Кровь и Пламя - Максим Вишневенко

услышали их или нет.

Шваниц постучал повторно.

— А нас точно ждут? — спросила Кристина.

— Да, я предупреждал, — кивнул Виктор и задумчиво посмотрел на колотушку в форме вороньей головы.

— А просто пройти внутрь нельзя? — спросил Энцо.

— Всё можно, — мракоборец отошёл на несколько шагов от ворот и внимательно посмотрел на них, — Только что-то только один раз, — он повернулся к Романову, — Миша, а ты не можешь, случайно, пересечь охраняемую границу?

— В одну сторону запросто, — усмехнулся тот.

— Ну, может, просто не слышат? — француженка подошла к колотушке и забарабанила ею по воротам. Ответа по-прежнему не было, словно никому издаваемый шум не мешал.

В задумчивости они так простояли с минуту, пока наконец с противоположной стороны забора не донеслось мягкое шуршание, затем скрип и вот уже дверца в одной из створок чуть-чуть приоткрылась. Волшебники удивлённо посмотрели на это явление, но дверца замерла, с другой стороны ворот послышалась возня, однако больше ничего не произошло.

Виктор нахмурился и толкнул дверцу вовнутрь, делая шаг в неё. Затем шагнул Энцо, Кристина и Михаил. Волшебники заметили пушистую рыжую лису, которая внимательно наблюдала за ними из тени у одного из столбов забора. Когда все вошли, зверёк посмотрел на открытую дверцу, потом развернулся к дому и неспеша направился туда.

— Это что, ручной зверёк Брунгильды? — неуверенно произнесла Кристина, провожая взглядом лису.

— Не похоже, — помотал головой Шваниц и задумчиво посмотрел на дом.

Большой двухэтажный дом был тёмным, света не было нигде, над крыльцом висел фонарь, который однако давал достаточно света. Француженка огляделась и вытащила палочку, Ламбер посмотрел на неё и медленно кивнул, перехватил свою трость за середину и направился к крыльцу, до которого уже почти дошла лиса.

— Я догоню, — Михаил махнул рукой и вставил свою трость в петлю, которая висела у него на ремне.

Фавр де Поль пожала плечами и направилась за Энцо, Шваниц только взглянул на русского, но ничего не сказал.

Трое волшебников медленно шли к крыльцу. Вокруг стрекотали кузнечики и пели цикады, ночь давно уже накрыла склоны горы Броккен, но что-то было не так во всей в этой тишине.

Перед крыльцом лежало растерзанное тело, возле которого остановилась лиса, потягивая носом воздух. Потом с любопытством повернула голову к дому и прыгнула в сторону крыльца.

— Это домовик… — по голосу француженки непонятно было, спрашивает она или утверждает.

Виктор безмолвно достал палочку, на рукояти которой пламенело алое знамя, и хмуро посмотрел сначала на тело домового эльфа, а потом на лису и дом:

— Силы Броккенской Ведьмы питает сама германская земля, — он обернулся назад, но возле ворот никого уже не было, — Идёмте в дом, случилось что-то очень плохое.

Он обошёл тело домовика, которое лежало на спине, изрезанное и покрытое страшными ранами, трава под ним стала тёмной от крови — видно было, что он принял последний бой в попытке сдержать незваных гостей, вторгшихся в дом, но не справился.

Доски крыльца заскрипели под шагами волшебников, взошедших на него. Ламбер тростью аккуратно отворил незапертую входную дверь и посмотрел в тёмную прихожую. От неё уходил коридор дальше в дом, и видно было, что в его конце горит яркий свет.

Энцо аккуратно прошёл в коридор, Кристина последовала за ним, а Виктор остановился на крыльце, обернувшись на двор. Во дворе было тихо, и не было совершенно никого, волшебники остались втроём. Мракоборец поджал губы и направился в дом вслед за французами.

В прихожей были следы даже не драки, просто какой-то кавардак, словно кто-то пытался спастись, потому свалил всё, что там стояло, на пол: цветочные горшки, одежду, обувь, занавески. А ещё в доме странно пахло — к травяному пряному аромату добавлялся ещё какой-то ещё запах, не резкий и вонючий, но его здесь быть не должно было.

Волшебники втроём прошли до конца коридора и вошли в большую комнату. Здесь уже запах был более ощутимым, сладковатый и более резкий, он перебивал аромат трав, которыми обычно пахло в этом месте, Шваниц это отчётливо понимал.

И вот они увидели в комнате, посредине которой располагался камин, что напротив того стоит стол, накрытый белой скатертью. На столе лежит перевёрнутая кружка, из которой, видимо, чай растёкся по скатерти и пропитал её. На одном из стульев сидит пожилая женщина, сидела положив руки на стол и уткнув в них свою голову.

Виктор выругался и подскочил к ней. Поднял голову, ощупал шею, послушал:

— Она спит, они смогли её усыпить…

— Думаю, эта вонь и была причиной, — поморщился Ламбер.

— Кто мог усыпить Броккенскую Ведьму? — удивлённо пробормотала Кристина.

— Тот, кто прошёл сквозь её забор, — Энцо внимательно изучал комнату. Ощущение опасности не покидало француза, он крепко сжимал свою трость за середину, готовясь ринуться в бой тут же, как появится что-то, что представляет угрозу.

Виктор всё пытался разбудить Брунгильду, но без результата — та продолжала спать. Ламбер прошёл за его спину, к большому котлу, что стоял в дальнем конце комнаты. Половицы отзывались скрипом на каждый шаг волшебника.

— Надо искать Марту, — произнесла Кристина и развернулась, чтобы уходить с комнаты, как буквально из ниоткуда у потолка соткались человеческие силуэты. Соткались и прыгнули: один — на Шваница, второй — на неё. Тот. что прыгнул на Виктора, в полёте успел ударить его кривым широким мечом, что мракоборец только и смог заслониться рукой — он закричал, кровь брызнула из глубокой раны на предплечье. И его противник тут же перехватил клинок для следующего удара.

Кристину же нападавший просто сшиб с ног, опрокинув навзничь, и встав над ней, занеся свой меч. Палочка француженки выскочила из ладони и откатилась куда-то под стол. Над ней стоял мужчина, с головы до ног закутанный в какие-то чёрные ткани.

Энцо мигом развернулся, переломил свою трость — в его могучих руках оказалось две волшебные палочки, и он встал в стойку. Стоявший над Шваницем человек успел рубануть наотмашь мечом, попав по лицу и шее мракоборца. Раздался крик боли, брызнула кровь. Француз сплёл длинное движение и атаковал нападавшего:

— Риктусемпра! — заряд молнии полетел от его палочек и вошёл в тело человека в чёрных одеждах. Тот и Шваниц выгнулись от разряда, пальцы мужчины прикипели к рукоять меча, и вот уже нападавший бессильно осел там же, где стоял.

— Авада Кедавра! — Фавр де Поль услышала голос Лисицына, полыхнула зеленая вспышка, и тот, кто уже было занёс над ней меч, повалился набок, разжав руки. Клинок со звоном упал на доски рядом с бездыханным телом.

Иван подал руку Кристине, та ошарашенно вложила свою ладонь в