Хвостатый маг - Н. Гранд

где кроме меня уже находились двое узников. Один из них лежал на койке. При виде меня он испуганно подскочил. В полумраке я не сразу рассмотрел, что это гоблин. А когда разобрался, долго не мог отвести взгляд. Этот заключенный был очень похож на Ниржадцу, первого встреченного мною гоблина, которого загубил ненавистный Краффе. А других представителей этой расы я не видел так близко. Серая кожа, сморщенное лицо, крупный нос и торчащие уши — на редкость уродливое зрелище. Испугавшись моего повышенного внимания, он снова улегся на койку, натянул рваное одеяло и отвернулся к стене.

Другой собрат по несчастью, человек примерно моих лет, сидел на голом полу у стены, обняв колени. На его голове я увидел странную мешковатую шапочку, глаза были закрыты. На мои вежливые приветствия ни один из моих соседей не ответил.

Через решетку камеры я хорошо видел и своего недруга: Ангеланда швырнули в камеру напротив. Он сидел один. Его спутниками были только крысы, или крысявки, как их тут называют. От наших земных крыс они отличались пушистым хвостом и буроватой, а не серой шерстью.

— Ну как, горе-маг, нравится тебе клетка? — не мог не поддеть его я, когда охранники нас оставили.

— Замолчи, презренный убийца! — яростно воскликнул Ангеланд. — Ты ответишь за все свои злодеяния! — он потряс руками, закованными в необычные светлые наручники. Он один из всех заключенных обладал этим «украшением», из чего я сделал вывод, что это какие-то специальные наручники, антимагические.

— Ты тоже ответишь! — усмехнулся я. — За все свои эксперименты с честными людьми.

— Ты бесчестный раб!

— Не больше чем ты! Я никогда не был рабом. Вы с Краффе преступники, пришла пора расплаты.

— Ты чудовище! Тебя казнят!

— После тебя!

— Не дождешься! Да что такое? — внезапно отпрянул он, когда крысявки с диким писком промчались мимо него по коридору в свои норы.

— От тебя бегут даже последние твари на земле! — не мог остановиться я. Но Ангеланд не ответил, внимательно осматривая камеру. — Конечно, кто захочет оставаться рядом с таким гнусным убийцей!

— Они не доели… — немного заторможено проговорил Ангеланд, совсем не слушая меня. Он ходил по камере, переворачивая ногой кусочки хлеба, похищенные крысявками из его миски. — Они все бросили и убежали… Такого не бывает…

— Похоже, один из нас не дождется справедливого суда, — снова попробовал поддеть его я. — Потому что спятил. Или ты хотел теперь экспериментировать на них вместо людей? В моем мире, например, так и делают, можешь взять на вооружение… — я вдруг осекся, увидев его взгляд, полный ужаса. — Что случилось? — тут же сменил я тон. Уж очень странно было видеть этого сурового мага настолько напуганным.

— Крысявки всегда чувствуют опасность, — прошептал он, все время озираясь. — Они поэтому и сбежали. Все сразу. Да еще так быстро! Значит, все случится скоро.

— И что именно случится? — я старался не показывать тревоги, но на душе заскребли кошки. Я видел, что мой враг не шутит, и тут действительно может произойти что-то страшное. Услышав шорох, я обернулся — гоблин сел на кровати, прислушиваясь к нашему разговору. Он выглядел неважно, в его глазах я заметил страх. Видимо, он тоже знал о способностях крысявок. — Крыша упадет или что?

— Я не знаю, — пожал плечами Ангеланд. — Предположи? Здание выглядит крепким, — он постучал по стенам. Те отозвались глухим звуком. Казалось, что они могли выдержать даже землетрясение. Потолок тоже выглядел добротным.

— Потоп?

— Откуда?

— Пожар? — пискнул гоблин.

— Это бы заметили.

— Ядовитые змеи? — снова вмешался я.

Ангеланд только постучал кулаком по голове, намекая на мою бездарность в предсказаниях.

— А вы что думаете, уважаемый? — обратился он к моему сокамернику, так и сидевшему безучастно у стены. — Эй, вы слышите меня?

— Похоже, он спит, — пробормотал я. — Или умер. Сейчас проверю. — Я подошел поближе и дотронулся до его плеча.

— Э? — он покачнулся и открыл глаза. Таких глаз я еще никогда не видел — светло-голубые, почти прозрачные, казалось, они светятся в темноте. — Я… Это… Ничего… Уйди…

— Ого, вот это глазищи у тебя, — уважительно произнес я. С этим человеком нам не договориться — абсолютно расфокусированный взгляд говорил о том, что он либо природный идиот, либо помешался от жестокостей этой жизни.

— Сними с него шапку! — вдруг крикнул Ангеланд.

— Что? Зачем? — недоуменно спросил я, но просьбу выполнил. И ахнул от восторга — его короткие рыжие волосы отчетливо светились в полумраке камеры. Это было удивительно и очень красиво. Но выразить свое восхищение я не успел.

— Иллюминар! — заверещал гоблин во всю силу своих хилых легких. Надо сказать, звук получился — аж уши заложило! Гоблин сорвался с кровати, подбежал к прутьям решетки и начал их неистово трясти. — Спасите! — исступленно орал он. — Тут иллюминар! Стража! Помогите! Вытащите меня отсюда! Мы все умрем! Ааааа!!!! — у него началась настоящая истерика.

— Да заткнись ты! — гаркнул на него я, схватил за шкирку и бросил назад на кровать. Гоблин прекратил орать и шустро заполз под кровать, забаррикадировавшись одеялом.

— Я не иллюминар, — услышал я тихий шепот. Человек у стены покачивался, смотрел в одну точку и повторял, — я не иллюминар, не иллюминар, не иллюминар… — разговаривать с ним было бесполезно.

— Вот и опасность, — напряженно сказал Ангеланд. Я похолодел, живо вспомнив, кто такие иллюминары. Люди, которые не могут избавиться от магической энергии и копят ее всю жизнь. А потом взрываются…

— Интересно, как сильно они взрываются? — вслух подумал я.

— Поверь, от этой тюрьмы ничего не останется! — Ангеланд неплохо справлялся с паникой и говорил относительно спокойно. — А заодно и от нас.

— Ростальд говорил, что иллюминаров можно вылечить, — вспомнил я.

— Да, если лечить. Думаешь, этот сумасшедший хоть раз обращался за помощью? Ходит все время в этой дурацкой шапочке, никто и не скажет, что он опасен. Вон даже стражники посадили его в обычную камеру. Хотя для иллюминаров есть специальные тюрьмы.

— А с чего ты решил, что он взорвется именно сейчас? — удивился я. — Может, ему копить магию еще несколько лет?

— У него волосы уже светятся, значит, магии через край. А судя по сбежавшим крысявкам, он