Подземелье - Ваня Мордорский

— Ты вообще обычный, где твои круги?

На этих словах надсмотрщик бледнел — это, очевидно, было его больной темой.

— Вон Дах как мы — сильный, а ты? — Слабак. — Маэль показывал язык.

Плетка в руках надсмотрщика начинала шевелиться.

— Ты не такой как мы, мы — особенные, а ты — просто псина. Гав-гав! — Маэль становился будто на четыре лапы и начинал лаять.

— Да я тебя! — цедил взрослый гоблин сквозь зубы и не удерживался.

Свист плетки — и на спине мальчишки вспухала полоса от удара.

— Сильнее, сильнее! Ты вообще бить умеешь? Могу научить.

Эти выходки Маэлю обходились в несколько десятков ударов, зато говорил он вволю, и всё, что хотел. Он уже понял, что в иерархии надсмотрщиков этот — находится в самом низу. Но вот остальные получать зазря плетью не хотели, поэтому только ухмылялись, глядя на это представление, но сами в нем не участвовали.

Кожа у всех детей была крепкая, а у Маэля с его четвертым кругом так и вовсе по жесткости как дубленая кожа животного, именно поэтому надсмотрщик и бил сильно. Он знал, что значительных повреждений мальчишке не нанесет.

Пожалуй, именно во время этих сценок Зур’даха и стал проникаться симпатией к этому странному мальчишке. Все-таки, смотреть на него безучастно было нельзя. В этом царстве скуки и тренировок он был единственным, кто действительно выделялся. Тем не менее, он по-прежнему с ним не разговаривал.

* * *

Зур’дах стал ещё осторожнее с занятиями тьмой. Приручение шло своим чередом. Сначала паук ел только с ладони, потом позволил дотрагиваться к себе, а потом, потом уже и спокойно ползал по телу гоблиненка, гоняясь за каплей тьмы. Это был явный прогресс.

Сложнее было другое-выманивать паучка без капли тьмы. Зур’дах подползал к трещинам в полу и ждал пока тот появится.

Паук появлялся, однако навстречу не спешил. Казалось, он спрашивал, если ты пришел не с тьмой, то зачем пришел?

Но даже так, ему удалось приручить его сидеть на руке без капли тьмы, вместо капель пришлось использовать кристаллики, ими он окружал паучка. Тот не двигался в такие моменты. Просто сидел на руке — это потихоньку входило в его привычку. Да, подсознательно он ожидал капли тьмы, но теперь мог довольно долго терпеливое ее ждать. Такое сидение на руке Зур’дах обязательно вознаграждал каплей. И после этого паук не сразу уходил, а оставался на минуту-другую. Только после этого времени он сползал и исчезал в своем убежище.

Первым настоящим успехом Зур’дах посчитал тот день, когда паук уснул на его руке, удобно умостившись. С тех пор это вошло в его привычку.

Доверие было завоевано.

Получилось! — думал гоблиненок, глядя на спящего паучка.

Однако брать паука дальше и ходить с ним к казарме или просто вокруг нее Зур’дах не рисковал. Во-первых его бы обязательно заметили глазастые дети, а во-вторых не дай боги увидят надсмотрщики — не избежать вопросов. Будь паук обычным — он был рискнул и носил бы его с собой. Но это был не обычный паук.

— Хоть бы разрешили выйти чуть дальше, — сказал Тарк, — Надоело! Только площадка, казарма, и столовая — дальше ни шагу.

Они вчетвером сидели на дороге возле казармы.

— Да. — кивнула Кайра соглашаясь, — Когда уже нас начнут отпускать дальше? Вон старшие же ходят далеко, сколько лет должно пройти?

Зур’дах вдруг заговорил:

— Дах сказал, что через год нас уже будут выпускать дальше, ходить свободно можно будет шагов на пятьсот или около того. Он сказал, что к тому времени Тар’лах натренирует нас достаточно хорошо, чтобы трем-четырем какой-нибудь вшивый гнолл не был проблемой, если он вдруг заскочит на нашу территорию.

Троица удивленно на него уставилась.

— Он так говорил? Так скоро?

— Да?

— Это точно?

Даже другие дети повернули к ним головы прислушиваясь. До этого никто им не сообщал, когда именно можно будет выходить подальше, просто говорили что такое время настанет. Вот мол, станут постарше…

— Да, — ответил Зур’дах, — Нам нельзя выходить только в этот период, потом нам даже разрешат общаться с остальными группами.

— Это хорошо… — резко повеселела Кайра, — Я уж думала мы будет тут безвылазно торчать года три-четыре, пока не подрастем.

Гоблиненок не соврал: Дах ему рассказывал больше чем остальным, и, кстати, не запрещал это рассказывать, а про прогулки со второго года поведал как раз вчера. В большинстве случаев Зур’дах не хотел ничего рассказывать, но сейчас ему было приятно увидеть реакцию на свои слова.

Это правило перемещений было самое непривычное, самое неприятное для всех — в родном племени все они ходили куда хотели, когда хотели, и сколько хотели. А тут ступить на шаг дальше без позволения надсмотрщика было нельзя.

— На тренировку! — рявкнул Тарлах, появившись как всегда неожиданно и перепугав всех.

Дети подскочили и сразу выстроились в линию перед тренером.

* * *

Тренировки стали еще жестче.

Однорукий посчитал, что они достаточно хорошо освоили прямой удар как слева так и справа, и начал учить их вырубающему удару — тот выполнялся движением снизу вверх и был медленнее чем обычный, но мощнее.

Для этого удара нужно было подсесть и выпрямиться как пружина. В этом случае тело ощущалось совершенно иначе нежели в случае с прямым ударом. Другое положение, другие углы атаки, и другое ощущение центра тяжести.

— Если таким ударом попадете под челюсть твари, и если ваши кулаки будут достаточно крепки — поверьте, тварь будет дезориентирована как минимум на пару мгновений, если не дольше. Это даст вам или вашим напарникам по бою время закончить дело. Это важный удар. Но сложный.

Потом он на мгновение умолк:

— Правда, если просретесь с этим ударом — вас сожрут с потрохами, потому что нанося его, вы открываетесь встречной атаке, в этом и есть его сложность, — нанести его