Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мужа моего красивым не назовешь, — будто успокаивая себя и оберегая его от посягательниц, сказала однажды Света. И спохватилась: — Но для мужчин это, простите за банальность, не имеет значения.
— Как сказать! — возразил я.
— Вот Наполеон, к примеру, красотою не отличался и телосложением был мелковат, а женщин завоевывал без всяких сражений.
— Ну, сравнивать вашего мужа с Бонапартом смешно! Да и вообще «нет ничего сомнительней аналогий», как заметил великий философ.
Тактично, не вызывая бурных протестов, но все-таки развенчивать бывшего мужа входило в мою психологическую задачу.
А пациентка, и вправду, была хороша. Однако не помогло…
Я вполне убежденно ей втолковывал, что свою личную судьбу она еще в состояний роскошно устроить. Пытался оценивать ее восхищенными взглядами. Женщины на подобные восторги — даже безразличных для них мужчин — обычно реагируют автоматически. Но мои, врачебно продуманные, восхищения оставались незамеченными. Она ждала только тех утраченных взглядов, дождаться которых уже не могла. Скончавшаяся страсть, увы, реанимации не подлежит.
Света же предпочитала судьбу свою доканывать, добивать… Никаким альтернативным романтическим вариантам внимать не желала.
Несмотря ни на что, я отказываться от непослушной пациентки не намеревался, потому что был ею покорен. И ей благодарен… Нет, покорен не внешними данными (психиатр на это по отношению к больной права иметь не должен!). И не за внешние достоинства был благодарен, а за то, что она, не сдаваясь, удостоверяла: сумасшедшая любовь еще на земле возможна.
Они никогда не состарятся. Мы никогда не забудемМарина Берковская 1984–2001. Такая короткая жизнь… (Израиль)Алексей Лупало и Вика Агуренко. Такое недолгое счастье. Он убит, она — тяжело ранена. (Израиль)Женя Дорфман — 19 дней врачи боролись за ее жизнь. (Израиль)19 июня, в день рождения Софы Шистик (справа) умерла ее лучшая подруга — Женя Дорфман. Сама Софа до сих пор страдает от ран, полученных во время теракта. (Израиль)Роман Джанашвили 1980–2001 (на армейском фото слева)…Его именем названа звезда. (Израиль)Илья Гутман, 19 лет. Его любили все, с кем он встречался в жизниЗа три дня до террористического акта Женя Дорфман, Рома Джанашвили и Илья Гутман сфотографировались «на долгую память»… (Израиль)Катрин Кастаньяда, 15 лет. Приехала в Израиль из Колумбии 6 лет назад. Катрин и Алена не могли дня прожить друг без друга и на «русскую» дискотеку пошли вместе. Всю силу взрыва Катрин приняла на себя. Она погибла мгновенноАлена Шапортова — осколки изуродовали ей голову, уничтожили половину мозга. Еще недавно она мечтала стать фотомоделью, а сейчас заново учится ходить и говорить. (Израиль)Аня Казачкова…Ей хотелось всего: и учиться в школе верховой езды, и плавать с дельфинами, и продолжать заниматься живописью, и начать изучать музыку… Просто житьАня Казачкова: 10 июня, на седьмой день после похорон ей исполнилось бы 16 лет. Училась в школе «Шевах-Мофет», мечтала стать компьютерным графиком. (Израиль)Они пытаются построить свое будущее, убивая наших детей. Но на невинной крови ничего невозможно построить Ради обещанной встречи с 72 девственницами в раю исламские фанатики убивают живых девочек на землеА нам остались только слезы… Ирина Блум — вдова в 22 годаЯн Блум, 25 лет. Работал охранником. Репатриировался из Киева с женой и дочкой. (Израиль)Ирина, Яночка и Ян. Еще все хорошо на новой Родине… (Израиль)Теракт в московском метро Паломники в священной для мусульман Мекке оказались заложниками 20 ноября 1979 г.Мусульмане верят, что Кааба выстроена патриархом Ибрагимом (Авраимом) и его сыном Исмаилом. Для террористов это не имело значения
«Интервью» террористов, захвативших зрителей мюзикла «Норд-Ост», Москва, 2002 г.Готовится штурм здания на Дубровке Шахидские пояса, отобранные у террористов. Москва, 2002 г.Итальянский круизный теплоход «Ахилле Лаура» был захвачен террористами в октябре 1985 г.— Муж мой до этого… и в мыслях-то мне ни разу единого не изменил. Я ручаюсь!.. — продолжала она. — Он не изменял никому: ни мне, ни друзьям, ни больным, которых спасал.
Бывший муж был хирургом. Он, оберегая жену, не делился сложными подробностями хирургической деятельности… казавшейся ей героической: постоянно вторгаться в недра людских организмов! Для себя она обозначила его профессию одним благородным словом: спаситель… С малолетства Света дивилась — как непостижимо таинственным — двум профессиям: авиаторов, поднимающих в небеса и возвращающих на землю гигантские авиалайнеры, и хирургов, возвращающих на землю подчас обреченных.
— Поверьте, для хирургов это просто работа, — упорно решал я психологическую задачу.
— Нет, это подвиг! — не подчинялась она. — Мой муж стольких спас…
Я, не будучи ни летчиком, ни хирургом, возвращал ее бывшего супруга «на землю». Точней, приземлял… А она его не прекращала боготворить.
Я настойчиво советовал другим, да и самому себе, оголтело не очаровываться, — тогда и разочарования не станут оголтело жестокими. «Цените, но не переоценивайте! А заодно и не путайте разочарование с крахом!» — подсказывал я. Предлагать это Свете было уже поздно, — и я старался напрасно.
— Высокий удел моего мужа — спасать! Может, вы с ним тоже поговорите?
— Ну… вы-то хотите, чтоб я не столько поговорил, сколько отговорил. Если б я состоял в его близких приятелях, то смел бы попробовать. А в нынешней ситуации… медицинская этика не дозволяет.
Насчет этики я придумал. Но все же его пригласил…
«Взрослый ребенок» говорят о человеке, которого жизнь до изумления ничуть не разочаровала, не обломала, не проучила.
— Добрый в любом возрасте сохраняет в себе детство, — пояснял мне зачем-то профессор, определивший мое направление в медицине. Перефразируя классика, он поучал: «Поэтом можешь ты не быть, но психиатром быть обязан!». И уточнял: «Потому что времена на нашей планете бушуют безумные».
Он напоминал и пушкинские строки, их-то уж не смея перефразировать. Во-первых, это был Пушкин, а во-вторых, строки те до сей поры определяют значение психиаторского призвания:
Не дай мне Бог сойти с ума!Нет, легче посох и сума…
Профессор предупреждал, чтобы я следовал не только его советам и авторам медицинских учебников, а прислушивался бы и к размышлениям философов, художников слова. Да и собственными методами лечения не пренебрегал…
Сам он классическую поэзию и прозу в союзники себе призывал часто. К чему и меня пристрастил… Лишь с той самой лермонтовской строкой — относительно «жестокой радости детей» — профессор вступал в неуверенное противоречие. Неуверенное, так как не в детях он учил меня видеть исключительно доброту, а во взрослых, сумевших детство в себе сберечь.
И вот предо мной возник именно такой человек… Уже в первые минуты детскость проявила себя в незащищенной открытости и неприспособленности к злонамеренной, заранее подготовленной оборонительной лжи (кстати, безвредно, по мелочам дети врут не задумываясь).
- ОГНИ НА РАВНИНЕ - СЁХЭЙ ООКА - О войне
- Присутствие духа - Марк Бременер - О войне
- Присутствие духа - Макс Соломонович Бременер - Детская проза / О войне
- Линия фронта прочерчивает небо - Нгуен Тхи - О войне
- Пеший камикадзе, или Уцелевший - Захарий Калашников - Боевик / О войне / Русская классическая проза
- Величайшее благо - Оливия Мэннинг - Историческая проза / Разное / О войне
- Принцы Кригсмарине. Тяжелые крейсера Третьего рейха - Владимир Кофман - О войне
- Пелопоннесская война - Дональд Каган - История / О войне / Публицистика
- В глубинах Балтики - Алексей Матиясевич - О войне
- Эскадрилья наносит удар - Анатолий Сурцуков - О войне