Бездна смотрит на тебя - Надежда Лиманская

К столику поспешил официант. В очередной раз, не дав слова, Ася почти грубо: — Подойдёшь позже!

Прочитав возмущение на лице Саломеи, ответила: — Чаевые хорошие получает, переживёт! — без перехода, — не бери в голову, Моля! Не в ентим, как говорят бабки, дело! — Отвернулась. — Пластика, не пластика! А жизнь! Вот она! — Кивнула в сторону влюблённой парочки в центре. Мечтательно: — А мужиков молодых, интересных! И на работе, представить не можешь! Девицы эти! Молодые, нахрапистые! По головам шагают! Хотят всё и сразу! — Заметила неодобрительный взгляд Саломеи. — Ой, прости, Моля! Правильно, не затем ты здесь, чтобы мой бред о жизни выслушивать! Ты моя, так уж вышло, самая близкая подруга и потому…

Саломея, глядя ей в лицо, склонив голову к плечу, задумалась. Через двадцать с лишним лет брака, лучшая подруга — это муж. Её лучших подруг нет в живых. Уже четыре года. «Время летит»! Преданные друзья остаются только в юности, когда нечего делить»! Вспомнилась некстати фраза бывшей школьной подруги. Теперь, — жены крупного бизнесмена. Как тесен стал мир. Встретились в прошлом году зимой на одном из горнолыжных курортов. Случайно. Едва узнали друг друга. «Нечего делить»! Надо же! А впрочем, ни тогда, ни теперь, делить, и, правда, нечего!

Вспомнился далёкий таёжный военный гарнизон, где служил отец. В юности у лучшей, этой самой школьной подруги в прихожей над входной дверью висели оленьи рога, — трофей её отца. Он был заядлым охотником. На этих самых рогах отдыхала любимица всей семьи — сиамская кошка. И страшно не любила, когда её тревожили во время отдыха. Входная дверь открывалась и стучала. Рога покачивались. За это кошка мстила, — прыгала гостю на голову, плечи, как повезёт, — всё зависело от роста вошедшего. Кто был знаком с оригинальным приёмом гостей, после звонка, не спешил переступить порог, оставаясь в коридоре. Внезапное нападение любимца имело и некоторые неприятные последствия. Однажды, по какому-то важному делу к ним домой пришёл замполит полка. Кошка прыгнула ему на каракулевую папаху. Он, как человек военный, с тренированной реакцией, не ведая, что на него свалилось, резко схватил, бросил папаху на пол. Всеобщий любимец чуть не погиб. О ветеринарных врачах речи не могло быть, — кошка, отлежалась несколько дней, выздоровела, но лежбище над входной дверью не покинула.

— Моля! Моля! — голос доносился из тумана.

— Извини, Ася! Задумалась! — Тряхнула волосами. — Рассказывай, что там ещё случилось!

— Ну, ты помнишь моего, ну?

— Ну, что дальше? Разбежались? — внимательно взглянула приятельнице в лицо.

— Бывшая его, представляешь, прохода не давала! Там же двое детей! Чуть свет — звонит! А он бежит! К нему в офис приходит, как на работу, каждый день!

— Порвал с женой, не с детьми же! Всё ты, Ася, понимаешь! Что уж, теперь?

— Он оставил ей всё! Ну, ни ей, — детям! А ей всё неймётся! Смотрела я, смотрела на весь этот… Молчала. Выгнала к чёрту!

— Потому как молчала, не отвечала, — значит, давала возможность идти человеку дальше! Что же ты хочешь от меня? — старалась произнести как можно мягче, стало жаль её.

— Вот скажи, Сима! Как ты со своим столько живёшь? Просто удивляюсь! — вздохнула. — Мужики! С ними же через полгода, — скука смертная! Пыжатся чего-то, корчат из себя! А без Виагры, — ноль! В брюках, как правило, — и показала мизинец.

Лицо Саломеи порозовело.

— Не пей больше!

— Да я вообще не пила! И не буду! Никогда! — Ася опять улыбнулась. Выпалила: — Ребёнка хочу!

Саломея с сомнением коротко взглянула на неё.

— Зачем, тогда, все эти атрибуты страсти?

— Да не собираюсь я рожать! Кому, как ни тебе не знать!

— Неужели из детдома возьмёшь? — Саломея искренне удивилась. — Ты! Которая привыкла жить…, — неопределённо взмахнула кистью руки, — свободно, красиво! Ни в чём себе не…

Ася почти враждебно взглянула на неё.

— А ты знаешь? Молодчина! — оборвала себя Саломея, — для тебя это выход! Смысл, наконец, появится!

— Смысл? Чего?

— Жизни, Ася! Жизни!

— Одобряешь, значит? — в глазах её появились искорки.

— Подожди! На усыновление отдают только семьям, парам! А…

— Я всё продумала, договорилась! Ничего! Кучу денег отвалю, зато ребёночек… Моля! А как узнать, ну, — замялась.

— Что этот ребёнок именно твой?

— Прости. Да!

— Кто к тебе подойдёт первый, того и…

— Мне рассказывали, дети там такие, в общем, все сразу сбегаются, думают за каждым из них родители приехали!

— В таком случае возьми того, кто в стороне останется, сидеть на стульчике!

— Моля! Не могла бы ты…

— Съездить с тобой? — Ася кивнула в ответ.

— Нет! Извини! Мне пора! — Саломея поднялась.

Ася, едва кивнув на прощание головой, стала названивать кому-то. Метрдотель почтительно открыл перед Саломеей дверь. До полудня ещё далеко, а летнее марево быстро и уверенно шагнуло на асфальт. Ступив в стену раскалённого воздуха, вспомнила о тысячи неотложных дел.

— Ну, как? — обрадовался Вадим. Саломея вернулась, как обещала, быстро. — Нормально! Молча кивнула головой. Блэкки нетерпеливо потряхивая хвостом, за конец которого вцепился котёнок, также приветствовал её приход.

— Какие на сегодня планы, Дюша?

— Ты не ответила! Сосватала мадам Тушкан?

— Бери выше! — пропустила на этот раз ироничное прозвище, — Ася готовится стать мамой!

— Как?! — Вадим чуть не выронил любимую чашку с кофе.

— Потом, всё потом! — прошла вглубь. — Так что? Дети где?

На полу стояли сумки.

— Что это? Кто-то уезжает?

— Мы решили, — надеюсь, ты поддержишь мужскую компанию, — рвануть к Князеву на дачу! Звонил, как только ты ушла!

— Хорошая идея! Заодно потолкую с ним о…

— Только не это, Муля! Да что же это такое?

— Опять спорите? — отозвался Ромка. — Ма! Мы новые игры тоже прихватим?

— Да берите, что хотите! — Занервничала, вдруг, Саломея.

Блэкки, глядя на быстрые сборы, заскулил от радости, подбежал к двери, дожидаясь, сел.

— Иди сюда, Моня! — Кирилл бережно засунул котёнка в пластиковую корзину. Саломея открыла холодильник.

— А еда животным? Всё я должна?

Кирилл удивлённо смотрел на мать.

— Мам! Мы же всё уложили! Там! В сумке!

— Да? — вздохнула, растеряно обвила глазами мужа, детей.

Вадим демонстративно сел за стол. Сыновья, глядя на него, нехотя присоединились.

— Налей, Рома, пожалуйста, маме кофе! — посмотрел на жену. — Давайте поговорим, ну и договоримся заодно! Маме сейчас сложно. Можно сказать, — тяжело. Никаких глупых вопросов, приставаний. В общем, — покой. Маме нужен покой! Вы, уже люди взрослые! Каждый занимается своим делом! Всё ясно?

Роман вопросительно пожал плечами. Кирилл, глядя на брата, кивнул головой. Вадим что-то говорил им ещё. Улыбаясь, все трое поглядывали на неё. А она?

Держа чашку двумя руками, Саломея смотрела перед собой, думала о чём-то, не замечая ничего вокруг.

Не успели выйти из машины, Блэкки, незаметно проскользнув, бросился в сторону леса. Затем, сделав круг почёта по периметру усадьбы, радостно гавкнул и рванул прямо к Князеву. Впрочем, даже ни к нему, а к широкой миске, где лежали крупные куски маринованного мяса.

— О! Какие молодцы! Всей семьёй! — завидев гостей, вышел навстречу Александр Васильевич. — Вот это правильно! Прошу в дом! — Поздоровались. — Вадик! Давай, помогай! — махнул в сторону барбекю.

— Минутку! — Вадим с сыновьями занёс коробки и сумки в дом. Саломея чуть задержалась на ступеньках, услышав:

— Остыньте! Горячие финские парни! — смеясь, и переворачивая мясо на решётке, призвал Александр Васильевич двух учеников, незнакомых Саломее. Оглянулась на голоса. Они громко раздавались из беседки неподалёку. Двое молодых людей накрывали широкий стол для гостей. Услышала: — Сколько столетий существует человечество, столько времени оно потратило впустую, пытаясь найти что-то истинное, настоящее! То драгоценное для себя, на что можно опереться без оглядки…

— А как же Бог? Вера?

— А-а! — махнул рукой молодой человек двухметрового роста с жидкой рыжей бородкой. И зычно произнёс: — Возможно и это! Но, скорее всего… Кто знает! Если бы все верили в бога, я имею в виду, — искреннюю веру, — нарушали бы заповедь: не убий?! Об остальных постулатах и говорить нечего!

— Тебе, Потап, — обратился второй к рыжебородому, — тебе, как никому известно, как слаб, несовершенен человек. — Вот ты, бывший священник…

— Меньше всего ожидал, Митя, что воспользуешься запрещённым приёмом…

Второй, — тёмноволосый, интеллигентного вида молодой человек на секунду оставил своё занятие. Расставив тарелки, придирчиво, ещё раз взглянул на стол, затем посмотрел вокруг. Встретив взгляд Саломеи, внезапно улыбнулся в ответ открытой, почти детской улыбкой. «Лет на пять старше Ромки! — отметила про себя, — а тема разговора не детская! Да-а! Идёт время!».