Золотые цикады сбрасывают кожу - Анатолий Стрикунов

Какое странное кино, подумал Лешка. И свист очень громкий, а самое смешное – ничего не разобрать: все плывет в черном туннеле, и только череда огней и какой-то огромный корабль со светлой, полной солнца, палубой! Ветер, но какое красивое, яркое небо! Пассажиры сидят на белых скамьях, а по палубе он, Лешка, идет с Инной и несет в руке корзинку с чудесными желтыми цветами.

Иногда они останавливаются возле кого-нибудь из пассажиров, и Инна тоненько спрашивает:

– Вы не забыли оплатить проезд?

И каждый, кто забыл, получает из ее рук цветок.

– Лешка! Лешка! Лешенька! – затормошила девочка его, заметив, как мальчик сполз с сиденья на пол. – Ну кончай свои шутки!

Глаза мальчика были закрыты, и тогда девочка, почуяв неладное, попробовала тащить его к выходу. У нее ничего не получалось, но какой-то мужчина, оказавшийся рядом, помог вынести Лешку в фойе и принялся звонить по мобильнику в скорую.

«Пульт», – услышал Юрий голос Анжелики и попросил Веру.

– Она в больнице. Позвонили, сказали, что Лешка нашелся. Ну, она и помчалась.

– Давно нашелся? – каким-то не своим голосом спросил Абрикосов.

– С час. Вера уже звонила оттуда, просила передать тебе – можешь не ехать туда. Все равно сегодня уже к нему не пустят.

– Спасибо.

«Точно, чужой голос», – отметил Абрикосов.

– На «спасибо» шубу не сошьешь, – Анжелика засмеялась и повесила трубку.

Светлана стояла в самом конце больничного коридора и глядела, как садится солнце. Отсюда, с четвертого этажа, была хорошо видна «мертвая роща», состоявшая из диковинных растений, названия которых Светлана не могла вспомнить.

Их привезли в город откуда-то с юга и сначала выращивали только в ботаническом саду. Прикосновение к растению вызывало на коже серьезные ожоги. Причем не сразу, как от крапивы, а спустя несколько часов. Размножались эти растения, а верней будет сказать, невысокие деревья, поразительно быстро, и никто не знал, как с ними бороться.

Жители района, в конце концов, просто перестали бывать в ложбинке, где между двумя холмами протекала речка, и, до появления экзотических растений, постоянно играла детвора.

У второго больничного корпуса, прямо на ступеньках крыльца, сидела женщина в кожаной темно-коричневой куртке и светло-голубых джинсах, заправленных в сапоги. Рядом с ней находился мужчина. Оба курили.

Светлана не сразу узнала в женщине Веру – мать Леши. Она что-то говорила, а мужчина слушал. На нем была шляпа с довольно широкими полями, пальто, но не это привлекло внимание Светланы, а огромные квадратные очки.

– Не слишком яркое солнце, чтобы носить такие перископы, – удивилась врач.

Вера бросила окурок и, поднявшись, произнесла еще одну фразу, после чего собеседник повернулся и зашагал, не разбирая дороги, к стоянке такси.

Светлана видела, как он легко, опершись только одной рукой, даже не вынув из кармана другую, перемахнул через полутораметровую ограду и сел в такси.

Вера подняла со ступенек большой полиэтиленовый пакет и по асфальтовой дорожке направилась к выходу из больничного сквера.

Слава Богу, с Лешей, кажется, все обошлось, подумала Светлана. Она знала малыша давно, с его первого появления в отделении эндокринологии. Тогда еще вчерашняя студентка, только-только получив диплом, вместе с однокурсником Димкой распределилась в больницу. Как время летит.

Сейчас Дмитрий уже зав. отделением, а ее медсестры называют по имени-отчеству – Светлана Николаевна.

Негритянка из спичек, негритянка… Виктор же сам ее сделал. И когда Вера, передавая рассказ Сандры, произнесла: «… вместо чертика, знаешь, как обычно, на лобовом стекле негритянка висела из спичек…», Крамнову все стало ясно. И кто отдал команду «фас».

Виктор дослушал Веру, стараясь не выдать свою догадку ни одним движением. Он буквально замер, опасаясь, что разом окаменевшее лицо окажется красноречивей слов.

Лишь сев в машину, и выдохнув название станции метро, расположенной недалеко от нужного адреса, Виктор машинально закурил сигарету и ощутил, как мускулы лица постепенно пришли в норму. Но внутри все продолжало клокотать. Особенно бесило, что Сандру «нагнули», воспользовавшись ее беспомощным положением: Лешка находился рядом, и та не могла ни убежать, ни даже закричать, оказать сопротивления: боялась, что ребенок испугается.

По дороге Крамнов попросил водителя остановиться у магазина.

– Бутылку коньяка, пакет яблок без сдачи.

И позвонил:

– Как ты там? Привет. А сегодня? Да, сейчас.

Требование получить свои деньги выглядит вполне логичным.

Усевшись в машину, отвинтил пробку и сделал несколько крупных глотков. Закусил яблоком.

Ему могло помешать только одно обстоятельство.

Через десять минут Виктор рукавом пальто нажимал кнопку дверного звонка. Открыл сам хозяин. Лицо Андрона сияло: нашлась Жанка – Анаконда. Ночью, когда, казалось, конфликт с пьяным Дядей Толей уже не удастся уладить, ее случайно обнаружили в парке около стадиона.

От жестокой расправы Анаконду спасло то обстоятельство, что она должна немедленно наладить работу «ЛИЛА». Но утром Жанна не явилась, может стресс снимает?

В незапланированном приходе кореша был свой плюс – рассчитаюсь за товар. Тимофей не терпел находиться в роли должника.

На лице гостя гуляла широкая пьяная ухмылка:

– Здорово, брат!

– Здорово, коль не шутишь. Заходи.

Виктор достал из кармана наполовину пустую бутылку, Андрон пристально глядел ему в глаза. Что-то в госте настораживало, но Тимофей не мог понять причину возникшего беспокойства.

– У тебя люди? – кивнул в сторону зала Виктор. – Может, помешал?

– Какие там люди, свои, в бридж гоняем, дядю Толю провожаем. Составишь компанию?

Задавая этот вопрос, Андрон не сомневался в ответе. Куда Витюше бридж, тут голова нужна. Витюше теперь только водочка.

– Да нет, Андрон, я вот выпью, если ты не против.

– Выпей, выпей, Витюша.

Гость повесил пальто на вешалку и со словами: «Нервных просим не смотреть», снял шляпу и очки.

Совсем мозги отпил, мелькнуло в голове у хозяина.

– Пойдем на кухоньку, Витя. Только коньяк свой оставь, не бери. И яблоки есть.

– А вот «Астры» у тебя не будет, – пьяно ухмыльнулся гость, доставая из кармана смятую пачку.

– «Астру» возьми, тут ты прав, – согласился Андрон.

В смежной с коридором комнате, очкарик с безумными глазами в костюме-тройке с горными лыжами в руках, горячо убеждал по телефону какую-то «Алю»:

– Я верну тебе диван, золотая моя, не беспокойся. Ну приезжай, Алечка, умоляю!

Проходя мимо зала, Виктор вежливо поздоровался с гостями, те не обратили внимания: «видик» был включен почти на полную громкость.

В кухне Крамнов сел за стол и, подперев руками голову, смотрел, как Андрон нарезает копченую колбасу, лимон.

– Слушай, Андрон, а ты со мной не примешь?

– Ты же знаешь, оборвал его хозяин. Тимофей достал с антресолей и бросил на стол пачку долларов.

Виктор, не считая, сунул деньги в карман, взял налитый доверху бокал и выпил один.

– Извини, Витя, но я пойду к гостям. Через час Дядя Толя уезжает.

– Какие могут быть извинения! – вскинул обе руки гость.

Может, чего-нибудь тебе дать? Журнал, может, какой? Автомобиль, порно? Ты скажи, не стесняйся.

– Не-не-не. Дай мне лучше автомат пособирать! Я сразу НВП, школу вспоминаю, – Виктор заулыбался и прикурил от газовой конфорки, не обратив внимания на предложенную хозяином французскую зажигалку.

– Блин, пацан пацаном. Ни хрена не понимает, какое время пришло. Ты бы лучше на компьютере поиграл – все польза.

– А ну его на… – выругался Виктор, выпуская облако дыма из ноздрей.

– Ладно. Только встань, – Андрон приподнял сиденье небольшого, обитого кожей диванчика. – Доставай.

Крамнов, заходя к Тимофею, всегда просил дать собрать и разобрать автомат. Ностальгия по юности что ли?

Виктор вытащил автомат и снова уселся, погладил ложе, передернул затвор.

– Осторожно только! – предупредил Андрон.

– Не беспокойся, все будет, как учили, – заверил гость, накалывая на вилку кусок колбасы. – Ты смотри, аппетит проснулся?! – с удивлением сообщил он хозяину.

– Ну ладно. Ты тут кушай, пей, а я пошел. Приятного аппетита, – Андрон хлопнул подельника по плечу.

– Спасибо.

И опять что-то насторожило Тимофея, какая-то сила, исходившая из пьяненького подельника. Но голова была занята Дядей Толей, хотелось побыстрей посадить в поезд гнилого дебила, чтобы окончательно не отъехала крыша. Урод моральный. Переболев на зоне энцефалитом, тогда еще двадцатилетний здоровяк Толик, счастливо исцелился. Но обзавелся амнезией. В частности, из понятийного аппарата пациента исчезли моральные категории.

Вот уже вторые сутки Дядя Толя голивудился сначала в сауне спорткомплекса с молоденькими проститутками, а теперь в квартире Андрона. Все бы ничего, но Тимофей был вынужден пить с ним и, что еще хуже, философствовать, вести идиотские разговоры на актуальные для кривоногого Дяди Толи темы.