Ювенилия Дюбуа - Николай Александрович Гиливеря

отличались, но схожие элементы остаются и посей день. Не быть таким, значит — привлекать внимание системы. Можно вполне монетизировать своё безумие, а ещё прийти к мысли о невозможности суждений по шаблонам. Безумность в целом можно прировнять к нормальности, подкрепив такое утверждение первородной индивидуальностью. Как бы ты не старался, единственно возможный вариант трусливой душонки — притворяться, но жить всерьез по сказкам не представляется возможным. Вывод, думаю, становится очевидным.

Перед глазами красный огонь. Это часть калейдоскопа закрытых век. И в тишине слышны крылья бабочек. Запах свежего мяса, когда и вовсе его рядом нет. А всё по причине истинной свободы ума, способного примерять на себя любые маски, выдавая каждый образ за настоящий. Ещё раз повторюсь. Безумия нет, как и нормальности. Есть только что-то вечно движущееся.

33

Верблюд плывёт по розовому небу.

Во рту откусанная бесконечность –

нежного араба рука, а может, что

и загорелой северной девицы.

(нельзя веселиться у рта без опаски)

По завалинам второй верблюд гребёт,

раздвигая пески, как свои горбы.

С беспристрастной ухмылкой,

под дымок опасного дурмана.

Молчание верблюда –

форма пейзажа восточных правил.

34

Голубиная песня о хлебе

Навязчива пища и ладно

Если бы не червяки в животе

То есть было и не надо

Некоторый индивид действительно

Духом един

Но кушать и такому хочется

По этой причине сломать его

Вполне сможится

Мировой устрой схож

С заводными игрушками

Большая песочница разума

В теле земли космоса

Эроса разврата всех

Возможных областей

35

Кристаллизация беспорядка из набросков выдуманных символов. Вот она: а, б, в, г, д, е, ж, з, и, й, к, л, м, н, о, п, р, с, т, у, ф, х, ц, ч, ш, щ, ъ, ы, ь, э, ю, я.

Короткий список с ограниченными возможностями. При желании человечество могло бы исписаться в абсолютный ноль, но в таком случае, пришло бы массовое выгорание. Нельзя подытожить всё, да здравствует вечное поле загадок и таинств для самого главного двигателя рассудка — надежды.

Поэтому, каждый писака подсознательно копирует других, разминая простату очевидных тем. Никто не исключение. Истинное искусство — сумасшествие и тотальный деконструктивизм, но такое общество боится, удушая открывателя в зародыше.

36

За линией начертана клаузовка,

растормошенная грива хохмоча.

Под елейный вырастайкой прячут

зимовные корма.

Баба в куртке, как игрушка,

с шаровичнатой подковкой.

Ходит лесом, крутит с низом,

расплескавшись в барахвайях.

Стены дома — известь с пеной

под надломом скрежеща,

стоит метр — пять лет жизни –

нахуйяж такое брать?

Каждый центик — человечек

превратился в смеелюд.

Вам самим не стыдно бразить,

выдавав такой зигзаг?

37

Я устал от рифм и логики,

кому они сейчас нужны?

Культура спрыгнула с подоконника

многоэтажной хуйни.

Не развитие. Отрицание нового.

И вот, в столице цитируют Подподушкина.

Хороший мужик был, но давненько сдохший.

Не пора ли обратить свой взор на живых?

Культурные некрофилы, любители ебать трупы,

вам не стрёмно наряжать свой ум в обноски?

В сраку вам всем хорейного с пристрастием,

с со стыдом вашего трупострастия.

38

Эта филярная глупость,

дочерняя слабость –

черкать о понятном.

В при парадной меняется

место бездействия:

три распиздяя ставятся.

Один местный пожарник

уже головы как-то

продырявил, но, а толку?

Бытие посуде.

Еды не прибавится.

Искал бога, а нашел пропасть.

Собственно, тоже неплохо,

но правда в таком ключе –

бесформенна.

Сплошная темнота и крик.

Боже, мама, реверсируй меня,

пожалуйста, во вне к послезавтра.

39

А у реки рядом с заброшкой,

есть будка с собакой по кличке «кошка»

(ай-лю-лю, ой ё-ё-й)

Каждый выходные Кошка

гоняет котов по бетонным прихожкам

(ай-лю-лю, ой ё-ё-й)

Смеёмся и кормим мы всех животных,

ведь знаем

(ай-лю-лю, ой ё-ё-й)

Сегодня зверюшки едят корма,

а завтра черви покушают нами,

бесплатно вот так, задарма.

(ай-лю-лю, ой ё-ё-й)

40

Пассивно аннигилирует частица,

спадая в птичье гнездо.

Синица пишет знаки клювом,

в надежде объяснится с пастухом.

А он,

парнишка иного толка,

сам заплутался в себе.

Он ищет на деревьях слово

«интермеццо»,

на выкрашенной коре.

Так, говорят, защищается ствол

от поедания насекомых,

но культура сломала связующую

вилочку, и это — факт.

41

Кадычкан. Хальмер-Ю. Молога. Иультин. Это что местные заброшки, только чуть масштабнее. Вот у них там действительно весело. Из плюсов — только воздух. Ещё там пахучих много и неконтролируемая ебля, если ещё дин-дон встаёт. Ещё бы, выбор не велик.

К сорока годам там дяди уже в кашу, а тётям хочется. Вот и более-менее эрекционные пацаны поёбывают чужих жён. По вечерам пьют местную бодягу, а затем засыпают с вонючими пастями. Что ещё нужно? Чужое счастье тяжело понять.

Тоже хотелось бы так, но сгрызут ведь суки нежное сердце и стервозный язык. Умников чуют за версту, это факт. Закрытый мракобесный Эдем, куда билет заказан.

42

Пускающие кольца Сатурна к нагроможденьям телескопным

так и просятся зажечься в темноте.

В купоросе четыре глаза судорожно выдумывают сказки о космосе,

задумка человеческой тоски.

За пиздёж нам дают много денежек, а за сказки

с упорядоченной этикой вдвое больше дают, дураки.

Вот и слова стали даром божьим, метр — точный замер.

Не забыли господа про слуг своих,

в рае будете сиськи большие лобзать.

Аааааай, как хорошо! Какова песенка ушам, а? Ребята!

Мой призрак сможет в белом одеянии вас разъебать, а это значит,

стоит, стоит теперь умирать!

За близких, обрёкших на смертие, да за себя, за всю низость свою

осмеянную.

43

Отношения двух падающих теней. Соприкосновение происходит без шва. Три года тихой борьбы. Ей стало привычно. Он же с тоскою смотрит вдаль по ночам. Причём всегда игнорируя звёзды. Ни слова о них. Но она-то знает, в голове он, наоборот, на фоне всех зверств — ушел в детскость. Чем больше проблем, тем меньше хочется их решать. Лучше уж заняться примитивным трахом в пыли от разрушенных стен.

Пару сырых картошек на обед. Понос. Боль в животе. Все разговоры о прошлом. Тут он и она — солидарны. Оба понимают невозможность отстроить на отравленной земле надежду. Зато капли, падающие с неба, освещают ночь. Это сигналы от бога. Лёгкий хлыст, напоминающий о