Графоманка - Аля Пачиновна

был тот самый случай, когда сближение обещало быть взрывоопасным. А для кого-то, возможно, даже смертельно опасным и любая точка соприкосновения могла стать детонатором.

Лера тряхнула головой, загоняя в углы тревожно-мнительных внутренних суфлеров. В любой сложной ситуации - беги! Это правило ещё никогда ее не подводило. И Лера встала на дорожку и побежала. Под зацикленную «Love to hate you». Сначала разогреваясь, почти пешком. Потом быстрее, с каждой минутой чувствуя, как кровь разгоняется по жилам, наполняет задеревеневшие мышцы, теплом расходится по сосудам и капиллярам. Как тело начинает слушаться и работать слажено и четко, словно откалиброванный механизм. Она бы могла попасть в сборную и поехать на олимпиаду или чемпионат, если бы не травма по глупости. Теперь Лера понимала, что эту травму она получила, потому что испугалась… Не хватило уверенности. Сдала назад.

Потому что…

Потому что она ни одно дело не может довести до конца, как совершенно справедливо заметил Гл... Граф…

Лера три раза тыкнула в кнопку скорости, закрыла глаза и побежала ещё быстрее, подстраиваясь под ритм трека. На лбу выступили первые крупные капли и покатились по вискам, шее, под футболку. Она растворилась в музыке, просто ворвалась в неё, сроднилась, сплелась нейронами и неслась от тревожных мыслей вперёд, не глядя, представляя, что нет больше стен и препятствий. Что все двери открыты. Никаких ограничений.

Хочешь - беги…

Хочешь - люби…

Музыка оборвалась почти одновременно с остановкой ленты дорожки.

Электричество, что ли, вырубили?

Она открыла глаза. Хотя, можно было и не открывать. Нос уже уловил запах. Сейчас пахло отнюдь не новогодней ёлкой и подарками, а самыми натуральными неприятностями.

Граф стоял слева от дорожки, сложив предплечья на перилах, как на школьной парте. Он опустил на руки подбородок и скользил  по потной Лере своим весьма выразительным взглядом, задерживаясь им на выпуклостях.

- Сублимируешь? - спросил он неожиданно, заставив Леру вздрогнуть.

- Борюсь с гиподинамией, - язык мигом высох и начал прилипать к нёбу, сердце привычно подпрыгнуло к горлу. В глаза она смотреть ему не могла, поэтому тыкалась взглядом то в губы, то в кадык, то в плечи, то в голый торс.

- Хорошо бегаешь, красиво. Но у меня есть идея получше, - сказал он с усмешкой и перехватил ее влажное запястье стальными пальцами. Не грубо, но уверенно, не оставив Лере права на возражение, потянул с дорожки за собой.

- Вот это и настораживает… - пробубнила она себе под нос, нехотя, и совсем не безропотно передвигая ногами, стараясь не разглядывать мощную спину и обтянутые шортами мужские булки.

Граф подвёл ее к углу, застеленному матами и протянул Лере боксерские перчатки, неизвестно откуда взявшиеся.

- Надевай! - скомандовал он.

- Зачем? - она попыталась спрятать руки за спиной.

- Японцы так избавляются от гнева, вызванного стрессом и переутомлением. У них есть специальные комнаты, где они канифолят своих начальников. Вернее, манекенов, исполняющих эту обязанность. - Лера слушала глубокий голос, и не без интереса наблюдала за тем, как Граф надевает ей на  руки перчатки.

- А с чего ты взял, что я нуждаюсь в избавлении от гнева? Я бы с бОльшим удовольствием избавилась от его причины!

Желваки  Графа пару раз ударились в заросшие, острые скулы. Он затянул ремешок перчатки на запястье и поднял взгляд на Леру. С минуту он смотрел на неё абсолютно волчьими голодными глазами и Лера начала потеть снова.

- С того, что ты хочешь меня, а сказать боишься!

Рука почти дёрнулась влепить ему слева по уху вот этой самой перчаткой, которую он собственноручно надел, но Новодворская вовремя себя остановила. Если она сейчас хоть глазом моргнёт, это станет правдой. И для него и для самой Леры. Она даже нашла в себе силы усмехнуться.

- Да, дорогуша. Сколько раз ты думала обо мне в дУше, с тех пор как мы там с тобой…

Тварь…

Лера сглотнула, концентрируя все внутренние силы в кулаках, но опять сдержалась и старательно улыбнулась. Хотя, скорее всего это было похоже на оскал.

- Кстати, хорошо, что напомнил! - прошипела Лера. - Там слив засорился!

Аристократ чуть потускнел, но быстро натянул на лицо маску пренебрежения. А Лера сама себе лайкнула.

- Неужели я не прав? Лера? Ни разу не думала? - он подмигнул, как это сделал бы человек, у которого в рукаве козырь. - Даже тогда, когда мою рубашку обнюхивала?

Сууууукаааа….

Пружина сорвалась. Рука сама взметнулась. Но этот гад увернулся, и кулак угодил ему в плечо.

- Мазила! Давай ещё!

Лера стиснула зубы, снова выбросила правый кулак и он опять просвистел мимо. Ярость вскипала крупными огненными пузырями. Ещё немного и она выплеснется через край раскаленной лавой, сожжет к чертям всё вокруг.

- Темпераментная кошка! - рыкнул Граф, уворачиваясь от очередных Лериных попыток заткнуть ему его грязный рот. - Врежь уже как следует! Ещё! Ну! Слабачка! Врежь со всей ярости! Выплесни всё!

Лера уже молотила, не разбирая куда, через раз попадая во что-то. Но судя по вёрткости его сиятельства, жизненно важные органы не были задеты.

- Ох, как же ты будешь виться подо мной и кончать с моим именем на губах!

Лера поняла, что молотить бесполезно и просто кинулась на этого упыря в лобовое. Врезалась в могучую потную грудь, задохнулась от запаха и почувствовала на губах соль его кожи. Ее затрясло от ярости… и от желания… вцепиться ему зубами в глотку, вырвать у него дар речи.

Но неожиданно всё перевернулось.

Спиной Лера оказалась на матах, сверху придавленная огромной потной тушей. Она пыталась бить его по спине и сначала даже получалось.

- Сволочь!

- Да, хочешь!

- Гад!

- Очень хочешь!

- Убью тебя!

- Хочу тебя!

Лера билась сначала как львица, потом как птица, потом как рыбка. Наконец обессилела, разметав руки по матам и заревела. А этот бездушный, бесчувственный упырь, зарылся пальцами в ее волосы и начал целовать. Сначала мокрые щеки. Потом губы, мягко, но настойчиво, заныривая языком в рот. Потом шею, прикусывая зубами нежную кожу и царапая ее бородой. Потом, даже через ткань футболки и топа Лера ощутила зубы на своём