Кланы альфанской луны - Филип Киндред Дик

после того, как мы ушли.

– Что я делал? – Чак ничего не мог вспомнить, хоть убей. Что такого могло привлечь внимание ЦРУ? Разве что в разговоре со слизевиком он сболтнул лишнего. Мысли ганимедянина прослушка ЦРУ уловить не могла. Все, что отложилось в его памяти, – только слова о собственном невезении. О том, что идея телевизионного сценария, который Хентман хотел написать, была связана с мужчиной, убивающим свою жену с помощью симулятора ЦРУ, что и было не на руку Чаку. И конечно…

– Остаток ночи вы провели весьма плодотворно. Работали. Без доступа к запрещенным на Терре наркотикам это невозможно. Следовательно, у вас есть кто-то, не с Терры, кто снабжает вас наркотиками, и ввиду этого, – Лондон изучающе посмотрел на Чака, – вы временно отстранены от работы. В связи с угрозой безопасности.

– Но работать в двух местах сразу… – ошеломленно начал Чак.

– Любой агент, нарушающий законодательство и принимающий внетерранские препараты, вряд ли способен должным образом выполнять свою работу. Это достаточно глупый поступок, – припечатал Лондон. – Управление Мэйджбумом перейдет к Питу Петри и Тому Шнайдеру, вы его не знаете.

Грубое лицо Лондона исказилось в усмешке:

– У вас ведь есть еще другая работа… не так ли?

– Что значит «не так ли»?

Конечно, Чак все еще работал на Хентмана, у них был контракт.

– Если в ЦРУ все верно поняли, то Хентман откажется от ваших услуг, как только узнает, что вам отказано в доступе к симулякру. Я бы сказал, – Лондон посмотрел на часы, – примерно через двенадцать часов. К девяти вечера вы обнаружите весьма неприятный факт – у вас вообще не будет работы. И тогда, думаю, вы станете более сговорчивы. Будете рады вернуться к своему прежнему статусу – иметь одну работу, здесь, и все. – Лондон открыл дверь кабинета, предлагая Чаку выйти. – Кстати, не могли бы вы назвать имя того, кто поставляет вам наркотики?

– Я не принимал никаких запрещенных препаратов, – ответил Чак, но даже для него самого эти слова прозвучали неубедительно. Лондон был прав, и они оба это знали.

– Почему бы нам не договориться? – предложил на прощание Лондон. – Откажитесь от работы на Хентмана, назовите имя своего поставщика, и через пятнадцать минут вы получите обратно контроль над симулякром. Я лично это организую. Зачем вы…

– Деньги, – ответил Чак. – Мне нужны обе зарплаты.

«А еще меня шантажируют, – мысленно добавил он. – Раннинг Клэм». Но сказать этого Чак не мог.

– Ладно, – кивнул Лондон. – Вы можете идти. Дайте знать, когда решитесь завязать с Хентманом, может, нам этого будет достаточно.

Он приоткрыл дверь, и Чак покинул комнату.

Плохо понимая происходящее, Риттерсдорф обнаружил себя на широкой парадной лестнице здания ЦРУ. Это казалось невероятным, но все же случилось. Он потерял место, где проработал долгие годы, причем, как ему казалось, под благовидным предлогом. Теперь у него не было возможности связаться с Мэри. К черту деньги! Гонорар, предложенный Хентманом, с лихвой бы все компенсировал. Но без симулякра Чак не мог рассчитывать на осуществление своего плана, который он, очевидно, и так слишком долго откладывал. Предвкушение мести исчезло, а образовавшаяся на его месте пустота начала давить изнутри. Весь смысл жизни Чака в одночасье испарился.

Чак машинально спускался по лестнице, направляясь обратно к воротам. Выйдя за ограждение, он вдруг решил вернуться.

Возникший перед ним охранник преградил путь.

– Мистер Риттерсдорф, прошу меня извинить. Но мне было приказано вас не пропускать, – бесстрастно объявил он.

– Мне нужно еще раз увидеться с мистером Лондоном, – обратился к нему Чак, – на минутку.

Используя портативный интерком, охранник связался с приемной.

– Да-да, мистер Риттерсдорф, вы можете пройти в кабинет мистера Лондона, – сообщил он, получив ответ, и отошел в сторону. Ворота автоматически открылись.

Минуту спустя Чак вновь оказался лицом к лицу с Лондоном в его большом, обшитом деревянными панелями кабинете.

– Вы передумали, не так ли? – спросил Лондон.

– Я хочу сказать кое-что. Если Хентман не уволит меня, разве это не будет фактическим доказательством того, что ваши подозрения в отношении него были необоснованными? – Чак подождал, пока Лондон нахмурился. Сдвинул брови, но промолчал. – Если Хентман не уволит меня, я собираюсь обжаловать ваше решение об отстранении меня от работы. Я обращусь к Комиссии по гражданской службе и докажу, что…

– Вы отстранены, – спокойно повторил Лондон. – Вы употребляли наркотики. Говоря откровенно, мы уже обыскали вашу квартиру и нашли их. ДжиБи‑40, я прав? На них вы можете работать двадцать четыре часа в сутки, поздравляю. Однако теперь, когда вы тут больше не работаете, вам вряд ли понадобится подобный допинг. Так что желаю вам удачи!

Лондон вернулся за свой стол и занялся документами. Разговор был окончен.

– Вы поймете, что ошиблись, – упрямо сказал Чак, – когда Хентман продолжит со мной работать. Все, о чем я прошу, – это переосмыслить сложившуюся ситуацию, как только это произойдет. До свидания.

Он покинул офис, громко хлопнув дверью.

«Видит бог, еще встретимся», – подумал Чак.

Снова очутившись на улице, он ступил на тротуар и зашагал, подталкиваемый спешившей по утренним делам толпой.

«Что дальше?» – спросил Чак себя. Его жизнь во второй раз за месяц перевернулась с ног на голову: сначала шок от разлуки с Мэри, теперь это. «Многовато всего», – сказал он себе и задумался о том, что осталось.

Работа у Хентмана. И только.

Вернувшись на аэротакси в конапт, Чак быстро, даже с неким отчаянием сел за пишущую машинку. «Теперь, – сказал он себе, – мне нужно написать диалог для мисс Уивер». Позабыв обо всем, он сузил свой мир до размеров букв и листа бумаги. «Я напишу для тебя чертовски хорошие реплики, – думал он, – и, может… получу что-то взамен».

Чак приступил к работе, и к трем часам все было готово. Со вздохом поднявшись, он потянулся и почувствовал, как усталость разливается по телу. Но его мысли оставались ясными. «Итак, они прослушивают мою квартиру. Есть аудио– и видеооборудование». Вслух, чтоб наверняка все записалось, Чак сказал:

– Эти офисные ублюдки шпионят за мной. Какой бред! И как же приятно, честно говоря, вырваться из всего этого… – Он замолчал. Что толку говорить? Чак отправился на кухню и занялся приготовлением обеда.

В четыре часа, одетый в свой лучший костюм от «Титаниан Роузвив», выбритый и надушенный парфюмом из самой современной химической лаборатории, с рукописью под мышкой, он шел по улице в поисках такси. Чак направлялся в Санта-Монику в конапт Пэтти Уивер. Что будет дальше, известно лишь небесам. Но Чак питал большую надежду.

Если ничего не получится, что тогда?

Это был хороший вопрос, и Чак надеялся, что ему не придется