В дебрях урмана - Александр Михайлович Минченков

опосля хоть на край света с большими деньгами. Ты-то, как мыслишь, кумекаешь?

— Всякая мура в голову лезет, и страсть одолевает, и что-то сдерживает, и тут же понимаю: если золото на самом деле возьмём, судьба в сладкой малине захлебнётся. Огромные деньжищи притягивают, и упустить шанс не хочется. Подумаешь, как бы сожалеть на старости лет не пришлось, если откажемся от выдумки.

— Есть такое. Подобные дела никто не затевал, прямо взрывное событие произойдёт, если вертолёт завалим, да и металл от государства утаим. Во шумиха будет, всех на дыбы поставят и шмон устроят.

— Вот этого и побаиваюсь. На уши поставят всех и вся, по всем дорогам, по всем видам передвижения. Уйти сложно будет, это прям словно в кротов нужно превратиться, чтоб на время в норе спрятаться.

— Я так раскидываю: золото взяли и, как Захар предлагает, на лошадях вывезем глухими путями, к примеру, до реки Лена, возврата в Магадан резона нет, тут край нам. А там в укромном месте зароем. Шум затихнет, менты угомонятся, и спешить не будем. Год, а то и два прокантуемся где-либо, осмотримся, а потом и вернёмся к тайнику. Тихой сапой перевезём, куда следует.

— До Лены не близко.

— И хорошо, что не близко. Кто ж в поиски пойдёт в урман дремучий, следаки скорее рыскать будут по Магаданской области, а мы тем временем уже в Якутии будем, а золото спрячем, можем на перекладных к твоему дядьке в Бодайбо умотать. Там на работу устроимся, вот и проведём время до затишья. Лишь со стороны наблюдать будем и потешаться. Ну, как, годится?

— Вроде как ладно.

— Ты, Тихон, сомнения отбрось, смотри на вещи проще, смелее, и всё у нас получится. Жизнь одна и надо от неё брать всё, что душа пожелает. Выживает сильнейший, таков закон природы, как ни крути, мать её ети. Ого, как в рифму закрутил я, — хихикнул Гребнев и зевнул. — По-моему, Захар прав, брать золото надо, Тихон. Надо! Завтра всё и обсудим. — Борис со спины перевернулся на бок, замолчал и вскоре уснул.

Убедительные слова Гребнева, видать, повлияли на Груздева, соблазн превозобладал над донимавшими его колебаниями, и он склонился к этому авантюрному, а вернее заметить, преступному мероприятию и уже представил себе ужасную драму с вертолётом, как они бросились к обломкам машины на поиски тары с золотом. Кто бы знал несколько лет тому назад, что ему в дальнейшем придётся стоять перед серьёзным выбором: вступить в бандитский сговор и рискнуть совершить столь дерзкое ограбление такого масштаба, чтобы купаться в богатстве или отказаться и жить тем, что даст труд, обременённый каждодневной работой с достатком для жизни средств.

Глава 21

Гребнев с Груздевым остались в Магадане. Хрусталёв предложил квартиру им не снимать, а жить у него. Вроде втроём веселее, да и есть что обсуждать. Время на разгульную жизнь потратили где-то почти три месяца и угомонились. И не оттого, что прокутили средства, нет, денег у каждого было в достатке, просто устали от алкоголя и женщин. Виду на людях не показывали, что карманы не пустые, ни к чему было привлекать к себе внимание или нездоровый интерес, время проводили без показного шика.

— Всё, хватит, перебесились, на дворе февраль и не заметим, как весна подскочит и пролетит, — как-то утром вставши с похмелья, заявил Захар. — Никакой водки, никаких баб, о делах пора кумекать.

— Пора, раз тему замутили, — согласился Гребнев.

Первым занятием для обсуждения стала карта области. Зная где, какие населённые пункты, где ведётся приисковая добыча, и моют золото крупные артели старателей, сами собой напрашивались ориентиры полётов малой авиации от них до Магадана.

Обсуждение меж собой вели Хрусталёв с Гребневым, Груздев же слушал напарников, вникал в суть деталей рискованной операции.

— Думаю, попрём в те места, где мы побывали в сезоне с Лосевым. Всё же там воочию видели, где конкретно пролетают вертолёты. А шли они, видимо, вот с этих участков, — Хрусталёв ткнул пальцев в точку на карте и медленно повёл палец. — Вот этим распадком я шёл дважды и раз, помните, рассказывал, вертушка низко прошла. Это место хорошо запало мне в голову, приметное. Вершина сопки каменистая, а часть склона карликовым стлаником покрыта.

— А чего тогда нам выбирать, чего выискивать? Эту гору и будем штурмовать, — предложил Гребнев. — Дело проверенное, маршрут известный, убедились и не раз. Сам же рассказывал, чуть было за колёса вертолёта не ухватился, когда над тобой пролетал.

— О том и базарю, в этом меня убеждать не надо, здесь участок весьма клёвый. Каньон характерный, гористый, через который вертушка и проносится и дальше летит над распадком. Скорее указателем у лётчиков на этом месте и служит высотка водораздела. Насколько наслышан, летают пилоты на Ан-2 и на Ми-4 по приметным для местности ориентирам — высоты гольцов и русла речек, озёра, таёжные дороги, визуально за маршрутом следят. Это не Ту-104 — новейшая техника, где лётчики по приборам летают.

— Надо же, всё знает. Тебе, Захар, осталось только научиться управлять летательным аппаратом, — пошутил Гребнев.

— А то, но не по тем стопам пошёл, а то б ремесло воздушное освоил, — в тон ответил Хрусталёв, а затем продолжил серьёзным тоном: — Где встретить вертолёт наметили, местность нам знакомая. А вот далее требуется раскинуть мозгами, какими путями лошадей погоним. Дело нешуточное, тысячи две километров придётся отмахать до Якутска. Так это по дороге таёжной, вроде как зимником она считается, а нам ни к чему дорогами хаживать, не след на глаза кому случайным людям показываться, тайгой будем идти, так что ещё и с хорошим гаком кидай плюсом.

— В общем, со всеми накрутками ложи больше двух тысяч. Прилично.

— Зато безопасно, вне всяческих приключений. Дальняя дорога нелёгкая, но для троих здоровых мужиков считай прогулка, наслаждайся природой, дыши лесом, курорт не иначе. — Хрусталёв развёл руки в стороны и вдохнул воздух полной грудью, продемонстрировав тем самым, как он будет наслаждаться таёжным воздухом, затем опять руки положил на карту и сосредоточенно продолжал: — Кидай, если по полтиннику километров в день покрывать будем, за полтора месяца доберёмся.

Хрусталёва, продолжавшего изучать карту, вдруг осенила мысль, и он высказал её вслух:

— А мы ведь крюк можем солидно сократить. Смотрите, — Захар пальцем провёл линию, — от таёжной дороги, что ведёт к Якутску, возьмём направление поодаль от Сусумана на верховье Индигирки, пойдём по её пойме. Достигнем до речки Кювенте, а там перевалим в долину реки, далее напрямую через гольцы на речку Кюбюме, здесь есть какая-то малоезженая дорога, сократим солидно. А далее напрямую на Алдан выйдем без проблем, потому что