Николай Трошин - Евгений Пискун

Так и произошло, но только спустя 10 лет. В 1978 году на персональной выставке картину приобрела ГТГ. Несмотря на коренные изменения политического мировоззрения в нашей стране, исторические факты, увиденные и запечатленные художником в картине, как и его мастерство, останутся навсегда.

Страсть к живописи по-прежнему не покидала художника. От больших работ он переходил к натюрмортам. Продолжая их писать, он находил все новые и новые цветовые решения. Так, в натюрмортах "Фиолетовые цветы", "Цветы на ткани", "Акониты на декоративной ткани" и других он ввел контрастность цвета. Затем он снова переходил к большим картинам. На этот раз он обратился к теме войны. Она постоянно тревожила его душу. Он погружался в воспоминания, и перед ним снова вставали страшные события, его снова охватывало чувство трагизма.

Ему хотелось передать в картине весь драматизм и напряженность войны. Он пересмотрел все свои эскизы, сделанные в тот период, потом сделал еще ряд эскизов по памяти. Теперь уже четко прорисовывались сюжет и замысел картины, которую он назвал "Загорск. На передовую. 1941 год".

Сюжет драматичен. Начало войны. Немец близок от Москвы. Сильный мороз. Темное небо говорит о напряжении. Мимо Троице-Сергиевой лавры идут цепью белые камуфлированные танки - прямо на передовую. На картине надолбы из металлических балок. Мазок за мазком - и холст словно оживает. Пока он писал эту картину, перед его глазами возникал Троице-Сергиев монастырь со своими белокаменными стенами, башнями, соборами, церквями. В памяти оживала история за несколько веков и прежде всего площадь монастыря, которая помнила все: и торжественные церемонии великих князей и царей, и казнь сторонников Софьи, и юного Петра, который скрывался здесь в 1682 году, и многие другие события. А Красногорская площадь служила местом шумной торговли. Здесь же сохранили традиции русская духовность и красота древнерусского зодчества.

И на этом фоне перед его глазами словно оживала картина страшной действительности 1941 года, когда мир, красота и предчувствие ужасов разрушения войны смешались воедино. Только напряжением гаммы цветов художник смог создать это состояние тревоги. Военную мощь символизировали танки - они внушали уверенность в победе. Вспоминая эти события, трудно было поверить в то, что враг был так близко от уникального памятника.

Со временем самочувствие ухудшалось. Писать в мастерской он уже не мог - тяжело было подниматься на пятый этаж, ноги отказывались служить. Он стал писать в своей маленькой квартире.

В 1970 году в его жизни случилось непоправимое - от тяжелой болезни умирает жена Ольга Константиновна. Это было сильное потрясение для него и для всей семьи. Но творческая душа не давала ему покоя, и он, едва оправившись от переживаний, превозмогая боль, решил поехать в свою любимую Рязань.

Была весна 1971 года. Солнце все больше находилось в зените и своими лучами ярко освещало весь Рязанский кремль. И снова, как и много лет тому назад, он не мог налюбоваться красотами. Теперь он был свободным художником и работал не по заказам. Он мог с наслаждением творить, писать, создавать образы. Остановился он у своей сестры. Жизнь так сложилась, что виделись они очень редко. Она жила со своей дочерью и ее семьей. Это была интеллигентная, доброжелательная семья, и Николай Степанович чувствовал себя среди них очень хорошо. Каждое утро с небольшим этюдником он отправлялся на пленэр и с упоением работал. Писал он Рязанский кремль.

Из воспоминаний Николая Степановича: "Я был поражен его красотой, почувствовал соприкосновение с его древним искусством. Четыре больших темно-синих купола, усыпанных звездами, а посреди них еще больший золотой купол на голубом небе казались мне сказкой. Резные белокаменные наличники, затейливые узоры на колонках окон, переплетаясь, как бы струились к верху, чтобы завязаться там красивым и сложным орнаментом на фронтончиках под окнами, опирающимися на эти колонки. Портал. По бокам портала высились колонки, они были какие-то витые, крученые, с резьбой. Кремль создавал как бы, торжественное песнопение". Это чувство красоты, внутренняя свобода, независимость, творческий порыв заряжали его необыкновенной энергией - он писал и писал, несмотря на свое болезненное состояние, сделал множество эскизов для будущей работы "Рязань на яру".

Удовлетворенный и счастливый от поездки в Рязань, он возвратился в Москву. Находясь под впечатлением от увиденной красоты и поэзии Есенина он пишет картину "Осень. Рыжая кобыла". Вся картина в золотистой гамме осенних переливов цвета и света. Рыжая кобыла в зарослях осенней сухой травы, опавшей листвы, как образ осени. "Осень... Рыжая кобыла чешет гриву..."

С вдохновением он приступает к задуманной серии картин "Рязань на яру". Им написано четыре больших полотна маслом и несколько графических работ. Сколько удивительного тепла, красоты, любви к древнерусскому зодчеству, к природе сумел передать в этих работах художник! Вот одна из них: ранняя весна, деревья еще голые, гамма красок в темных тонах подчеркивает, что природа еще не проснулась, видны только черные силуэты стволов, веток и голая земля. Облачное, немного суровое небо. Яркое солнце ждет своего заката - и на этом фоне во всей своей красе является собор со своими яркими куполами и золотыми крестами. Перед ним церковь с златоглавыми куполами. Слева устремляется ввысь небольшая колокольня. Дальше - еще одна церквушка с темно-синим куполом. Все это создает образ древнерусского зодчества в единении с природой, с человеком - творцом этого древнего памятника. Во всей этой серии чувствуются лаконизм и монументальность изображения. Графические работы несколько скупее по цвету. Здесь только три цвета: охра, розовый и черный.

На всех выставках серия картин "Рязань на яру" вызывала у зрителей всплеск эмоций, оставляла яркое впечатление от увиденного. Три больших картины сейчас находятся в Тульском областном музее, а часть графических работ - в музеях России.

После серии картин "Рязань на яру" он пишет портрет жены. Минуло два года, как умерла Ольга Константиновна, но ее образ всегда оставался в его памяти. Да и не могло быть иначе - ведь она была не только женой, но и сподвижником по творчеству. Он вспоминал ее неугомонную, творческую натуру, пылкую молодость, учебу во ВХУТЕМАСе и, конечно же, 20-е годы. Эти годы действительно оставили глубокий след в их творчестве, заставили по-новому мыслить, дерзать. Нахлынувшие воспоминания помогли ему создать интересный, необычный портрет жены. Он пересмотрел свои старые зарисовки, наброски с натуры и начал писать. Писал он не традиционно, в духе того времени. Весь портрет в светло-коричневой гамме. Ольга Константиновна, в костюме 20-х годов, у мольберта с кистью в одной руке и с палитрой в другой на фоне ее абстрактных работ. Взгляд мыслящий, одухотворенный. Композиция портрета позволяет увидеть то время, когда свобода мыслей и свобода творчества не подавлялись. Портрет написан в начале 70-х годов, когда в искусстве было только реалистическое направление и всякое инакомыслие запрещалось. Художники, видевшие этот портрет, были просто удивлены такой раскованностью. Действительно, портрет жены как бы олицетворял веху ренессанса в России.

Во время работы над портретом жены он задумывает еще ряд монументальных картин. Создавалось такое впечатление, что он торопился жить, спешил наверстать упущенное. Он создает картины "Ночной патруль. Двенадцать", навеянную А. Блоком, и "За счастье народа. 1904 год". Только в монументальных картинах, считал художник, можно передать события того времени. Здесь сказалось его пространственное мышление как художника-оформителя. Картина "Ночной патруль. Двенадцать", предельно лаконичная и эмоциональная, написана буквально на одном дыхании. Она состоит из восьми монументальных живописных полотен. В то время это было новаторское решение. Каждая часть - фрагмент целого сюжета. Разрезы между полотнами неожиданно создают как бы отдельные ритмы революции. На страже нового порядка идут "державным шагом" красногвардейцы. В первой части реет красный флаг - символ революция. В частях со второй по седьмую изображены красногвардейцы, матросы. солдаты. Их двенадцать. Они вышли на защиту новей жизни. За ними сквозь пургу светятся окна города и фонари. В последней части на красном фоне лозунг - "Вся власть Советам!". Луч прожектора, изображенный на картине,- на страже завоеваний революционного города. Благодаря цветовой гамме только синего цвета художник сумел передать напряжение того времени, динамику идущих людей, разруху, холод. Изображенная вьюга символизировала вихрь революции. Художник как бы пропустил через свои полотна поэзию А. Блока:

Шаг держи революционный!

Близок враг неугомонный!

Вперед, вперед, вперед,

Рабочий народ!

. . . . . . . . . . . . . .

И идут без имени святого