Узник Кардиффа - Виктор Васильевич Бушмин

глаза.

– Да. Я рассчитываю на вашу честность и, в свою очередь, обещаю платить вам той же монетой. – Ответил Робер Глостер.

– Мечтаю посмотреть на вашего дядюшку… – ответил ему Филипп.

– М-да… – произнес Робер Глостер. – И не думал, что станут приезжать даже из-за моря, чтобы посмотреть на него, как на диковину…

Филипп возмутился подобному сравнению.

– Ну, знаете ли, граф Глостер! – Он легко ударил кулаком по столу. – Герцог не диковина. Герцог Робер Куртгёз для рыцарства является живой легендой… – он разжал кулаки, снова собрал эмоции в кулак и продолжил. – Для слова: мой знатный сарацин просто мечтает познакомиться с ним, ведь даже на окраины Европы дошли легенды о его храбрости…

– Действительно, – задумчиво и рассеянно отметил Глостер. – Чего-чего, а отваги моему дядюшке не занимать… – он отвел глаза в сторону входной двери и едва слышно сказал. – Слава Богу, что хоть с умом он не в таких ладах, как мой родитель…

– О чем это вы?.. – Филипп с удивлением посмотрел на Глостера.

– Да так… – он попытался перевести свои слова в шутку. – Небольшие мысли вслух… – он посмотрел на де Леви, широко и искренне улыбнулся. – Редко когда отвага и ум уживаются.

– Тот, в ком это сможет ужиться, – с поклоном ответил ему Филипп. – Станет величайшим государем мира.

– Мудрые слова умудренного жизнью сеньора. – Глостер отложил кубок, дав понять де Леви, что завтрак, который, по большому счету так и не начался, а превратился в милую, но насыщенную дискуссию, подошел к концу. – Мне, знаете ли, надо немного посидеть над корреспонденцией, присланной батюшкой. Не смею вас задерживать и ограничивать в желаниях. Вы – мой самый дорогой и желанный гость. Отдыхайте, расслабляйтесь, наслаждайтесь.

Филипп поднялся из-за стола и поклонился, собираясь покинуть комнату Глостера.

– Благородные слова и благородные жесты, граф Глостер. – ответил он.

Он направился к выходу из комнаты, когда граф Робер Глостер, словно мимоходом произнес:

– Кстати, граф, вам, наверное, будет интересно посмотреть на особенности войны здесь, в приграничье?..

– Скорее да, чем нет, граф… – уклончиво ответил де Леви.

– Вот и превосходно! Ко мне прибыли новобранцы, дабы укомплектовать гарнизон… – Глостер снова задумчиво посмотрел на входную дверь. – Не составите ли мне компанию?

– С превеликим удовольствием, граф…

– Тогда завтра, будьте любезны, граф, – Робер широко улыбнулся, – сразу же после утренней молитвы прибыть в оружейную комнату донжона в полном вооружении…

– Это честь для меня… – ответил ему де Леви, еще раз учтиво поклонился и покинул комнату.

Филипп закрыл дверь, прошелся немного по коридору и, остановившись возле стрельчатого окна, задумался:

– Не допустил ли я ошибку, сразу же попросив Глостера о свидании с герцогом Робером?..

Робер Глостер, дождавшись ухода графа Таррагона, сплел пальцы ладоней, подпер ими подбородок и стал анализировать беседу:

– Граф смелый, умный, можно сказать, даже искренний человек… – он закрыл глаза и вспомнил, как его собеседник несколько раз запинался и, словно мимоходом, отводил глаза. – Хотя в наше время на искренность можно и не надеяться. Тогда… – он открыл глаза и вслух произнес. – Тогда для чего он здесь?..

Он встал, прошел в дальний угол комнаты, туда, где за тяжелым гобеленом стоял небольшой письменный стол, отодвинул маленький стульчик, сел на него, немного подумав, развернул рулончик папируса, прижал один его край флакончиком с тушью, чтобы он не сворачивался, обмакнул гусиное перо в тушь и стал что-то писать мелким почерком. Потратив несколько минут на записку, Глостер подождал, пока тушь не высохнет, свернул пергамент, прошил его лентой, запечатал сургучом и скрепил своей личной печатью, которая была искусно вырезана на большом изумруде, украшавшем один из перстней на его руке.

Глостер встал, вышел из комнаты, прошел в караульное помещение, где застал дежурного рыцаря, мирно попивавшего вино из бронзового кубка. Тот поднялся, поклонился графу и, удивленно хлопая глазами, вопросительно посмотрел на него.

– Доброго вам здоровья, ваша светлость… – рыцарь допил вино, поставил кубок на стол.

– И тебе не хворать, Гуго. – Глостер протянул ему свиток пергамента. – Срочно с оказией в Лондон для мессира де Биго.

Услышав имя главы тайной королевской службы, рыцарь напрягся, по скулам пробежались желваки, вздохнул, почесал у себя за ухом и ответил:

– Рисковое дело, ваша светлость. Неф ушел второго дня, придется отправлять кого-то конного из замка…

– Определишься сам и немедля… – обронил Глостер, покидая караульное помещение.

ГЛАВА XI.   Как тренировали новобранцев в приграничье.

Около 5 лье западнее Кардиффа. 18 ноября 1133г.

Филипп, не дожидаясь дополнительного приглашения, сразу же после утренней молитвы переоделся.

Он спустился во внутренний двор замка и, приказав конюшему и оруженосцу седлать коней, подошел к оружейной, возле которой уже находился граф Глостер. Тот мило улыбнулся, коротко поздоровался с де Леви и, мимоходом осведомившись о том, как он спал, сразу же перешел к делу:

– Граф, сегодня я планирую немного, – он замялся, подбирая нужные слова, – как бы это сказать, обкатать и подготовить новобранцев к особенностям службы в диком приграничье Уэльса. Рад, что вы соизволили составить мне компанию. – Он пробежался глазами по внутреннему двору замка, с довольным видом хмыкнул. – Приятно и то, что с вами следуют ваши бравые викинги, – Робер Глостер кивнул в сторону трех скандинавов, зевавших возле одной из надвратных башен замка. – Такие отчетливые рубаки, думаю, нам сегодня не помешают…

– А, что, ожидается что-то неожиданное?.. – с видимым равнодушием во взгляде и голосе спросил его Филипп.

– Не то чтобы неожиданное, граф… – Глостер пожал плечами и тут же переключился на другую тему разговора, – у вас, как я погляжу, довольно-таки, легкая кольчуга. Не боитесь случайной стрелы?..

– Даже если я надену три кольчуги, – скривился в ответ Филипп, – от судьбы не убежишь.

– Ваше спокойствие достойно подражания, граф. – Сухо отпустил комплимент Глостер. – Ну, да нам пора…

Глостер и де Леви, которого все знали под именем и титулом графа Бюрдета Таррагонского, сели на коней и медленно выехали из замка, спускаясь по извилистой и узкой улочке, тянувшейся к западным крепостным стенам городка.

По дороге за ними пристроились еще четыре тяжеловооруженных рыцаря, оруженосцы и конюхи выстроились в колонну по двое. Замыкали движение с десяток повозок, запряженных ронкинами, да сорок копейщиков-новобранцев, ведомых конным сержантом-ветераном, который периодически для проформы покрикивал на них, не забывая сдабривать свои слова обильной долей нецензурных выражений, в которых перечислялись все живые и усопшие родственники воинов, природа, погода и вообще черт знает что.

Отряд медленно проследовал через западные ворота, преодолел шаткий деревянный мостик, надрывно скрипевший и шатавшийся под копытами