Узник Кардиффа - Виктор Васильевич Бушмин

легла на рукоять меча.

– Что вы, граф?! – Гуго поднял глаза к потолку и положил руку на сердце. – И в мыслях не было хоть как-то оскорбить или сконфузить вас. Клянусь Господом… – он истово перекрестился. – К нашему счастью, ваш обидчик… – он сделал маленькую паузу, привлекая к своим словам внимание Тибо, – и мой личный враг. Он и его род нанесли несколько увесистых оплеух королю, не забыв обойти стороной и мою скромную персону…

– Вы имеете в виду… – Тибо с интересом посмотрел на него.

– Я имею в виду, мессир Тибо, – де Биго сузил глаза, – некоего мессира Филиппа де Леви.

– де Леви… – Тибо сжал кулаки. – Ублюдок…

– К несчастью, граф, – Гуго скривился, – он, как ни смешно, законный наследник Годфруа де Леви, вашего теперешнего шартрского епископа…

– Мессир… – Тибо поправил себя, – монсеньор Годфруа де Леви весьма уважаемый прелат, его преданность делу веры и своему диоцезу не вызывает у меня сомнений и опасений. Как церковный вассал, он предан, верен и исправен…

– Чего не скажешь о его сыночке…

– Что вы хотите, де Биго?.. – Тибо пристально посмотрел на Гуго.

Тот понял, что граф теперь почти полностью у него в руках, мысленно поблагодарил Господа за то, что граф так быстро успокоился:

– Я знаю, граф, где сейчас Филипп де Леви…

– Хм… – Тибо громко засмеялся. – Я тоже! Он лежит где-то далеко в землях Испании…

– Отнюдь… – Гуго засмеялся в ответ. – Он буквально по соседству с нами! Мало того, вы и я лично наблюдали его несколько месяцев назад…

– Бред сивой кобылы… – Тибо отмахнулся от него.

– Я тоже так думал. – И Гуго вкратце пересказал все, что ему удалось узнать о Филиппе де Леви, не упустив его случайного опознания и такого же загадочного исчезновения из Кембриджа.

– Подарите мне его, Гуго. – Тибо крепко сжал ладонь де Биго. – Если вы это сделаете, я, клянусь, озолочу вас и ваших потомков! Слово де Блуа!..

– Я всего лишь скромный слуга короны… – Гуго посмотрел на голову гостя, словно уже видел призрачный блеск золота и драгоценных каменьев у того на голове. – Мне кажется, что его надо наказать так, чтобы ни у кого в последствии не появилось желание поднять голову против вашей власти, силы и могущества…

– Согласен, но что нам делать с Матильдой? – Тибо вопросительно посмотрел на де Биго. – Мой дядя недавно выдал ее замуж за сына Фулька де Анжу? Поговаривают, что Годфруа Красивый, помимо внешней стати, умудрился сохранить и приумножить ум?..

– Это невелика забота, граф Тибо… – Гуго равнодушно зевнул, демонстрируя собеседнику, что угроза и правда мала, чтобы о ней пока думать всерьез. – Бароны и владетели Англии никогда не пустят на трон женщину! А коли она, эта женщина, еще и замужем за их исконным врагом – анжуйцем, тогда и подавно!

– Я весь в вашем распоряжении… – Тибо кивнул в ответ.

– Тогда, граф, мне потребуется от вас… – Гуго снова сделал паузу.

– Деньги? Сколько? Любая сумма, мессир де Биго… – Тибо широко улыбнулся.

– Мне потребуется от вас один сеньор… – де Биго хитро подмигнул ему.

– Кто именно?..

– Мессир Гийом де Ипр…

Тибо шумно выпустил воздух, шлепая губами, словно лошадь:

– Толковый сеньор, грамотный командир, отчетливый рубака…

– Это мне известно, сир, – Гуго почтительно склонил голову перед Тибо.

– Это рано, Гуго. – Тибо жестом руки остановил его поклон. – Я не приму корону Англии. Это сделает мой брат Стефан де Блуа и де Мортэнь…

– Ваше право… – де Блуа со всей суровостью во взгляде посмотрел на де Блуа. – Гийом де Ипр не должен знать куда он едет, зачем он едет и почему он едет в Кардифф…

– Это же форпост в Уэльсе! – Тибо удивленно посмотрел на него. – На море сейчас шторма, ветры дуют северные…

– Он поведет конный отряд рыцарей и арбалетчиков… – де Биго уже все придумал. – Полагаю, мессир де Ипр способен спешно организовать переход хотя около сотни рыцарей и такого же числа конных арбалетчиков?..

– Да. У мессира Гийома просто Божий дар командира…

– Вот и прекрасно. Рыцари будут ваши, арбалетчики… – Гуго замялся, – их даст король Генрих…

– А что, если вдруг его бастард Робер Глостер взбрыкнёт и заартачится?..

– Робер свято блюдет интересы своего батюшки. Одна мысль о том, что его дядю выкрадут и, тем самым, создадут проблемы всему его семейству, сделают из Глостера глупого и послушного барана, с угодой исполняющего все, что ему будет предписано…

– Кем?..

– Естественно, – Гуго развел руками и засмеялся, – его батюшкой и вашим родным дядей – королем Генрихом!..

– Только есть одно замечание… – Тибо нахмурился и почесал лоб пальцами. – Как-то мы неприлично обходимся с мессиром де Ипром…

– С этим бастардом?! – Гуго засмеялся в ответ. – А чего с ним церемониться, с ублюдком-то?..

– И, все-таки… – Тибо, все-таки, был благородным сеньором, всякая подлость, хоть и широко использовалась им в делах, но всегда вызывала приступы жутких угрызений совести. – Как-то не по-людски…

– Вот когда в скорости станет ваш брат королем, тогда и подумаете вместе с ним о том, как отблагодарить де Ипра за верность и радение… – де Биго с довольным видом потер руки. – Подарите ему графский титул, глядишь, ваш бастард и возрадуется…

Тибо шумно засопел и уставился в непроглядную темень ночи, растекшейся иссиня-черным бархатом над засыпающим Лондоном. Где-то в самой потаенной глубине его души шевелилось какое-то едва уловимое и трудно передаваемое чувство стыда, смешанное с горечью и невыносимой мерзостью плана, придуманного хитрым царедворцем и предложенное ему – графу де Блуа. Ему – одному из богатейших и именитейших сеньоров Европы, родственнику нескольких королей и родичу большинства знатных родов Франции, Англии, Германии и Италии.

Он закрыл глаза. Отчетливо вспомнилась зеленая лужайка, раскинувшаяся сразу же за рвом родового замка сеньоров Блуа, яркое весеннее солнце, весело и задорно светившее где-то высоко среди чарующей голубизны бескрайнего неба. Его старый наставник – убеленный сединами рыцарь, ходивший в крестовые походы, и каким-то немыслимым чудом возвратившийся домой, который, нежно поглаживая его детские непослушные кудри цвета спелой пшеницы, частенько приговаривал:

– Честь, малыш Тибо, очень хрупкая вещь… – старик при этом незаметно плакал и, украдкой вытирая слезинки, сбегавшие вниз по его лицу, покрытому сетью глубоких морщин и шрамов – этих следов жизни, славы, потерь и огромного человеческого опыта, незаметно приходящего с возрастом и давящего на плечи тяжким бременем. – Честь, малыш, словно чистое исподнее. Её просто замарать и невозможно потом выбелить. Так и будешь до скончания века жить в сраме…

– Но, дедушка Робер… – мальчик