Млава Красная - Вера Камша

– Ваше высокопревосходительство, – вдруг спокойно произнёс кто-то за спиной Сажнева, но так, что пыхтящий, аки левиафан, Ломинадзев и даже в ярости сохранявший известное величие Шаховской разом повернулись, осекшись на полуслове.

– Ваше сиятельство и вы, господин генерал-лейтенант. Если против нас баварские драгуны фон Пламмета или же кого другого, то подполковник Сажнев безусловно прав. Надо немедля привести все войска в полную боевую готовность. Пехотную бригаду Желынцева – Суждальский и Ростовский полки – выдвинуть к перекрёстку дорог, придав ей конноартиллерийский полк из бригады Карпина. Другой полк той же бригады и всех олонецких – к стрелкам подполковника Сажнева.

Григорий обернулся.

– Росский! – вырвалось у него. – Фёдор Сигизмундович!

Гвардионец улыбнулся, чуть заметно кивнул.

– Ваше высокопревосходительство. Командир батальона югорских стрелков подполковник Сажнев с риском для жизни предпринял опасный поиск. Отмахиваться от его сведений неразумно. – Если Росскому и хотелось употребить иное, более крепкое слово, он этого никак не выказал.

– Он нарушил приказ, полковник Росский! – возопил Ломинадзев.

– Ваше превосходительство. Я полностью разделяю ваше возмущение. Подполковник Сажнев, бесспорно, заслужил суровое взыскание. Но, ваше сиятельство, – гвардеец нагнулся к самому уху князя, – означает ли это, что мы должны отринуть и добытые упомянутым подполковником сведения?

Холёное лицо Шаховского отразило напряжённую работу мысли.

– Ваше высокопревосходительство, разумеется, видит опасность, пусть даже сугубо теоретическую, что нависла над передовой дивизией корпуса. Бригады разбросаны, полковые колонны растянуты, зачастую даже батальоны располагаются отдельно, сами по себе…

Слова гвардионского полковника, командира лейб-гвардии Гренадерского полка и к тому же протеже военного министра достигли цели. Князь вдруг кивнул с важным видом и даже перебил Росского:

– Что мы о неприятеле ничего не знаем, полковник, то истинная правда. А донцов мне государем велено от границы отвести, дабы не вводить их в соблазн!

Ломинадзев, только что повышавший голос и мало что не брызгавший слюной на Сажнева, первым уловил сменившееся направление ветра. И не удивительно, иначе никогда бы при прочих своих талантах не достиг нынешних чинов.

– Ваше высокопревосходительство, сейчас в нашем распоряжении находятся…

– Я отлично помню, что находится в моём распоряжении, Ираклий Луарсабович! – с манерным раздражением бросил князь. – Немедля отправьте приказ бригадам Желынцева и Борисова сомкнуть фланги. Разрыв меж ними слишком уж большой, дыра зияет, ветер свищет. Конных артиллеристов подтянуть поближе. Кроме того…

– Бригада Карпина… – незаметно подмигнув благоразумно помалкивавшему Сажневу, напомнил Росский – с ловкостью истинного гвардионца, привыкшего иметь дело с капризами высочайших особ, известных своей взбалмошностью.

– Именно! – всё больше распалялся князь. – А егерская бригада Борисова, сомкнув фланги с Желынцевым, пусть займёт… э-э-э… Ираклий Луарсабович?

– Берег Млавы от Мурастовской мызы до фольварка Расстеняй, – тотчас выдал начальник штаба, даже не взглянув на карту.

– Прошу вас, Ираклий Луарсабович, лично проследите за исполнением, – величественно кивнул его сиятельство. – Да, и придайте им ещё олонецких егерей. А командовать сим сводным отрядом, сиречь бригадой Желынцева и конноартиллеристами, будет… генерал-майор Ейсмонт. Аристарх Богданович, вы…

– Готов отправиться немедля! – отчеканил давешний генерал-майор, словно на высочайшем смотру.

– Ваше высокопревосходительство, но оба полка бригады Борисова ещё на марше, – заметил пожилой полковник в мундире олонецких егерей.

– Пусть угреньские егеря пособят!

– Ваше высокопревосходительство, угреньские егеря – это Четвёртая дивизия, они такоже не…

– Отправьте вестовых – и чтоб поторопились! – раздражённо бросил Шаховской. – Нога за ногу плестись недостойно солдат русских, пусть так и передадут!

– А ещё, ваше высокопревосходительство… – заговорил другой офицер. Поднялся шум, отдавались распоряжения, на Сажнева никто уже не обращал внимания.

– И панику нечего поднимать, господа, нечего поднимать панику, – возвысил голос его превосходительство Ираклий Луарсабович. – Ну, стоят за рекой баварские драгуны, и что с того? Млаву перейти всё равно не рискнут, господа, потому как это ведь война! Война всеевропейская!..

Кто-то отважился почтительно возразить господину генералу, другие, напротив, спешили согласиться. Князь Шаховской вертел головой, позабыв, похоже, о первопричине сего беспокойства.

– Ну, спасибо, Фёдор Сигизмундыч, выручил, – шепнул Сажнев негаданному спасителю. – Не ожидал, что сумеешь.

– Не стоит, Григорий Пантелеевич, вот уж тебе не стоит, – рассмеялся Росский. – При Орлове не только воинские науки превзойдёшь, но и… паркетные. О другом давай потолкуем…

– Что ж и не потолковать, – с готовностью кивнул Сажнев. – Скажи вот, как на духу, что про фон Пламмета думаешь?

– Что думаю? – протянул гвардионец. – Кто там говорил – полковник Лепелев, по-моему? – не из воздусей же он тут соткался, значит, ждут нас и начали ждать ещё до Манифеста, иначе б не поспели старого волка из Испании вытащить. Ну да то уже не наше с тобой дело, нам бы тут не оплошать. Нападать, конечно, пруссак не рискнёт, это и впрямь всеобщая война. Такого после Буонапарте всё ещё как огня боятся. А вот ежели перейдём Млаву, тут фон Пламмет будет в своём праве. По Брюссельскому арбитражу Пруссия имеет право защищать Ливонию и может прислать для этого сколько угодно войск, а не только те две дивизии, что после… событий известных герцог Ливонский выклянчил. Тогда, боюсь, горячо будет. Пруссия недалека, в Кралевце сильные гарнизоны и флот такоже; подкрепления перебросить недолго, а потом и из самого фатерлянда подтянутся.

Сажнев кивнул.

– Вот и я думаю – не дерзнут. Но караулы всё равно утроил. Батальон наготове, вот только стоим мы в лесу одни-одинёшеньки. Хоть чем бы подпереть, хоть бы орудий пару!

– Если вестовые вовремя успеют по такой распутице, должны к тебе и пушки подоспеть.

– Вот толкуем мы с тобой, что пруссаки первыми ни за что не ударят, а у меня другое на уме. Как бы не припозднились те вестовые… – вздохнул Сажнев и, поставив пустую кружку, протянул гвардионцу широченную ладонь. – Пойду я, пожалуй, Фёдор Сигизмундович, пока обо мне не вспомнили.

И верно – ассамблея шла своим чередом, денщики и ординарцы принялись откупоривать бутылки, на командира югорцев никто не смотрел, разве что посрамлённый Ломинадзев время от времени метал злобные взоры из-под сросшихся чёрных бровей.

– Я тоже не задержусь, – Росский проводил взглядом очередного вестового, – мои гвардионцы отстали, в Заячьих Ушах сейчас. Эй, Фаддей! – окликнул он денщика.

– Тогда милости прошу к нам, – ухмыльнулся Сажнев. – Скучно не будет, обещаю, Фёдор Сигизмундович. Тем более что сам видишь, какие здесь порядки. Где кто – не разобрать, кто за что отвечает – и подавно.

Росский только сжал зубы.

– Твоя правда, Григорий Пантелеевич. Если против нас молодцы фон Пламмета – баварцы ли, швабы иль тирольцы, – жди неприятностей. Опасный, шельма! Умён, отважен, решителен, даром что не первой молодости, да ещё и зол на нас. После высочайшего Манифеста мало кто верит, что мы здесь просто с демонстрацией силы. Боюсь, власти ливонские нам и мизинца не уступят; значит, вторжения не избежать, а немцы – любые! – не из тех, кто просто так отдаёт под себя подгребённое, тем более если взято огнём да мечом.

– И им же перекрещено, – мрачно добавил Сажнев.

– И им же перекрещено, – согласился Росский. – Но всё-таки не хочу я верить, что ударят они. Хотя на их бы месте я, коль ни на какие трактаты да прочие политики не оборачиваться… Для первого удара время лучше и не выбрать. Корпус растянут, а фон Пламмет наверняка заслал сюда лазутчиков. Он-то церемониться не станет, надо будет, под бабий подол залезет, если оттуда лучше видно.

Сажнев ухмыльнулся, но невесело.

– Как тут воевать? – вполголоса посетовал он. – Их высокопревосходительство и их же сиятельство, получив в подчинение мой батальон, изволили отписать командующему Второй армией, покорнейше прося прислать инструкции, что им делать с этими штуцерниками и каковы предписанные сим стрелкам интервалы при наступлении?

Росский лишь досадливо дёрнул бровью.

…А в зале зажигались всё новые свечи, и раскрасневшийся князь Шаховской царственным жестом приказывал денщикам выносить новые и новые ящики из его личного винного обоза.

* * *

– Фимка, бесов сын! Где тебя черти носят?

– Где ж им меня носить-то, ваше благородие, как не возле солдатского самовара? – Денщик вывернулся из-за угла, на бегу утирая губы. – Здравия желаю, ваше высокоблагородие, господин полковник!