Подземелье - Ваня Мордорский

Паучок по инерции сделал еще пару шажков и застыл, будто размышляя — не слишком ли уже опасно, или на этом расстоянии он успеет убежать.

Чувствуя, что вот-вот потеряет контроль над каплей Зур’дах сунул ее поближе к пауку и тот вновь рванул к ней. А вот то, что произошло дальше удивило Зур’даха больше всего. Своими лапками паук схватил каплю и задом двинулся обратно. Причем гоблиненок чувствовал, что пока еще может вырвать каплю обратно, но делать этого он не стал, а наоборот — отпустил ее.

Паук исчез в ближайшей трещине. Вместе с каплей.

* * *

В следующие разы, едва Зур’дах появлялся возле трещин как замечал глазки, следящие за ним.

Пауку явно нужна тьма — и он мог ее дать.

Стоило появиться капле Тьмы, как паук вылазил наружу. Вот только теперь гоблиненок каждый раз сокращал расстояние, заставляя паука подползать каждый раз ближе и ближе, — схема работала.

Хочешь жрать тьму? — шевели жопкой.

И паук жрал тьму, Зур’дах скоро воочию увидел этот процесс, — тварь присасывалась к капле и та очень быстро уменьшалась в размерах.

Гоблиненок задумался. Таких пауков он не видел. А уж о том, чтобы паук мог поглощать тьму и представить не мог. С другой стороны, были же огневки, которые содержали в себе концентрированный огонь — так почему не могло быть подобного существа, которое содержало бы в себе тьму?

Интересно, он полностью состоит из тьмы?

Довольно скоро Зур’дах смог рассмотреть паучка вблизи, потому что теперь он не боялся приближаться на расстояние ладони — именно на такую дистанцию удавалось приманить его.

И вот теперь гоблиненок хотел кое-что изменить. Давать каплю на своей руке.

Паук теперь не шугался от каждого его движения, и идея могла сработать.

Однако на реализацию этой задумки ушло еще три дня.

В конце концов, паук, который привык к гоблиненку, взобрался на его ладонь, над которой парила капля тьмы и присосался. Зур’дах не давал ему утащить каплю как прошлые разы, и мысленным усилием удерживал ее на руке. Так что у твари не было выбора — либо есть с руки, либо убежать и остаться голодной.

Он полностью из тьмы! Вообще полностью! — изумленно осознав Зур’дах, увидев паука впервые настолько близко. Капля тьмы стремительно уменьшалась в размерах, и пропорционально этому увеличивалось брюшко паучка.

Может…может я смогу его приручить?

Глава 100

А вот на этот этап, — приручение, — уже ушло гораздо больше времени. Зур’дах еще в родной пещере научился дрессировать насекомых и некоторые из них хорошо его слушались, но пауки — это ведь совершенно другое, и в том, что подобная дрессировка сработает на них уверенности не было.

Да и вообще — приручаемы ли они?

Не попробовать приручить гоблиненок не мог: он чувствовал, что эта удачная возможность — слишком уж необычным был паук.

Черный паук перестал бояться его — это очевидно, но вот привяжется ли он к нему — другой вопрос. Зур’дах также понимал, что у него есть то, что нужно пауку — капли тьмы. И очевидно, что раз он так рвался к ним — то в другом месте этого получить не мог.

Вместе с попытками приручения и постепенной кормежкой, в нем усиливался контроль уже имеющейся тьмы. Кое-что новое в ней Зур’дах понял экспериментируя с её песчинками и каплям: вне разлома и вне Ям тьмы ничтожно мало, именно поэтому добываются они с таким трудом, и для того, чтобы добывать больше их, нужно повышать свой уровень контроля проходя через боль.

Он был уверен, что окажись в Ямах — смог бы уже управлять теми самыми пылинками, крутящимися в них. Всей той массой. Потому что ту тьму не нужно было ниоткуда вызывать — она уже была там, готовая к использованию, однако на практике проверить это он смог бы только оказавшись очень близко к Разлому, к которому никого из не подпускали. Взрослые гоблины же и сами ни за что бы не подходили туда, слишком опасно. Многие из них проходили через наказание Ямами и знали что такое удушение тьмы. Никто не хотел повторения подобного опыта.

Зур’дах же для тьмы был свой, пусть пока еще слабый, она его признала.

— Иди сюда. — прошептал гоблиненок, в очередной раз подзывая паучка. Это жест конечно же сопровождался одновременным движением капли тьмы. Паучок будто загипнотизированный побежал за ней и оказался на ладони Зур’даха, который позволял теперь ему есть только с руки. Только на десятую кормежку паук разрешил до себя дотронуться и никак не отреагировал, продолжая сосредоточенно сосать каплю тьмы.

Создание тьмы. — подумал Зур’дах.

Паук был еще страннее, чем он думал вначале: например те же огневки, несмотря на огонь внутри, всё же обладали живым телом, которое можно раздавить, разрушить — тело их было из плоти, которая могла сгореть в своем же пламени, а этот паук… Будто сгусток тьмы обрел сознание и форму.

Когда паук позволял прикасаться к себе, Зур’дах понял, что паук не живой. Кроме того, чуть более сильное нажатие двух пальцев заставляло его расплющиваться. Но едва гоблиненок убирал пальцы — тот возвращал свою обычную форма.

Так вот как он пролазит в такие трещинки! — понял он сразу.

Паук пролезал как в крупные щели, так и в мелкие, за этим процессом Зур’дах наблюдал чуть ли не засунув глаз в них.

И когда он это понял, желание заполучить этого паука в питомцы в нем усилилось многократно.

А еще гоблиненок заставил паука буквально прыгнуть на парящую каплю — ему было интересно, как высоко тот может это сделать. Оказалось, прыгает это существо очень высоко, почти в рост мальчишки, да еще и прямо с места.

Это его удивило, потому что к нему он так не подпрыгивал, а подбегал с осторожностью, мелко семеня своими лапками. Заставлять паука гоняться за каплей стало частью тренировки. Единственной проблемой было то, что дальше чем на шаг вокруг себя управлять ей