Непоправимый брак - Евгения Горская

связанное с Анфисой, его не интересовало. У него с ней была случайная связь, и он хотел побыстрее о ней забыть.

– Я думаю, искали флешку, – вздохнула Лера.

Борис помолчал, поднялся и, не глядя на Леру, двинулся к стоящей невдалеке машине.

Он шел ссутулившись. Смотреть на него было больно.

Ему хватало теперешних неприятностей, но Лера не вовремя подумала о том, что Петр собирается уволиться с предприятия, и проблем у Бориса прибавится.

Захотелось остановить его, намекнуть про возможные грядущие трудности, но говорить об этом действительно было не вовремя, и она не стала.

И вообще пусть мужчины сами разбираются.

В кармане жакета дернулся и загудел телефон. Лера достала аппарат, приложила к уху.

– Жди меня, – велел Петр. – Я за тобой еду.

Ждать его, скучая на работе без дела, не хотелось, но возразить Лера не успела, телефон замолк.

Она еще немного посидела на лавочке, разглядывая распустившиеся на газоне тюльпаны, и вернулась скучать в салон.

* * *

От каждого телефонного звонка Глеб только что не вздрагивал. Трусливо смотрел на экран телефона и вздыхал с облегчением: не Уля.

Впрочем, входящих было немного. Только родители позвонили пару раз, удивляясь, что он засиделся в гостях у тетки. Коллеги предпочитали писать письма, и Глеб отвечал им по мейлу.

Телефон зазвонил, когда начало смеркаться. Глеб опасливо посмотрел на экран и, облегченно вздохнув, сказал:

– Привет, Вань.

– Не уехал еще? – проворчал участковый.

– Нет.

– Я сейчас к тебе зайду.

Иван находился где-то рядом, появился через пару минут.

– Ужинать будешь, Ванечка? – предложила Нина Михайловна.

Она сегодня пожарила котлеты. Те получились кривые, но вкусные.

Ужинать Иван отказался, позвал Глеба в сад.

– Переночуем сегодня у Киямовых?

– Можно, – согласился Глеб.

Оба закурили.

– Можем и переночевать, – повторил Глеб и, выдохнув дым, добавил: – Но думаю, что он не придет.

Иван вопросительно на него посмотрел. Глеб вздохнул:

– В дом лезут, когда я там один. Когда мы ночевали вместе, никто залезть не пытался.

– Это может быть совпадением.

– Конечно.

– Думаешь, он местный? – помолчав, спросил Иван.

– Черт его знает… Думаю, да. Но не уверен. Вань, – неожиданно спросил Глеб. – Ты знал, что Таисия была замужем за Николаем Тумаковым?

– Нет, – равнодушно удивился участковый.

– Была, – подтвердил Глеб.

– Это когда же было? Сто лет назад?

– Сорок с небольшим, – уточнил Глеб.

– Тоже немало.

– Да уж. Вань, про убитого парня нового ничего нет?

– Есть. – Иван загасил сигарету, бросил окурок в пепельницу. – Олег Антонович Вахрушин, москвич, двадцать восемь лет, безработный. Родственники опознали.

– У родственников предположения есть?

– Нет у них предположений, – поморщился Иван. – Парень в последнее время жил отдельно, к отцу с матерью приезжал редко. Они бы могли его еще месяц не хватиться, но у отца день рождения был, Олег всегда приезжал к ним праздновать. Вот родители и забеспокоились.

– На что он жил?

– А вот это вопрос интересный. Образование у парня – какой-то колледж. После армии он в разные места устроиться пытался, но так нигде и не прижился. Одно время таксовал. Как раз тогда от родителей уехал, квартиру снял. А потом у него появились деньги. Не особо огромные, свое жилье не купил, но машины стал менять каждый год, и те были не самые дешевые.

Глеб внимательно слушал. То, что рассказывал участковый, ничем не радовало, но у Глеба сделалось отличное настроение. Сведения давали повод увидеть Леру, а этого ему хотелось.

Над ухом негромко прожужжал майский жук. Глеб подпрыгнул, но насекомое не поймал.

Иван ушел к себе, через час вернулся. Ночь в доме Киямовых прошла спокойно.

* * *

– Папа! – Миша первым услышал, что в замке поворачивается ключ. – Папа пришел!

Инна отложила книжку, которую читала сыну, вышла вслед за ним в прихожую. Ребенок висел у отца на шее.

Борис поставил Мишу на пол, дежурно чмокнул Инну в щеку.

– Устал? – ласково спросила она.

– Нет. – Борис большими шагами прошел в комнату, бросил пиджак на спинку стула. – То есть да. Устал.

– Ужинать будешь?

– Нет. Попозже.

Ему не хотелось с ней разговаривать. Не заметить этого было невозможно.

Так больше не может продолжаться.

Инна отошла к окну и уставилась на улицу, чтобы никто не видел, что на глаза навернулись слезы.

Она могла бы не отворачиваться, на нее никто не смотрел.

Борис переоделся, снова поднял Мишу на руки. Сегодня он возился с сыном больше, чем всегда, даже книжку на ночь стал читать ему сам. Обычно это делала Инна.

Она терпеливо ждала, когда муж выйдет из детской.

– Заснул. – Борис наконец вошел в кухню, провел по щекам ладонью.

– Боря, я не могу больше так жить, – быстро сказала Инна.

Надо все кончить сейчас, второй раз она не решится. Она будет говорить себе, что ребенку нужна полноценная семья, и делать вид, что у них она такая и есть, и Миша вырастет, не умея отличать ложь от правды.

– Как – так? – устало удивился муж.

Ему хотелось остаться одному. Не заметить этого было невозможно.

– Я встречалась с Анфисой месяц назад. – В горле запершило, Инна кашлянула. – Она сказала, что собирается родить ребенка. Твоего.

Борис собирался сесть, замер, взявшись за спинку стула. Постоял, уставившись в стол, и поднял на Инну глаза:

– Она была мне не нужна. Я бы никогда не ней не женился.

– Не сомневаюсь, – усмехнулась Инна. – У нее нет папы, который может обеспечить тебе карьеру.

– Я ее ненавидел. Я мечтал, чтобы она умерла, и рад, что ее уже нет. Послушай, она сама…

– Замолчи! – взвизгнула Инна. Кажется, до этого она не визжала никогда в жизни. – Нам надо развестись. Я не могу с тобой жить!

Это она сказала уже нормально, спокойно.

Борис смотрел на нее мрачно. Под глазами у него были мешки.

– Я ее не любил. Я ее ненавидел.

– Я не могу с тобой жить!

– Инна, поверь… Это никогда не повторится.

Ей показалось, что глаза у него сделались влажными.

– Понимаю, – мрачно съехидничала Инна. – В следующий раз ты проявишь осторожность.

– Следующего раза не будет!

Ей не показалось, на глазах у него блестели самые настоящие слезы.

Она не знала, что он такой хороший актер.

– Я не буду с тобой жить!

– Инна, прости и забудь. Это никогда не повторится.

– Что не повторится? – прошипела Инна. – Что?! Я тебе не нужна…

– Ты даже не представляешь, как сильно ты мне нужна. – Борис покачал головой. – Я и сам этого не понимал. И я бы лично убил Анфису, если бы кто-то не сделал это за меня. Я бы ее уничтожил. И папа здесь ни при чем.

– Я тебе не верю!

– Это правда.

В кухне совсем стемнело. Борино лицо освещал только скудный свет ночного города.

– Я не хотел тебе говорить, но скажу…

– У тебя еще должны появиться внебрачные дети?

– У меня нет, не было и никогда не будет внебрачных детей. Ты не представляешь, как я жалею, что так вышло…

– Вышло? – усмехнулась Инна. – Само получилось?

– Этого больше не будет!

– Что ты хотел сказать? – помолчав, спросила Инна.

Зря спросила. Ей больше не должно быть дела до его проблем.

– Меня пытались убить, – спокойно объяснил Борис. – Дважды. Я сегодня несколько часов с ментами объяснялся.