Рыцари Гайи - Элла Саммерс

— Ты реально думал, что можешь уйти от нас? — спросил мальчик с колючими чёрными волосами.

— Я и ушёл от вас. Просто вы не поняли намёка, — парировал Данте, принимая скучающий вид.

Но я знала своего брата. Он не скучал; он злился. Его напряжение трещало в воздухе. Это заставляло меня тоже нервничать.

Паренек-блондин взглянул на меня.

— Кто твоя подружка?

— Она не моя подружка, — сказал ему Данте. — Она моя сестра.

Мальчики присмотрелись ко мне получше. Для этого им пришлось слегка нагнуться.

Я бы соврала, если бы сказала, что это не ранило моё эго хотя бы немного. Я терпеть не могла, когда люди смотрели на меня сверху вниз. Сколько бы раз я ни испытывала это, я просто не могла привыкнуть… и не хотела.

— Она маленькая.

— А ты тупой, — сказал ему Данте. — Серьёзно, чувак, не лезь к моей сестре.

— А то что?

— Поверь мне. Ты очень не хочешь узнавать, — в глазах Данте горела угроза.

Черноволосый мальчик на несколько секунд посмотрел ему в глаза, затем поспешно отвернулся.

— Ну и пофиг, чувак.

Я улыбнулась Данте.

— Дорогой братик, ты разве не представишь меня своим новым друзьям?

Он закатил глаза от слова «друзья», но всё равно подчинился.

— Савана, познакомься, Датч… — Данте показал на светловолосого мальчика. — …и Ретт, — он показал на черноволосого мальчика. — Или, как мне нравится их называть, Труляля и Траляля.

— Очаровательно, — я протянула руку как принцесса, просто чтобы посмотреть, что сделают мальчики.

Датч уставился на мою руку, ничего не понимая. На мгновение я подумала, что он возьмёт её и поцелует как в сказках. Ретт шлёпнул меня по ладони прежде, чем его другу представился такой шанс.

— Твоя сестра — сплошная проблема, — сказал Ретт Данте. — Как и ты.

— Ну на этом всё? — Данте рассмеялся. — Потому что нам бы очень хотелось воплотить в жизнь свой план не разговаривать с нами.

— Берегись, Винтерс. Умники никому не нравятся, — сказал Датч, пихнув Данте плечом, и они с Реттом потопали прочь как пара голодных тираннозавров.

— Вау, ну и кадры, — прокомментировала я.

— Они все такие. Ученики с Виктори, — объяснил он, когда я моргнула и уставилась на него. — Виктори — это свихнувшийся городок где-то в Европе. Мэр Виктори вкладывает большую часть их еды, образования и других ресурсов в группу подростков, которые, по его решению, имеют наивысшие шансы на избрание. И они полностью игнорируют остальных детей в городе.

— То есть, горстка людей получает все ресурсы, предназначавшиеся тысячам? — спросила я. — Да уж, абсолютно справедливо.

— Похоже, это работает, — сказал Данте. — Почти все из этих «особенных» детей были избраны в этом году. И в прошлом.

— Те, кому дают больше, и достигают больше. Какой сюрприз. Самосбывающееся пророчество, — я попыталась отбросить раздражение, но довольно сложно небрежно относиться к несправедливости.

Данте кивнул.

— Ну, никто не обещал нам, что жизнь будет справедливой, Сав.

— Но быть Рыцарем — это про галантность, справедливость и исправление всех изъянов в мире, — проворчала я. — Как вообще возможно, что Правительство позволяет таким засранцам становиться Рыцарями?

— Да… так вот, именно поэтому я тебе раньше не говорил о детях из Виктори.

Я хмуро покосилась на него.

— Погоди, и как давно ты знал о детях из Виктори?

— Типа, год или два.

— Год или два? Ты правда должен был сказать мне!

Он пожал плечами.

— Я не хотел тебя беспокоить.

Данте всегда присматривал за мной. Он всегда защищал меня. Мне нравилось это в нём. Но иногда я это ненавидела. Он должен понимать, что я могла о себе позаботиться.

— Ты должен был сказать мне до Избрания. Мне надо было знать такие вещи, чтобы я могла…

— Учиться ещё больше, чем уже учишься? — спросил он с блеском в глазах.

В его словах имелся смысл. Я и так училась и тренировалась большую часть дня.

— Это всё равно несправедливо, — надулась я.

— Что несправедливо? — спросила Бронте, девочка, которую я встретила вчера в Саду, и которая сейчас подошла к нам.

Я ей всё рассказала про детей из Виктори. Она стояла молча, весьма шокированная их жульничеством. Вот и хорошо. Значит, её заботило нечто большее, помимо просто победы в соревновании на Табло. Надо признаться, когда она вчера рассказала о себе, я немного забеспокоилась, что она одна из тех ультра-азартных головорезов, которые сделают всё, чтобы добраться до вершины.

Но чем больше я говорила с Бронте, тем больше понимала, что не всё в ней сводится к победе. Пусть на выходных она участвовала в танцевальных состязаниях и выступала в замысловатых полномасштабных театральных представлениях, она не была тщеславной. И вопреки тому факту, что трофеев у неё было больше, чем у меня носков, она не ожидала, что ей всё поднесут на блюдечке с голубой каёмочкой. Ей приходилось заслуживать каждую победу. Она работала усерднее любого, кого я когда-либо встречала. Слова «поражение» не существовало в её словаре, и это касалось танцев, школы и всего, что наш проклятый мир ставил на её пути.

— Неважно, что эти дети из Виктори получили столько помощи. Это в прошлом, — сказала Бронте, когда я закончила рассказывать. — Это им здесь не поможет.

— Мудрые слова, — сказал Данте, опираясь рукой на моё плечо.

Я скинула его с себя.

— Да, это правда.

— Итак, это твой брат? — спросила у меня Бронте.

— Только когда он хорошо ведёт себя.

Данте закатил глаза.

— Идёмте. Нам пора.

Остальные Ученики шагали, направляясь к Замку Рыцарей. И вот он, за цветущими лесами и полями рая —