Кровь и Пламя - Максим Вишневенко

и ваших, и наших, и всем одинаково страшно.

— Не всех из них жгли сегодня утром, — бросил в ответ Хаким.

— Ты знаешь, что случилось пару часов назад в Шарите́? — после этой фразы мужчина нахмурился и отрицательно покачал головой, — Эти нелюди заявились и туда, вшестером. Что, не знал?

Хаким хмуро глядел сверху вниз на собеседницу. Она горько усмехнулась, он отрицательно покачал головой.

— А там, между прочим, не только наши, взорванные твоими людьми вчера, — Эмма скривилась, — Ещё и твои, вот эти, — она кивнула на толпу через дорогу, — Шарите́ была нейтральной территорией, и этот нейтралитет эти нелюди нарушили. А ты обвиняешь меня, будто я спустила их с привязи.

— Мы враги, Эмма, — ещё раз произнёс Хаким, — Зачем ты меня позвала?

— Старый хитрый пёс просит тебя ничего не предпринимать, — улыбнулась девушка, — У нас завтра важный день, будет драка за корону.

Турок недоумённо поднял бровь и рассмеялся:

— Ты в своём уме?

— Ну, смотри, — она сделала шаг вплотную к нему, приподнялась на цыпочки и обвила его шею руками, — Эти нелюди завтра явно будут рваться к власти, — она говорила тихим томным голосом, еле-еле дотягиваясь до уха Хакима, — А чтобы вы не спутали нам все карты, пожалуйста, придержи ты своих псов.

Она отстранилась, опустилась с носочков и заглянула очень честными глазами в глаза турка, что у того по телу пробежали мурашки.

— Ну, ты же не откажешь той, кто так похожа на твою сестру? — улыбка Эммы стала чуть-чуть ехидной и торжествующей, но это наваждение мигом развеялось.

— За своих псов не отвечаю, — Хаким дёрнул плечом, ему явно не по-душе был разговор, но он понимал, что ничего с этим поделать не сможет. И не захочет.

— Но я очень надеюсь, что ты поговоришь с ними, — немка мило улыбнулась, — В конце-концов, вдруг я смогу решить твой вопрос без войны.

— Мы враги, Эмма, — поджал губы турок, — Я хочу завоевать твою землю. Всю.

— Не смог завоевать меня, так решил землю бросить мне под ноги? — она хихикнула, снова привстала на носочки и чмокнула турка в щёку. По его смуглой коже разлился румянец.

— Мы враги, и нет, ты неверно меня поняла.

— Ну, неверно, так наверно, — она сняла очки и посмотрела на свет на стёкла, — В любом случае, предложение старого хитрого пса я передала. А если ты вдруг решишь, что ничего предпринимать не надо, и твои люди завтра устроят уличные бои в Берлине, — она поднесла очки к своему лицу и прикусила дужку, с вызовом взглянув на Хакима, — Турки узнают, что такое немецкая методичность.

— Сколько нужно времени, чтобы умертвить двести тысяч турок? — усмехнулся мужчина, словно вспомнив что-то, что говорили ему раньше.

— Недели две, потом из Берлина приедут и спросят, что за беспорядок мы тут развели? — девушка надела очки обратно, приветливо улыбнулась и направилась дальше по улице.

Хаким же покачал головой, развернулся и пошёл в обратном направлении.

***

(18 августа)

На открытой террасе за столом в плетёных креслах сидели двое мужчин.

Закатное солнце садилось за дальний лес, тени становились с каждой минутой всё длинней и длинней.

— Как хорошо в конце трудового дня посидеть вот так и послушать что-то хорошее, да, Отто? — говоривший прислушался к классической музыке, что раздавалась на террасе и пригубил свой напиток.

Он был одет в белую рубашку, чёрную жилетку и смотрел немигающим взглядом на собеседника сквозь круглые очки.

— Да, герр Хайм, — кивнул Отто и перевёл взгляд на заходящее солнце, — День сегодня был труден.

— Завтра ещё труднее предстоит, ты же, надеюсь, не отправишься в Бундестаг лично?

— Я не ко всем успел зайти, — поморщился немец, похожий на хищную птицу, и отпил свой шнапс.

— Ещё вся ночь впереди, — Густав Хайм внимательно посмотрел на него, — К кому ты успел?

— Дитрих Бовеншульте из Бремена наш, — начал загибать пальцы его собеседник, — Ещё Филипп Тельман из Гамбурга и самый главный, Генрих Гессенский. Но этот уже давненько.

— Четверо осталось, — пожевал губами Ариберт, — Генрих был у них главным в заговоре?

— Они с Притвицем его задумали, да. И они собрали весь запад.

— Как я понимаю, кроме Баварии, Пфальца и Бадена?

— Вальдхаузены колебались, но Альбрехт Баварский оказался очень убедительным, — кивнул Отто своим же словам, — Однако, первый наш шаг будет завтра исполнен легко.

— Восток тоже не будет против Августы, — покачал головой Густав, — Фройляйн Вайцзеккер пропала?

— Конечно, — его собеседник коварно ухмыльнулся, — Она сама пошла на разговор с турками, этого разговора и не пережила, к сожалению. Жаль, никто не узнает, что с ней случилось.

— Славно. Но это расклад семь на семь, и четверо из заговорщиков Притвица ещё не контролируются нами.

— Я планирую посетить сегодня ещё Ингу Веттин. Вряд ли получится добратсья до Анны Эберт, мы потеряли уже третьего разведчика в её лесах, так что мне завтра, видимо, придётся всё же появиться в Бундестаге.

— Нижняя Саксония за, а Вестфалия против, — Хайм задумался, — В Бундестаге будет опасно, Отто. Я не про мракоборцев, заседание явно будут охранять русские.

— Мне доложили, что их глава боевого крыла сегодня прибыл утром в Байрсброн, приняв управление тамошним отрядом.

— Сослали от лишнего шума? — его собеседник улыбнулся одними губами, — Славно.

— Его боевой отряд сейчас уже добрался до базы турок в Саксонии. Оттуда, видимо, они будут выводить колонну на базу русских в Берлине.

— Операция планируется?

— Да, колонну из Бранденбурга я решил не трогать, а в Саксонию вызвал два наших отряда из Чехии. Атаковать базу не будем, они явно этого ждут, возьмём на марше.

— Они и на марше нас ждать будут, — отпил шнапс Густав, — Сколько их там?

— Шесть десятков, по моим данным.

— В целом не так много, два наших отряда, говоришь… — Хайм задумался, — Чтобы уничтожить такую колонну наших может оказаться недостаточно.

— Они идут без воздушного прикрытия, а там есть места, где можно удачно дать бой. Пока они только добрались до базы, пара часов на сбор. Если они смелые, но глупые, то поедут ночью. Если умные и осторожные, то дождутся утра. Так что завтра утром им всем будет не до Бундестага. Даже если они проведут эту колонну ночью, даже если каким-то чудом у нас не удастся операция по её уничтожению, то у них остаётся ещё отряд в Тюрингии, — Отто хищно ухмыльнулся, — А учитывая, что в Тюрингию к ним на базу выехал сам Вильгельм Эрнст, то боюсь, его в Бундестаге не будет утром. Итого мы получаем семерых за смещение Августы фон Вальдбург и всего шесть против.

— Кто в Тюрингии будет действовать?

— Наши отряды с западных земель,