Узник Кардиффа - Виктор Васильевич Бушмин

разыщи его светлость де Блуа и попроси немедля заглянуть ко мне на приватную беседу.

Писец молча поклонился и с каменным лицом, на котором не возможно было прочесть никаких эмоций, исчез за портьерой…

Кардифф. Купальня. 19 ноября. Вечер.

– Все-таки, умные были люди, эти древние римляне… – Глостер шумно вылез из большой бочки, распиленной пополам и наполненной горячей водой с растворенным в ней мыльным корнем, окатил себя парой ведер холодной воды, после чего, фыркая, стал растираться большим льняным выбеленным полотенцем.

Филипп лежал в соседней распиленной бочке и из-под полуопущенных век молча наблюдал за ним, наслаждаясь приятной теплотой воды.

– Это же надо было додуматься, чтобы в те темные времена построить в Риме целый дворец, в котором люди, независимо от их происхождения и знатности, могли мыться, отдыхать и наслаждаться благами цивилизации! – Глостер снова решил продемонстрировать перед графом свою образованность. – Все-таки, граф, власть императора или короля иногда должна делать люду подобные подарки. Вы лично что думаете по этому поводу?..

Филипп вылез из купальни, ополоснулся водой, завернулся в полотенце, после чего ответил:

– Император Каракалла, изволивший построить термы в Риме, был обыкновенным тираном и узурпатором власти… – Филипп стал вытирать волосы, – ему надо было отвлечь чернь, дав ей подобную игрушку…

– Весьма интересный взгляд на историю Рима. – Глостер любил остроумных собеседников, которые имели свои собственные взгляды на события, ставшие предметом обсуждения, и не боявшиеся их при этом озвучивать. – Столь смелого и неожиданного ответа я не ожидал услышать.

– Так всегда бывает, когда узурпатор, кровавый тиран или самозванец всходит на трон… – де Леви решил закончить эту дискуссию. – Премного благодарен вам, граф Робер, за купальню, но я бы хотел сегодня немного побыть в одиночестве…

– Что так, граф? – Робер удивленно посмотрел на него. – Завтра мне предстоит весьма трудный и опасный вояж в глубину мятежных земель Уэльса, я очень рассчитывал на то, что проведу этот вечер в вашей компании…

– Я, признаться, – Филипп немного нахмурился, – что-то неважно себя чувствую сегодня. Хотел просто отлежаться…

– Я, напоследок, – Глостер как-то странно сделал ударение на слове «напоследок», – хотел вас представить его высочеству моему дяде Роберу Куртгёзу. Но, коли вы отказываетесь… – он выжидающе посмотрел на де Леви.

– От подобного предложения, право сказать, грешно отказаться. – Филипп побледнел, но быстро взял себя в руки.

– А вы, граф Робер, и, правда, что-то нездоровы. – Глостер нахмурился. – Даже побледнели как-то…

Филипп улыбнулся, его взгляд снова поймал странные искорки в глазах Глостера:

– Нет-нет, граф Робер. От подобного приглашения я не в праве отказываться.

– Да и дяде моему она, полагаю, будет приятна… – Глостер завернулся в сухое полотенце. – Извольте прибыть в каминную комнату донжона через час…

– С превеликим удовольствием…

Лондон. За полторы недели до описываемых событий. Спустя час.

– Я тронут тем, что ваша светлость соизволили так быстро принять мое приглашение. – Гуго деланно улыбнулся, стараясь придать выражению своего лица как можно большую искренность и радушие. Легкий полумрак комнаты, освещенной переливающимся светом горящего камина, и свечей, расставленных на маленьком столе в низеньких бронзовых подсвечниках, настраивали на умиротворение и спокойную беседу. – Не изволите ли, граф де Блуа, составить мне компанию и немного отужинать, сочетая вино, пищу и приятную беседу?..

Тибо недоверчиво покосился на стол, быстрым взглядом пробежался по комнате, задержал взгляд на тяжелых гобеленах, прикрывавших одну стену. Гуго перехватил его взгляд, широко улыбнулся, подошел к гобеленам, приподнял их и показал гостю пустую нишу, в которой стоял маленький столик и табурет, предназначавшийся писцу.

– Мы абсолютно одни, граф Тибо.

– Хм… – Тибо прошел к столу и сел в кресло. – Мы слушаем вас, мессир де Биго.

Гуго сел в кресло, стоявшее напротив, жестом пригласил графа лично выбрать себе вино, взял кувшин, налил себе и, демонстративно пригубил из кубка, успокаивая гостя. Тибо привстал и налил себе вина из этого же кувшина, взял в руки кубок и, подняв его, произнес:

– За здоровье моего дяди, Божьей милостью и по воле его святейшества Папы Римского, короля Англии Генриха Первого, долгие ему лета!..

Он поднес к своим губам кубок, когда Гуго внезапно произнес:

– За здравие будущего короля Англии и герцога Нормандии из династии Блуа…

Тибо поперхнулся вином. Красные капли пролились на белую льняную скатерть и испачкали его бархатный камзол голубого цвета и кровавыми каплями застыли на шитом гербе, по лазоревому полю которого шла широкая серебряная перевязь.

– Именно за этим я и решил пригласить вас, ваша светлость… – Гуго наслаждался секундами растерянности, охватившими его гостя. – Полагаю, что вы совершенно не настроены шутить и изволите выслушать предложения, кои я, скромный слуга короны, сейчас озвучу для ушей вашей светлости?..

– Оставьте эти жеманства и ужимки дамам, де Биго. – Тибо сжал в руке серебряный кубок, превращая его в кусок серебра на резной ножке. – Если это очередная уловка моего дяди…

– Ах, оставьте, граф Тибо. – Гуго равнодушно зевнул и отмахнулся рукой. – Я, великий коннетабль Англии, мессир Гуго де Биго, граф Норфолк, рыцарь, сегодня, перед лицом Господа и всеми угрозами, нависшими над нашей милой Англией и Богом благословенной Нормандией, обращаюсь к вам, граф Тибо, дабы сообщить вам, что враги короны, ваши враги и мои личные недруги собираются выкрасть из Кардиффа герцога Робера Куртгёза.

– Дядя Робер стар и на ладан дышит… – криво усмехнулся Тибо. – Подумаешь, невидаль! Это ничего не решит…

– Это, граф, может создать определенные трудности нам всем. – Гуго встал и лично разлил вино, поставив перед Тибо новый кубок. – Только, умоляю вас, граф, не ломайте мою серебряную посуду. Мне удалось с огромным трудом привезти ее из Толедо…

– Несколько месяцев анархии, пусть даже несколько лет абсолютно ничего не решат! – Тибо засопел.

Гуго знал настырный, упертый и сварливый характер де Блуа, поэтому решил зайти с другой стороны.

– Граф, я прекрасно осведомленный человек. Надеюсь, – он посмотрел на Тибо, – вы знаете это? – де Блуа молча кивнул, но не прекратил сопеть и надувать щеки.

– Вы, я полагаю, как благородный и весьма знатный сеньор, помните обиды, нанесенные вам либо вашим близким, и не оставляете их безнаказанно и без отмщения?..

– Истинно так, мессир… – ответил де Блуа, но при этом побледнел и заходил желваками под скулами.

– Мне известен один случай, когда вам так и не довелось наказать обидчика вас и вашего рода… – Гуго снова насладился растерянностью и мертвенной бледностью своего гостя. – Много воды утекло с тех пор…

– Ежели вы пригласили меня лишь для того, чтобы попытаться ткнуть носом… – Тибо сделался пунцовым от злости, его рука машинально