Отпуск на двоих - Генри Эмили

И этим человеком должен быть не Алекс.

Хотя, вообще-то, если бы мне предложили выбрать кого угодно, то выбрала бы я именно его. Я бы прямо все ему объяснила, рассказала, что мне нужно и почему. И заставила бы подписать кровью договор, в котором ясно разъясняется, что случится это всего один раз, и мы никогда больше об этом не заговорим.

Но даже если дело вдруг дойдет до этого, я клянусь всем святым, что у меня есть, – я точно не буду пользоваться презервативами, которые мама только что затолкала мне в сумку.

– Я серьезно. Клянусь, мне не нужны никакие презервативы, – сказала я.

Мама встала и доверительно похлопала по коробке.

– Может, сейчас и не нужны, но почему бы тебе не взять их с собой? Просто на всякий случай. Кстати, ты не голодная? Я как раз поставила печенье в духовку, и… ох, черт, я забыла включить посудомойку!

И с этим она вылетела из комнаты, а я закончила собираться и потащила сумку вниз по лестнице. Мама возилась на кухне, нарезая почерневшие бананы, чтобы испечь банановый хлеб, печенье остывало на столе, а Алекс сидел, неестественно выпрямив спину, и о чем-то говорил с моим отцом.

– Готов? – спросила я, и он вскочил со стула, всем своим видом говоря: «Я был рожден готовым не сидеть рядом с твоим крайне устрашающим отцом».

– Ага, – он отряхнул брюки. – Да.

И тут он заметил коробку с презервативами, которую я держала под мышкой.

– Ты об этом? – ответила я на его молчаливый взгляд. – Это просто пять сотен презервативов, которые мне дала мама на случай, если мы вдруг решим потрахаться.

Лицо Алекса стремительно залилось краской.

– Поппи! – заорала мама. Папа же обернулся через плечо и смерил нас ошеломленным взглядом.

– С каких это пор вы романтически заинтересованы друг в друге?

– Я не… Мы не… Мы не заинтересованы, сэр, – выдавил Алекс.

– Не поможешь донести до машины, пап? – я кинула на стол перед ним коробку. – У меня уже руки устали ее нести. Надеюсь, в нашей гостинице есть тележки для багажа.

Алекс все еще не осмеливался поднять взгляд на моего отца.

– Мы правда не…

Мама уперла руки в бока.

– Предполагалось, что это будет личным! Ты только посмотри, ты же его смущаешь. Перестань его смущать, Поппи. А ты перестань смущаться, Алекс.

– Личным тут и не пахнет, – ответила я. – Если эта коробка не влезет в багажник, нам придется привязать ее к крыше машины.

Папа принялся с интересом изучать упаковку, нахмурив брови.

– Они что, правда сделаны из овечьей кожи? А их можно использовать повторно?

Алекс содрогнулся.

– Я же не знала, вдруг у них аллергия на латекс! – попыталась защититься мама.

– Ладно, мы поехали, – сказала я. – Обнимите нас на прощание. Когда вы увидите нас в следующий раз, возможно, вы уже будете бабушкой и де… – Я замолкла, перестав многозначительно поглаживать свой живот, когда увидела выражение лица Алекса. – Да шучу я! Мы просто друзья. Пока, мам. Пока, пап!

– Уверена, вы просто отлично проведете время. Жду не дождусь, когда ты вернешься и все нам расскажешь. – Мама вышла из кухни и притянула меня в объятия. – Веди себя хорошо. И не забудь позвонить братьям, когда вы доберетесь до Нашвилла! Они ужасно хотят с тобой поговорить!

Одними губами я прошептала «ужасно» поверх ее плеча, и Алекс наконец-то улыбнулся.

– Люблю тебя, дорогая. – Папа поднялся со стула и сдавил меня в объятиях. – Береги мою малышку, ясно? – наказал он Алексу, прежде чем хлопнуть его по спине и обнять на прощание. Алекс каждый раз пугался, как впервые. – Не позволяй ей обручиться с каким-нибудь кантри-певцом или сломать шею на механическом быке.

– Разумеется, – пообещал Алекс.

– Это мы еще посмотрим, – сказала я. Потом родители проводили нас до выхода – а забытая коробка с презервативами спокойно лежала себе на столе – и махали нам вслед все то время, что мы шли до машины. Алекс улыбался и махал им в ответ, пока мы не отъехали от дома и мои родители окончательно не скрылись из виду, после чего он взглянул на меня и крайне серьезно сказал:

– Я очень на тебя зол.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– И как мне загладить свою вину? – Я преувеличенно сексуально похлопала ресницами. Алекс закатил глаза, но уголок его рта все же дернулся в улыбке.

– Во-первых, я совершенно точно посажу тебя на механического быка.

Я закинула на приборную доску ноги, гордо демонстрируя ковбойские сапоги, которые откопала в комиссионном магазине пару недель назад.

– К этому я давно подготовилась.

Алекс окинул меня и мои ярко-красные сапоги взглядом.

– И как именно они должны помочь тебе удержаться на механическом быке?

Я щелкнула каблуками.

– Да никак. Предполагается, что ими я очарую привлекательного кантри-певца, и он соскребет мое бренное тело с земли, чтобы заключить в мускулистые фермерские объятия.

– Мускулистые фермерские объятия, – фыркнул Алекс, явно не впечатленный этой идеей.

– Сказал человек, качающий мускулы в спортзале.

Алекс нахмурился.

– Я занимаюсь физическими упражнениями, потому что это помогает мне справиться с тревожностью.

– Ага. Уверена, тебя совсем не волнует твое роскошное тело. Это все просто исключительное совпадение.

Челюсть у Алекса напряглась, и он мрачно уставился на дорогу.

– Мне нравится выглядеть хорошо, – произнес он голосом, в котором читалось невысказанное: «Это что, преступление?»

– Мне тоже. – Я сдвигала ногу все дальше и дальше влево, пока мой вопиюще-красный сапог не оказался в поле зрения Алекса. – Очевидно же.

Он покосился на мою ногу, а затем перевел взгляд на центральную консоль, в которой лежал аккуратно свернутый аудиокабель.

– Держи, – сказал он, вручая кабель мне. – Почему бы тебе не начать первой?

В то время мы всегда по очереди включали в машине музыку, и Алекс каждый раз уступал мне право выбирать песню первой. Потому что он был Алексом, и он – лучший.

Я настояла на том, чтобы всю дорогу мы крутили только кантри-музыку. В моем плейлисте преобладали Шанайя Твейн, Риба Макинтайр, Кэрри Андервуд и Долли Партон. Плейлист же Алекса состоял из Пэтси Клайн, Вилли Нельсона, Глена Кэмпбелла, Джонни Кэша, Тэмми Уайнетт и Хэнка Уильямса.

Гостиницу мы нашли в интернете еще давно. Представляла она собой одно из тех китчевых, дешевых на вид мест с ярко-розовой неоновой вывеской (ковбойская шляпа в мультяшном стиле, которую уравновешивала надпись «ЕСТЬ СВОБОДНЫЕ МЕСТА»). Стоило только на нее посмотреть, и сразу становилось понятно, откуда у города взялось прозвище «Наш-Вегас».

Мы зарегистрировались у стойки и затащили внутрь вещи. Каждый номер был оформлен в тематике какого-нибудь известного нашвилльского музыканта. На практике это означало, что все стены были увешаны фотографиями этих самых музыкантов, а на кроватях лежали абсолютно дикие покрывала в цветочек, прячущие от посторонних взглядов тяжелые флисовые одеяла коричневой расцветки. Я пыталась забронировать комнату в стиле Китти Уэллс, но, как оказалось, когда ты бронируешь номер через интернет, выбора тебе не предоставляют.

Так что мы оказались в комнате Билли Рэй Сайруса.

– Как думаешь, ему за это платят отчисления? – спросила я у Алекса. В данный момент он занимался тем, что тщательно переворачивал каждый матрас, выискивая следы постельных клопов.

– Сомневаюсь, – ответил он. – Я бы рассчитывал, что максимум они ему иногда замороженный йогурт в подарок присылают или что-нибудь вроде этого. – Закончив с матрасами, он отодвинул занавески и принялся рассматривать сияющую неоновую вывеску. – Это, случаем, не тот мотель, где можно снять комнату на пару часов вместе со своим любовником? – скептически спросил он.

– Да какая уже разница, – ответила я. – Ящик с презервативами-то я дома оставила.

Алекс вновь содрогнулся и, убедившись в том, что матрасы не заражены никакими опасными паразитами, устало опустился на кровать.

– Если бы мне не пришлось на все это смотреть, наверное, я бы даже счел ситуацию довольно милой.