Глаз бури - Александра Торн

страстно хочет добраться.

– Но… но что же будет с городом, если…

Наставник поднялся. Маргарет еще никогда не видела его таким уставшим – он сутулился, под глазами обозначились мешки и синеватые тени, в углах глаз пролегла частая сетка морщин, на лбу и у рта протянулись глубокие складки, руки переплела сеть выступающих вен, в волосах поблескивали седые нити. Словно он постарел от усталости лет на двадцать.

Энджел направился к сейфу, спрятанному за резной дубовой панелью, приложил к ней ладонь и, когда дверца открылась, достал маленькую черную шкатулку размером с портсигар. Наставник так долго молчал, глядя на него, что Маргарет торопливо подошла к нему и взглянула на эту непримечательную коробочку.

– Я могу дать вашему дяде одну вещь, – наконец сказал Редферн. – Но только на самый крайний случай. Когда он поймет, что надежды нет и никого не спасти, тогда… – Он сжал коробочку в кулаке.

– Что это, Энджел? – Девушка накрыла его руку своей, встревоженно всматриваясь в лицо наставника.

– Они все погибнут, – пробормотал Энджел, – но, возможно, провал будет уничтожен вместе с Фаренцей, архипелагом и частью побережья.

– Кто – все?!

– Консультанты. Ваш дядя не сможет воспользоваться… он сможет только передать это консультантам, чтобы они…

– Господи, Энджел, да что это такое?

– Молот Гидеона, – сказал наставник. – Которым он уничтожил Фессандрею.

Маргарет отшатнулась:

– Что?! Откуда он у вас?!

– Я долго искал и нашел.

– Но вы же говорили, что он был утерян!

– Мне пришлось потрудиться. – Энджел опустил коробочку и тихо сказал: – Наверное, на самом деле я всегда знал, что этим все кончится. Провал не может вечно существовать под куполом.

– Но ведь существовал же!

– И граница между нами и той стороной вокруг него так истончилась, что чернокнижник расколол ее даже без жертвоприношений. Чем дольше, тем тоньше будет грань…

– Вы все равно не сможете доставить его в Фаренцу, – сказала Маргарет: ей хотелось выхватить эту штуку из рук Энджела и выбросить в окно, словно сама шкатулка являлась бомбой, которая вот-вот взорвется. – Но если он действительно понадобится – я его передам…

Глаза наставника вспыхнули, как у тигра, и он с такой силой впился в локоть девушки, что у нее рука онемела от боли.

– Нет! – прорычал он. – Никогда, я никогда не отпущу вас в этот чертов рассадник заразы! Не смейте даже думать об этом!

Он вдавил ошеломленную Маргарет в стену всем телом, будто уже сейчас хотел ее защитить, и прошептал:

– Ни за что никому не позволю навредить вам. Не могу потерять…

Его взгляд прожег Маргарет до самого сердца. Она осторожно коснулась его руки, и судорожно скрючившиеся пальцы Редферна разжались. Девушка обхватила его лицо ладонями, но вдруг, случайно, увидела себя и Энджела в зеркально гладкой дверце сейфа – и оцепенела.

Блестящая сталь стерла грань возраста, и теперь они были как отражения друг друга – худощавые, бледные, с большими темными глазами, с пышным ореолом волнистых каштановых волос вокруг узкого лица, даже руки и пальцы словно сделаны с одного слепка, даже изгиб бровей и тонкие, хищно вырезанные крылья носа.

Маргарет уперлась рукой в грудь Энджела и вжалась спиной в стенку. Как она могла столько времени не замечать?! Боже, а он ведь сказал ей еще тогда, в сарае, где их запер Ройзман!.. Может, он с самого начала знал!

Огонек в темных глазах напротив погас, и наставник печально, устало улыбнулся.

– Простите. Я вас напугал.

Он, наверное, сразу все понял, но, глядя в его истаявшее, изможденное лицо, Маргарет смогла лишь подумать: «Нет, только не сейчас, потом, когда все кончится!» – снова взяла его за руку и быстро сказала:

– Но, Энджел, вдруг консультантам удастся закрыть щель? Дядя поймает чернокнижника, освободит сеньора Уркиолу и ваш Молот не понадобится?

– Хотелось бы верить, – отозвался Редферн. – Но когда-нибудь…

– Когда это когда-нибудь наступит, тогда и станем думать, как быть.

– Маленькое фаталистичное создание, – усмехнулся Энджел. – Ну что ж, свяжитесь с комиссаром. В конце концов, у нас есть в рукаве козырь, которого раньше не было, – настоящая, благосклонно настроенная к нам вивене.

Уже стемнело, когда Лонгсдейл наконец вышел из лаборатории. Пес понуро трусил рядом, и по его виду комиссар понял, что найти Валентину не удалось. Регина Эттингер еще не вернулась – да и вряд ли она управилась бы с осмотром острова за полтора часа. От Джен тоже не было никаких вестей.

– Не расстраивайтесь, – сказал консультант, пес ткнулся носом в руку Бреннона. – Я не нашел саму вивене, но обнаружил кое-что любопытное.

– Например?

– Вдоль всего побережья и залива витает ореол ее присутствия. Словно она коснулась каждой песчинки, каждого камня и каждой капли воды.

– И что это значит? – озадаченно спросил Натан. Эти новости его одновременно успокоили (она все же не пропала бесследно!) и встревожили (что с ней там случилось?!). Пес неопределенно помахал хвостом, и Лонгсдейл неуверенно добавил:

– Раз рыба стала переносчиком мутировавшей чумы, то в заливе должно быть влияние той стороны, такое, как ощущалось в церкви Душителя, помните? Так вот, я ничего не нашел.

– А куда ж оно делось?

– Не знаю.

– Может, обратно всосалось?

– О боже, – поморщился консультант и стал очень похож на Редферна, – Натан, трещина на ту сторону – это не насос, обратно она сама по себе ничего не втягивает.

– Н-да, помнится, ифрита вы чуть ли не ногами в провал запихивали. Так что же, пироман зря поднял панику? Может, и рыба совсем не так заразна, как вы боялись?

Лонгсдейл промолчал: он выглядел удрученным, раздосадованным и растерянным. Бреннон осторожно предположил:

– А Валентина могла что-нибудь с этим сделать?

Пес заметно оживился, но консультант только с раздражением спросил:

– И что же именно?

– Ну, не знаю… я в этом не разбираюсь, и мы о таком не говорили. Как-то не довелось.

– Очень жаль, – сухо сказал Лонгсдейл, – потому что я понятия не имею, на что способна ваша супруга. Еще никому не удалось протестировать способности таких, как она, в лабораторных условиях.

– Но это многое бы объяснило, – пробормотал Натан, выглянув в окно. Город мирно лежал перед ним, мерцая огнями окон, лодок и фонарей. – Почему нет ни паники, ни других вспышек заражения. Если у берегов Фаренцы свободно плескалась рыба, переносящая чуму, то пострадала бы явно не одна-единственная кучка рыбаков.

– Логично, – признал консультант. – Но почему тогда миссис Бреннон все еще не вернулась?

– Это меня и беспокоит, – сказал комиссар. Может, Валентина, полностью обессилев, лежит сейчас где-нибудь без сознания, а они напрасно теряют время! – Нам нужно прочесать побережье. Нас всего трое, так что чем скорее приступим, тем лучше.

– Вы правы, – вздохнул Лонгсдейл. – Магия здесь не поможет. Я возьму фонари и оружие. Вам тоже стоит вооружиться.

– Само собой, – проворчал Бреннон.

Они отплыли минут через пятнадцать. Пес напряженно принюхивался, иногда почти касаясь носом воды.

– Ничего? – спросил комиссар. Фамилиар отрицательно помотал башкой. Натан облегченно перевел дух. Хотя бы в глубь города потусторонняя пакость еще не проникла.

Лонгсдейл выбрал кратчайший путь