Свой среди воров - Дуглас Хьюлик

– Искать правое дело и сражаться за него. Служить достойному господину или госпоже. Стоять выше найма и мелких разборок. Железо поучаствовал в клановых войнах, когда был юн, и перебил много народу за деньги. Теперь он хочет, чтобы все это осталось в прошлом. Он стремится служить цели, а не человеку.

– Высокие порывы?

– Насколько возможно для того, кто зарабатывает боями и убийством.

– Тогда выходит, что в Десяти Путях он присягнул идее, а не человеку.

Деган пожал плечами.

– Это Железо. Он поклялся кому-то, в кого он верит. Этот человек либо воплощает для него высокую цель, либо с ней связан. Но кто бы это ни был, это не рядовой член Круга и даже не перспективный Туз. Я же сказал: Железо горд и он не станет служить по мелочи. Он поклялся какому-то крупному игроку.

– Крупнее Туза?

Мы остановились неподалеку от места, где Галереи переходили в Дощатую улицу, и ненадолго задержались в тени. Впереди уже посветлело и появились прохожие.

– Это предположение, – отозвался Деган.

Меня вдруг шатнуло, пришлось прислониться к стене.

– Деган, – проговорил я, – не хочешь ли ты сказать, что наш враг в Десяти Путях – кто-то из Серых Принцев? Долбаный Серый Принц?

Деган ответил, не сводя глаз с улицы:

– Теперь ты понимаешь, почему я советовал тебе держаться в стороне.

Я его почти не слышал. Я стоял и думал о стенке: сколько раз и как крепко нужно приложиться башкой, чтобы все это кончилось? Счел, что не больше пяти, для верности – шесть.

Пойти против Принца Круга? О Принцах говорили шепотом, считая их скорее легендами, чем живыми людьми. Как, черт меня побери, прикажете бороться с легендой? Эту черту не переступали даже Тузы уровня Никко. И вот со мной стоит Деган, который понял это раньше меня и согласился помочь – нет, даже не согласился, а дал Клятву. Мой друг рехнулся.

А я? Деган советовал бросить, но я гнул свое. Почему?

Потому что тот, кто стоял за Железным Деганом, хотел стать Королем-Тенью и натравить на нас империю. Я не хотел, чтобы империя охотилась за мной; не хотел выбирать между боем и лежбищем и ближайшие пять лет оглядываться, не идут ли Белые Кушаки. А также не собирался покидать Круг.

И я был Носом, в конце концов. Мне страсть как хотелось узнать, что же, черт побери, происходит и кто морочит мне голову, а потом заставить их поплатиться. Если вмешается империя, возмездие может и не свершиться.

– А кто из Принцев, как ты думаешь? – спросил я, обращаясь памятью к сточным туннелям. – Женщина из Десяти Путей?

– Не знаю, – ответил Деган. – Возможно, но это мог быть кто-то рангом пониже. Насколько я знаю, Серые Принцы не занимаются рейдами. Но теперь, после Клятвы, постараюсь узнать. Источники есть.

В голосе Дегана звучало усталое смирение. Очевидно, он собирался использовать свои источники в Ордене, чтобы вмешаться в дела собрата.

Я понимал, что он чувствовал. Куда деваться, если я Нос. Но, будучи Носом, я также знал, что сочувственными репликами тут не помочь. Поэтому я воздержался от замечаний и отлепился от стены.

– Счастливой охоты, – пожелал я Дегану.

– А ты куда?

Я оглядел Дощатую улицу. Прохожих прибавилось, солнце поднялось выше, тени стали короче – утро было в самом разгаре.

– Пойду попробую уломать босса не лезть в драку, в которой не победить.

– Удачи, – сухо бросил Деган.

Я пожал плечами и пошел обратно в Галереи. Деган, чуть постояв, направился в другую сторону – к Дощатой улице.

Миновав пару перекрестков, я наткнулся на Танц-Лестницу – груду ящиков и утиля, которая выглядела как обычная помойка. На самом деле это была хитроумная конструкция с опорами и отверстиями, позволявшая быстро взобраться на арку или крышу. Но мне все равно пришлось туго, так как давали о себе знать падение с лестницы и синяки от веревки Тамаса. Каждый рывок и подъем отзывался жгучей болью поочередно во всех частях тела. Я уже задыхался, когда добрался до верха.

Спасибо, хоть воздух там полнился запахами моря, окружавшего город с трех сторон. Ближе к полудню свежий соленый бриз сменится пылью и дымом, но сейчас я с наслаждением дышал полной грудью. Небо сияло глубокой синевой, и только далеко на западе виднелись серые штрихи дождя. Еще неизвестно, доберется ли он сюда. Вода и суша всегда сражались за господство над небом Илдрекки.

Я зевнул и бросил в рот еще два зерна ахрами. Это помогло, но не вполне. События последних дней громоздились, готовые похоронить меня под собой. Вчерашний сон помог, но это было почти восемнадцать часов назад. Я поглядел в сторону Каменной Арки и дома – и отвернулся.

Последнее, пообещал я себе. Еще одна мелочь – и можно спать.

Я одолел Танц-Большак скорее безотчетно, чем сознательно, прошел Коньки; стоки и садики на крышах плыли, как в дымке. Я не успел оглянуться, как уже спустился по водосточной трубе в проулок в кордоне Серебряный Диск. Потный, усталый и вполне готовый послать все к чертовой матери. Разве что знал: не получится.

Я дошел до изрезанной зеленой двери на неприметной улице, между сонной таверной и лавкой сапожника. Постучал.

Дверь приотворилась. Выглянул суровый здоровяк, перегородивший весь проход. Он посмотрел на меня и распахнул глаза.

– А ты что здесь делаешь, черт побери? – спросил он.

– Здравствуй, Иос, я тоже рад тебя видеть, – отозвался я, протискиваясь внутрь. – Будь-ка любезен живо передать Келлзу, что мне нужно срочно с ним встретиться.

14

– Плохи наши дела, – сообщил я боссу. – Мы в большой беде.

– Я так и думал, – откликнулся Келлз. – Иначе бы ты не пришел.

Мы сидели в кабинете Келлза – чистой комнатке в чистом домике. Полы, стены, мебель были из полированного дерева. Убранство дополняли несколько изысканных гобеленов. Но самой примечательной деталью был камень: мрамор, гранит, стеатит, пемза. Он красовался повсюду и в разных видах: статуи, вазы, шары, чаши, даже изящный камин. Все это сделал своими руками Келлз, подмастерье каменщика, ставший криминальным Тузом.

– В Десяти Путях назревает война, – сообщил я.

Келлз кивнул, но и только. Он по-прежнему больше смахивал на трудягу, чем на Туза – с лысой макушкой, пышными седыми усами и бровями. Рукава он носил высоко закатанными, и они обнажали мощные предплечья; ему бы торговаться о цене, а не решать вопросы жизни и смерти. Я видел, как он занимался тем и другим, и многое сверх – Келлз шутя перемахивал через садовые стены, которые я одолевал с огромным трудом. Но чаще он довольствовался тем, что сидел воплощенной простотой и плел свою паутину.

– Ты знал?

– Я читаю знаки не хуже других.

– И что дальше?

– Очередь Никко.

Келлз погладил гранитную сову, выточенную в каминной полке. Казалось, что птица готова вырваться из камня. Я знал, что если присмотрюсь, то различу каждое перышко.

– Если Никко угодно осваивать Десять Путей – дело хозяйское, – сказал Келлз. – Но я не собираюсь просто сидеть и смотреть на это. Как и другие Тузы. Рис Синий Плащ уже готов самостоятельно вцепиться в горло Никко. Тихая Мег тоже еле сдерживается. Они хотят, чтобы и я вмешался, – признаться, меня подмывает.

Келлз отер руку о рубашку и сверкнул глазами:

– Если он еще раз сунется на мою территорию, я…

– Погоди, – сказал я. – Ты говоришь, что это Никко прессует в Десяти Путях тебя?

– Больше двух месяцев, – сообщил Келлз. – Никко работает через посредников, но след всегда ведет к нему. – Он сдвинул кустистые брови. – А почему ты спрашиваешь? Слышал что-то?

– То же самое, только от Никко. Что ты нанял местных, чтобы кое-что у него отжать да с кордона вытеснить.

Даже Шатун считал, что за наездами на Никко стоял Келлз. А Ирониус, как я теперь осознал, не собирался его в этом разубеждать.

Ирониус. И его Серый Принц. Проклятье!

– Так Никко наезжал на меня или нет? – спросил Келлз.

– До недавнего времени? Нет. Зато теперь…

Келлз сжал кулак, потом разжал.

– Выходит, нас развели?

– Как лохов, – подтвердил я. – Тебя и весь сучий кордон.

– Зачем?

Я осклабился.

– Потому что люди нервничают, когда начинаются клановые войны, – пояснил я, вспомнив слова Ирониуса. – И даже отчаиваются.

– Насколько отчаиваются?

– Настолько, что думают о немыслимом.

– О немыслимом, – пробормотал Келлз.

Потом посмотрел на меня так, словно только что увидел.

– Сядь, – приказал он. – Ты с ног валишься.

Я повиновался, развернул стул и оперся на спинку. Получилось очень удобно. Келлз ненадолго вышел, потом вернулся и снова уселся перед камином.

– Сейчас принесут вина и поесть, – сказал он. – А пока…

Келлз вручил мне кружку воды.

– О немыслимом, – повторил он, пока я пил. – Насколько я понимаю, ты говоришь не о простых союзах?