Волк. Молодость. - Виктория Гетто

Выхожу из шатра, и тут же за моей спиной возникают бесшумные тени. Увы. Издержки должности…

— Сержант, сполоснуться бы мне…

— Сейчас всё сделаем, сьере капитан! Подождите немного.

Меня усаживают на очередное бревно, и я начинаю обалдевать от скорости, с которой всё делается: раз, два — передо мной стоит здоровенная бочка. Три–четыре — туда льются вёдра парящей воды. Пять–шесть — Рорг подходит ко мне и почтительно говорит:

— Готово, сьере капитан. Можете мыться.

Даже ширму натянули вокруг! Хе–хе, всё‑таки быть большим начальником не так уж и плохо…

Вода тёплая. Не горячая, но тёплая. Понежится в ней, к сожалению, не удаётся. Остывает она быстро, а простыть желания нет. Поэтому быстро намыливаюсь, промываю волосы, скребу мочалкой кожу, пока она не начинает скрипеть. Потом вылезаю из воды, споласкиваюсь заботливо оставленной про запас водой в вёдрах, вытираюсь, ещё один сюрприз — чистое бельё, аккуратно сложенное на лавочке. Вообще… Я просто не могу нарадоваться… В постель плюхаюсь совершенно чистым и расслабленным, крепко засыпаю, чтобы утром ощутить себя обновлённым человеком. После подъёма — быстрый завтрак и марш. Нас ждёт Тирас…

К городу подходим под вечер. Скоро начнётся смеркаться. Будем штурмовать? Будем, судя по всему. Ворота закрыты, на стенах видны суетящиеся силуэты. Сверкает металл в лучах закатного солнца. Ну, что же. С дури лезть на стены не будем. Зачем? Народ в городе приготовился к осаде, и класть зря солдатские жизни я не собираюсь. Поэтому делаем минимальные приготовления, а конкретно — разбиваем лагерь, выставляем по усиленной роте против каждых ворот, благо из всего двое, и оба почему то смотрят на нас. Сапёры резво отрывают рвы и ставят частокол из стандартных обрубков, запас которых пополнен во время стояния в долине, где мы приложили рёсцев. Ограда не только защищает моих солдат, но и служит в качестве импровизированной ограды. Мол, не лезьте зря, самые умные. Но, думаю, осаждённые не дураки, и, насколько я слышал, это тактический приём Неукротимый уже применял в Рёко. Так что ночь ожидается спокойной. Снова ужинаем. И вот тут то всё и начинается…

…Я с аппетитом наворачиваю густо сдобренную мясом и маслом кашу из местных зерновых, когда из‑за полога вежливо обращаются:

— Сьере капитан, тут к вам гости…

— Гости? Ну, раз такое дело, зови.

Ткань раздёргивается, и в шатёр входит дама. Или доса, как говорят на Фиори. Видели бы вы меня со стороны! Я натурально уронил челюсть, потом её подобрал, потом хлопнул глазами раз, другой, третий… Наконец, придя немного в себя, вскочил и поклонился:

— Э… Доса… Слушаю вас?

Благородная, без всяких сомнений, женщина, одетая в бархат и шелка, да ещё усыпанная украшениями подобно новогодней ёлке, тем временем смотрела в одну точку и молчала, как партизан первые пять секунд на допросе в гестапо. Проследив за её взглядом, мои мозги со скрипом провернули шестерёнки мыслительного процесса и выдали информацию о том, что благородная доса не отрывает взгляд от моего котелка с ужином. При этом зрительные механизмы чётко зафиксировали: а — жадно трепещущие крылья ноздрей, втягивающие аромат каши и мяса. Б — судорожное движение белого, словно снег, горла женщины. Впрочем, очень молодой и красивой. Даже младше меня. Может, лет дак двадцати трёх, максимум — двадцати четырёх. Она в очередной раз судорожно сглотнула, потом надменно вскинула красивую голову под коричневым покрывалом вдовы, и перевела свои огромные глаза на меня:

— Вы — командующий этой армией, сьере…

— Барон дель Ниро, капитан армии Империи Фиори, доса…

— Маркиза дель Тирас, Ираи дель Спада, сьере.

Так… Судя по всему, ко мне в гости пожаловала хозяйка города. Придётся быть вежливым…

— Итак, доса дель Спада, чем могу служить?

Она снова сглотнула. Затем опустила голову. Ну, раз так…

— Дежурный, принесите в шатёр что‑нибудь для дамы, и найдите достойного вина!

Дама удивлённо вскинула красиво изогнутые брови.

— Вы…

Я махнул рукой:

— Только не надо говорить о гордости и о том, что я поступаю не достойно аристократа. Давайте проще — я же вижу, что вы очень голодны. Поэтому предлагаю пока не говорить о делах и прочих неотложных вещах. Делаю вам предложение, без всяких задних мыслей, как дворянин — не желаете ли разделить со мною трапезу, доса Ираи дель Спада, маркиза дель Тирас?

Дама очаровательно заалела, на миг, буквально неуловимый взглядом, задумалась, но тут же согласно кивнула:

— Если приглашение от чистого сердца… То… Я его с удовольствием принимаю, сьере дель Ниро…

Я тут же склонил голову в поклоне, затем, выпрямившись, вышел из‑за стола и достав второй походный стул, разложил его и поставив на землю, предложил:

— Присаживайтесь, доса дель Спада…

— Можно просто — Ираи…

Я улыбнулся:

— Тогда и вы зовите меня просто по имени — Серг.

Женщина плавным движением скользнула за стол, и как нельзя вовремя в шатёр вошли мои охранники. Только на этот раз не при мечах и винтовках, а при подносах и кастрюлях. Я с трудом удержал невозмутимое выражение лиц, когда мой котелок исчез, вместо раскладного стола появился настоящий дубовый, который тут же накрыли алой бархатной скатертью с кистями из шёлка золотистого цвета. Очень быстро они сервировали стол, затем удалились. Скромно, но со вкусом.

— Позвольте за вами поухаживать, Ираи…

Я снял крышку с супницы и аккуратно наполнил её тарелку.

— Не стесняйтесь, я тоже не успел поужинать…

Женщина вздохнула, потом тихим голосом спросила:

— Только сегодня? Но обедали?

Я улыбнулся:

— Разумеется. Как же иначе? В армии Императора с этим очень строго…

Она опустила глаза, вновь краснея:

— А мы уже третий день сидим без крошки — рёсские солдаты, проходя через город, выгребли все запасы продовольствия, и горожане не знают, как дожить до сбора урожая. Мало того, они ограбили и все прилегающие деревни! Словно не союзники, а…

Ираи осеклась, вспомнив, кто находится перед ней, но я делаю вид, что пропустил её оговорку мимо ушей, заинтересованный лежащим передо мной жарким из говядины. Что у нас в армии Фиори хорошо, так это то, что мясо всегда свежее, и своим ходом до котла идёт. Видимо, чтобы сгладить неловкое слово, Ираи торопливо налила из графинчика нечто прозрачное, затем залпом проглотила… Вначале у неё расширились глаза, хотя, казалось бы, это просто невозможно. Затем она покраснела, словно помидор, ну и напоследок — слёзы ручьём из глаз и дикий кашель. Ещё бы! Стакан водки махнуть… Вместо воды. Пришлось спасать — срочно запихивать ей в рот тот самый помидор, густо сдобрив его солью. Кто‑то предпочитает закусывать лимоном, кто‑то горячим, кто мясом. Я вот предпочитаю всему этому помидор. А потом чего‑нибудь посолиднее. Вдогонку. Очень хорошо выходит. Так и тут, она с трудом прожевала сочную мякоть, но всё‑таки даму отпустило, и она с утроенным рвением набросилась на еду. Кое‑как зажевав спиртное, женщина замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. Ну а спустя пару минут алкоголь начал действовать… Багровый румянец сменился ровным спокойным румянцем, глаза заблестели, а движения стали замедленными и сосредоточенными.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});