаривается, обмениваясь короткими фразами.

Затем вопль прозвучал в третий раз, но теперь он стал более оформленным, ясным, в нем разлучились слова, и это напугало всех нас еще больше.

- Грегор! – завопил, срываясь на визг и какое-то полузвериное рычание голос. – Грегор! Отец! Отец! Приди ко мне! Грегор! Отец! Приди ко мне! Спустись сюда, отец! Спустись ко мне!

Голос повторял эти слова снова и снова, словно некую жуткую, потустороннюю мантру. Мертвый сын, погибший вдали от дома, взывал к своему отцу, и этот зов наполнял наши сердца таким ледяным ужасом, что описать его я не смог бы подобрав и тысячу слов.

Не знаю, сколько это продолжалось, но знаю, что лишился чувств я уже в тишине. Зов прекратился, и только тогда я различил слова матери:

- Все хорошее, мой маленький. Я с тобой. Я с тобой, слышишь? Я с тобой. Я тебя не оставлю, никогда. Тише, мой хороший. Тише любимый.

Она говорила и говорила, шептала мне эти слова, сама преисполненная страхом, она все же не прекращала меня успокаивать все то время, пока этот голос взывал к Грегору. И даже сейчас, спустя столько лет, я так отчетливо слышу голос матери, и эти ее слова, словно она до сих пор, все эти годы, не прекращала произносить их. Я как будто все тот же перепуганный ребенок, рыдаю в ее объятиях, а она шепчет мне на ухо:

- Не бойся, мой любимый. Не бойся родной. Мама с тобой, слышишь? Мама с тобой.

И под этот шепот я провалился в темноту, и очнулся лишь когда на небе уже светило солнце, а ночной ужас, пробравшийся к нам в особняк, уполз в склеп. Однако он больше никуда не делся. С тех пор, с той самой ночи, этот ужас преследовал нас, всю нашу семью.

Родители ничего не говорили по поводу случившегося и велели не задавать вопросов. Но старший брат, Александр, рассказал мне, что видел, как Грегор и наши отцы, вместе с несколькими гвардейцами, покинули дом и спустились в склеп. Он сбежал их своей комнаты, и смог пробраться в библиотеку, окна которой как раз выходили на ту часть имения. И он видел, как темные фигуры пошли к склепу. Некоторое время они стояли там, в отделении, словно обсуждали что-то, а затем все, кроме двух гвардейцев, спустились вниз. Тогда и прекратился этот жуткий зов.

Александр рассказывал, что они появились через полчаса и прошли обратно к дому. Тогда он пробрался к кабинету Грегора, где собрались все трое, и подслушал следующий разговор.

- Я найду этого критина Карла Фитса! – кричал Виктор. – Я заставлю его отправиться обратно!

- Это не имеет смысла, – подавленно отвечал Говард. – Или ты хочешь стать таким же как Тайриз?!

- Не бывать этому! – рявкнул Виктор. – Меня им так просто не взять. Тайриз не знал на что идет.

- А ты знаешь?! Откуда ты знаешь, на что идешь?!

- Что же ты предлагаешь, брат мой?!

- А какие у нас варианты?

- Неужто ты предлагаешь подчиниться воле этого… - Виктор на мгновения запнулся, – этой твари? Это ты предлагаешь? Поить его кровью нашей семьи?! Ну нет, я этого не позволю.

- Замолчите! – раздался усталый, хриплый голос Грегора. – Замолчите оба. Говард, не смей даже думать о том, чтобы подчиниться воле этой мерзости. Но Виктор, и ты не смей действовать поспешно. Тайриз погиб, но ты за ним не последуешь, понял меня?! У нас год. Один год, и за это время мы должны найти выход. Времени достаточно, дети мои. Времени более чем достаточно. Завтра же будем решать, что делать. Завтра, а сейчас, выпейте и возвращайтесь в постель. Успокойте детей и женщин, и сами не смейте поддаваться страху.

Таким был этот разговор, тогда еще мало что мне объяснивший. Но жизнь с тех пор в нашем поместье сильно изменилась.

II

Виктор, через несколько дней, отправил Александра на обучение военному делу в клан наших верных союзников Нигилисов. Планировалось сделать это двумя годами позднее, когда Александру исполниться семнадцать, но Виктор резко переменил планы.

Сам же он покинул особняк в начала лета, собрав запланированную им экспедицию на юг, туда, где нашел свою жуткую смерть Тайриз. С ним отправился и Карл Фитс, что-то мне подсказывает, что против своей воли. С собой Виктор забрал добрую половину гвардейцев.

Грегор Мирольд стал появляться еще реже обычного, часто он дни напролет проводил в своих покоях, а бывало, что на несколько недель и вовсе покидал поместье.

После той кошмарной ночи, из нашего особняка сбежала почти половина прислуги. Найти замену им оказалось не так то просто, ведь беглецы стали распускать слухи, и уже совсем скоро по округе расползлась весь о том, что в поместье Мирольдов поселилось некое таинственное зло, ночами скитающееся по коридорам особняка в образе умершего Тайриза Мирольда, и живьем пожирающее всех, кто его увидит.

Грегор даже приказал ловить распространителей этих мерзких слухов и вешать за клевету, однако, даже после нескольких казней, слухи не прекратились.

В особняке стало необыкновенно тихо. Мне казалось, что все замерло в ожидании каких-то ужасных событий, как бывает, когда мир замирает перед грозой. Дни потянулись единой чередой, и я рад бы сказать, что все стало как прежде, но это вовсе не так. Перемены чувствовались во всем. В гнетущей тишине наполнившей особняк, в угрюмом