Графоманка - Аля Пачиновна

и умная и не скрывает этого. Parlez-vous français?

- Что? - Лера не была готова к вопросу и не сразу поняла, что у неё интересуются знанием французского языка.

- Жаль. Я бы придумала тебе красивую легенду для богатеньких европейских дедушек. Что ты, например, из рода русских буржуа, эмигрировавших сто лет назад. Они такое любят. С ними даже спать необязательно, красивой девушки с красивой легендой им достаточно. А ты вполне могла бы украсить собой какую-нибудь большую яхту в Сан Тропе или Кассис. Тебя только причесать надо. Через год-два ты была бы завидной невестой с квадратными метрами в центе Москвы и Монако, машиной и нехилым таким банковским счетом.

- Сейчас женщина может все это заработать сама своей головой, минуя яхты дедушек.

- Может, - кивнула рыжая, - но уйти на это может вся жизнь, а можно почти сразу получить вид на Эйфелеву башню и жизнь от ведущих брендов.

- Миллионы лет женщины пытаются избавиться от ярма проституции, а ваши организации делают все, чтобы отношение к нам оставалось таким же пренебрежительным, как и сто, тысячу лет назад.

Повисла пауза, в течение которой две пары глаз выжигали Леру из пространства. И под взглядами этими было жарко и неуютно.

- Ты поэтому не хотел меня с ней знакомить? - Мария плавно повернула голову на изящной длинной шее и томно повела обнаженным плечом, над которым зависла бородатая физиономия Графа. - Думаешь, она из наших?

- А ты проверь… - с гаденькой усмешкой предложил хозяин гостье. - Лера, может ты правда, по девочкам? - Граф подмигнул и почесал бороду. Потом наклонился к уху Марии и четко (никаких сомнений!) приказал: - Отлижи ей!

От… ли… Что?!

«Он что, сумасшедший? Или контуженый?» - возмутилась  личность.

«А что это значит?» - недоумевала женщина, хлопая ресницами.

- Я считаю это неудачной шуткой… Ребята, - Лера, наконец, совладала ненадолго с оцепенением, подскочила со стула, словно тот раскалился под ней сильнее ее терпения, - я лучше пойду, не буду вам мешать…

- Я считаю, что каждая девушка на пути к своей женщине должна попробовать однополые отношения, -  Граф проигнорировал ее попытку прекратить намечающийся половой конфликт. Лицо его при этом выражало исследовательский интерес, граничащий с одержимостью. Серые глаза затопило возбуждением, жгучим азартом, какой возникает у игроманов за карточным столом.

- Да, девочки ещё в раннем детстве тренируются друг на друге, играя в папу с мамой, меняясь ролями, - согласилась его гостья.

Новодворская, как заторможенная, наблюдала за перемещениями тел. Мария тоже поднялась с барного стула. На каблуках заведующая коммерческим сексом оказалась немного выше Новодворской. Шагнув вперёд, она обошла застывшую на месте Леру, опустила свои ладони ей на плечи и мягко надавила, вынуждая вернуться на стул.

- Первый поцелуй чаще всего случается между близкими подругами. - Выдохнула Мария у Леры над плечом, почти у самого уха, спровоцировав бесконтрольную волну мурашек по всей левой стороне ее тела. -  У тебя была такая подруга, Лера?

- Нет… - у неё сел голос и в голове пьяно стукнуло. А ведь Новодворская так и не сделала ни глотка алкоголя…

- Хочешь, я ею стану?

Глава 16

Глава 16

Лера прислушивалась к чувствам, чтобы понять для себя, какие  из них ещё принадлежали ей, а какие - позорно дезертировали. Тактильно она ощущала на себе порхание ухоженных пальцев, под которыми колосились и искрили статическим электричеством все до единого волоски на ее коже. Нос улавливал тонкий восточный аромат парфюма, наверняка, одного из тех, что в Летуале не купишь.

От услуг зрения Новодворская сама отказалась. Просто закрыла глаза, чтобы не видеть с какой скоростью она несётся на самое нравственное дно, теряя по пути остатки стыда и совести.

Пространство вокруг Леры  наполнилось шуршанием шелка и бархата, дыханием дивы в зоне органов слуха и тяжёлым сопением Графа, поддерживаемым скрипом стула под ним.

Но не было ни страха, ни отвращения. Только главный Лерин враг после языка - любопытство, граничило с помутнением рассудка и заставляло ее соски каменеть и ныть в предчувствии чего-то неизвестного.

- У Глеба определённые пристрастия, - донеслось до сознания сквозь грохот пульса в ушах. Тонкие пальцы продолжали поглаживать шею и плечи. Вероятно, Мария так представляла себе расслабляющий массаж, но на Леру он действовал с серьезными побочными эффектами в виде учащённого сердцебиения и жара.

- Пристрастия? Извращения! - выдавила из себя кое-как Новодворская и сильнее вцепилась пальцами в края сидения стула вместо того, чтобы встать с него и уйти. Куда-нибудь. В спортзал, в библиотеку, в астрал.

- Разве это извращения? Это голод по бескорыстным эмоциям. Ему просто нравится раскрывать и вытаскивать из женщин их скрытую сексуальность, - выдохнула рыжая Лере в ухо и ущипнула губами край мочки. - Ему нравится неопытность потенциально страстных скромниц. Что в этом плохого? - Нежные прохладные ладони скользнули вниз по отяжелевшей груди,  слегка царапая алыми ногтями кожу между шёлковыми полами халата.  Лера сильнее сжала скрещённые бедра. - Когда ко мне приходит девочка, красивая, но зажатая, я отправляю ее к Глебу, если вижу, что сама не справлюсь. Правда, - вздохнула она, - после него многие больше ни с кем работать не хотят. - Мягкие губы коснулись места на шее, под которой бешено трепетала артерия. Лера тяжело сглотнула и разлепила пересохшие губы. - С тобой ему будет сложно. Я даже готова заключить пари.

- Пари? Со мной? - отрывисто уточнила Лера, пытаясь зацепиться хоть за какую-нибудь мысль, чтобы вытянуть себя из этого морока и проветрить заодно голосовые связки.

- Нет, с Глебом,  - губы переместились на край щеки возле уха, а горячий язык влажно проследовал до самого Лериного виска. - Я бы поспорила, что у него с тобой ничего не получится. - Мария внезапно крутанула стул с вросшей в него Лерой к себе и  ласково заключила в свои ладони ее пылающее лицо.  - Но, боюсь, это только подстегнёт его. Он проигрывать не привык. Особенно нам... девочкам.

Губы. Совсем не такие, как у Графа - властные и требовательные, а мягкие, нежные, как дольки персика, слегка коснулись уголка Лериного рта и зашептали: