Зеленый и в пупырышках - Владимир Венгловский

— Вы… вы правда в-волшебник? — заикаясь спросил мой друг.

— Да, — улыбнулся дядя Гена, или, вернее, Генноур Великий. — Тебя это смущает?

— Н-н-нет. Сесть хочу.

Мы сели на лавочку. Я положил книгу возле себя.

— Что нам делать, дядя Гена? — не мог я его по-другому называть. — Ведь Ллок с Велигосом в плену у Черного Дерева и вот-вот могут погибнуть. А я все время стремлюсь помочь, но не знаю как.

— Но ведь если есть сильное желание, то должно быть и средство, правда? — прищурился дядя Гена.

— Я хочу попасть к ним! — твердо сказал я.

— Так за чем дело стало? — вновь улыбнулся дядя Гена. — Попадай.

Как он может быть таким спокойным, когда жизнь его племянника под угрозой?

— Зачем?! — вдруг раздался Валеркин возглас. — Тебе мало вот этих, сегодняшних?… Ты опять готов лезть на рожон! Ради чего!? Ты сам мне говорил, чтобы я о своих родителях подумал, помнишь? — Валерка сорвался на крик. — Что будет, если ты погибнешь? Ты готов рисковать жизнью из-за какого-то тролля, которого ты даже лично не знаешь!? Я-то привел их в наше место, потому что другого выхода у меня не было — они схватили меня, как только я вошел в парк. Но ты! Ты готов необдуманно броситься на помощь непонятно кому только из-за вот этого?

Прежде, чем я успел ему помешать, Валерка схватил книгу. Она раскрылась, зашелестели страницы.

— Вот, смотри! — закричал Валерка. — Я попал сразу в конец истории! Вот написано, читай: «И Черное Дерево поглотило весь мир, не было такой силы, которая могла противостоять ему». Все! Вот какой будет конец у твоей истории, если ты туда пойдешь. Они все обманщики! — закричал Валерка, указав дрожащей рукой на дядю Гену. — Я в их игры играть не буду!

Он бросил книгу на скамейку, промахнулся, и она шлепнулась на дорогу. Валерка повернулся, и кинулся бежать из парка. Я вскочил на ноги, готовый броситься за ним, но дядя Гена поймал меня за руку и усадил обратно.

— Не надо, Вова, пусть бежит.

Я поднял книгу.

— Как же так? Неужели у книги действительно такой конец, и все было зря? — посмотрел я на волшебника.

Я хотел открыть книгу, но дядя Гена мягко положил ладонь на обложку.

— Помнишь, что говорил тебе волшебник, пишущий книги? Никогда не заглядывай в конец. Но не только это. Он называл Читателем именно тебя, и это твоя история, а не Валеркина. Если бы книгу читал Валера, то у истории был бы такой конец, понимаешь? Но, если ты веришь в собственные силы, то у тебя может получиться совсем другая история.

Он убрал руку, я вздохнул и открыл книгу. Страницы были пусты — моя история закончилась пленением Ллока и волшебника. А дальше — пусто.

— Значит, еще есть надежда? — спросил я.

— Опять же, все зависит только от тебя. Я же не могу точно сказать, что может получиться. Ты ведь можешь и погибнуть. Еще не поздно поступить, как и твой друг, который в чем-то прав.

— Нет, я уже все решил, — твердо сказал я. — Как я могу попасть к Ллоку? Вы меня можете отправить туда, ведь вы сами из того мира?

— Ну, нет, — сказал волшебник Генноур. — Я навсегда здесь осел и перекрыл для себя возможность странствовать. Даже если бы я и мог, то, как я смогу перебросить тебя прямиком к Черному Дереву, ведь мы не знаем точно, где оно находится? Ты, только ты сам сможешь это сделать.

— Как? — удивился я.

— С помощью вот этого, — дядя Гена указал на книгу. — Разве ты не чувствуешь той связи, что установилась между Ллоком и тобой? Он ведь знает про тебя, и все время ждет, что ты ему поможешь, но сам себе в этом не признается.

— Помнишь, что я тебе говорил про миры? — продолжил волшебник. — Их множество, но грань между ними прочна для живых существ. Но есть нечто, что легко проникает сквозь межмировые барьеры. И знаешь, что это? Это — ветер. Не всякий, конечно. Многие воздушные потоки почти живые, они наполнены невидимыми созданиями — духами ветра. Они с легкостью проходят из мира в мир, для них это — пустяк, как нам перейти на другую сторону улицы. Этот ветер порой большой проказник. Когда идешь в городе, и до тебя неожиданно доносится шум морских волн или ты ощущаешь зной пустыни, знай, что это постарался ветер-шутник. Думаю, что если попросить такой ветер, — улыбнулся дядя Гена, — то у тебя все получится.

— Где я его могу найти? — спросил я, но ответ уже знал.

— Мне кажется, что тебе уже это известно. Обычно, такой ветер держится природы и более высоких мест, там, где ничто не мешает его раздолью. Все же не спеши, — добавил волшебник, — не стоит никуда бросаться сломя голову. Идем с начала ко мне домой, кое-чем я, все же, смогу тебе помочь.

Спустя два часа я шел по мосту через Тетеревку. Она была совсем не похожа на ту бурную реку из моего сна. Спокойная и заросшая зеленой ряской возле тихих берегов, Тетеревка неспешно несла свои воды. Мост был тоже совершенно обычным. И, хотя это был не сон, но я чувствовал, что день сегодня для меня именно странный. У меня в руке был, кроме книги, еще и жезл волшебника. Вначале я назвал его волшебной палочкой, чем вызвал недовольство дяди Гены.

— Нет, — сказал он, — это именно жезл. В твоих руках, если у тебя хватит сил, он может превратиться во что угодно.

Дядя Гена дал мне жезл, и у меня в руке он преобразился в огненный меч. Полыхнуло пламя, оставив на потолке черное выгоревшее пятно. Дядя Гена отшатнулся и выхватил у меня жезл так быстро, что я даже не успел испугаться.

— Ничего себе! — произнес волшебник. — Однако, сил у тебя немало. Поосторожнее с ним обращайся. Иди и поскорее возвращайся, итак уже задержался, — родители будут волноваться.

Дядя Гена сказал это таким обыденным тоном, как будто я отправляюсь не на сражение с чудовищным деревом, а совершаю загородную прогулку.

— Спасибо, я постараюсь справиться как можно быстрее.

Не было долгих расставаний, — время безвозвратно убегало и ждать меня не намеревалось. Дядя Гена не пошел со мной и не провожал. Только, когда я вышел из дома, мне показалось, что с его балкона вылетел большой черный ворон. Я обернулся, ворон сидел на березе и смотрел хитрым желтым глазом в мою сторону.

— Кар-р-р, — прокричал он мне вслед. Это прозвучало, как пожелание удачи.

На холм я поднимался медленно, прислушиваясь к чему-то неведомому. Мне показалось, что я услышал чей-то далекий смех и крики чаек. Потом ветер мягко подтолкнул меня к вершине. Книгу я положил перед собой на землю. Опустил на ее обложку ладонь. «Ллок, где ты? Жив ли еще? Позволь прийти тебе на помощь. А ты, ветер, помоги мне в этом. Доставь туда, где находится мой друг». Порывы ветра стали сильнее. Ветер метался вокруг меня, дул с разных сторон. На мгновение затихал, чтобы тут же накатиться новыми волнами. Ветер забирался под рубашку и щекотал тело, пожимал мне руки холодными ладонями, заглядывал в лицо такими порывами, что приходилось зажмуриваться. Мне показалось или я действительно увидел воздушных созданий? Но как можно увидеть сам воздух? Скорее, услышал их смех, почувствовал, как они резвятся в потоках ветра. Хотя, может быть, они и были самим ветром.

«Помогите мне, пожалуйста».

Ветер подул мне в лицо, растрепав волосы.

«Мы поможем».

«Держись крепче».

Я почувствовал, как земля уходит у меня из под ног. Я лечу? Нет, скорее всего, куда-то падаю.

С ближайшего дерева поднялся и полетел в сторону города черный ворон. Кругом была тишина, лишь на вершине холма бушевал ветер. Он играл с забытой кем-то книгой, перелистывал бумажные страницы. Если бы бродяга-ветер умел читать, то, наверное, его бы заинтересовали появившиеся на чистом листе строчки.

«Больше нет никакой надежды. Вначале меня поддерживало желание отомстить Черному Дереву, но это чувство постепенно ушло, сменившись апатией. Я сидел на земле и безразлично смотрел в одну точку. И совершенно ни о чем не думал. Мне казалось, что багровые сполохи неба, на котором не было солнца, проникали в самую душу. Рядом без сознания лежал Вель. Его грудь поднялась и опустилась. Значит, волшебник дышит — еще жив. Нам нельзя сдаваться. Но сил встать уже не было. Мантикора лежала и смотрела на меня немигающим взглядом. Лишь кончик ядовитого хвоста подергивался в ожидании.

— Что, уже? Я не опоздал? — появился маленький Неприятень и, увидев нас, скорчил расстроенную мину. — Но, ничего, вижу, уже очень скоро. Ну что ж, подождем. Да что за ветер сегодня?

Поток ветра дунул мне в лицо, и я проснулся. Нет, я не спал, конечно, но сейчас ко мне вернулось чувство реальности. И боль от ушибов. И страдание при виде окаменевших родителей.

— Вель, вставай, нельзя так лежать! — я начал теребить волшебника.

Велигос с трудом открыл тяжелые, словно окаменевшие веки. С хрустом он приподнялся и сел. А ветер продолжал бушевать. Он гулял среди колючих кустов, теребил гриву мантикоры. Она огрызнулась, клацнула зубами, словно пыталась поймать кого-то невидимого. Неприятень что-то кричал, прыгая на месте, но ветер уносил его слова прочь. Неприятень не видел того, что видел я. Прижимаясь к земле, к нему подползала жаба Марго. На одну ногу она хромала, видимо, повредила при падении. В этот момент ветер подул с наибольшей силой. Высоко подскочившего Неприятня словно подняли в воздух чьи-то невидимые руки, и в это время Марго прыгнула. В жизни не видел, чтобы жабы совершали такие красивые прыжки. Особенно, если учесть преклонный возраст Марго. Она прыгнула к Неприятню, оттолкнувшись всеми четырьмя лапами и в воздухе широко распахнула рот. И Неприятень исчез. Правда, пропала и сама Марго. На их месте появился незнакомый мне мальчишка. И внезапно я понял — это Он — тот, кто читает про меня книгу, мой друг».