Больше чем счастье. Японская философия благополучия - Скотт Хаас

мне удалось абстрагироваться и взглянуть на ситуацию со стороны.

«Хай, вакаримасита», – подумал я. Я понял. И это понимание существенно облегчило мне дальнейшие переговоры. Я эмоционально отстранился, принял ситуацию и этого человека, а после окончания проекта вычеркнул его из своей жизни.

«Хай, вакаримасита» означает потенциальную, иногда длительную, задержку с решением вопроса. Человек, говорящий «хай», не столько выражает свое согласие или несогласие, сколько дает другому возможность все тщательно обдумать, прочувствовать эмоциональное состояние собеседника и создать новые отношения в контексте ситуации. В этот период достижения консенсуса вы думаете не только о собственном счастье. Мысли и чувства других людей имеют такое же, если не большее, значение, как и ваши. Такой подход лежит в основе коллективного сознания и устройства японского общества.

С другой стороны, недосказанность, уклончивость и затягивание принятия решения могут привести к стагнации или ухудшению положения дел. Неохота, с которой японцы формируют новые отношения и связи, является одним из факторов медленного экономического роста Японии, социальной изоляции, социальной дискриминации женщин, а также очень мудреных правил выстраивания личных отношений и создания семьи.

Однако культура самоуважения и самосовершенствования, присущая Соединенным Штатам, тоже ведет к потере идентичности и проблемам в вышеназванных областях. Что от этого мне и таким как я? В погоне за собственным счастьем мы ослабляем узы, связывающие нас с другими родственниками, членами сообществ и коллегами по работе. Такой эгоизм может создавать мимолетное подобие счастья, но это всего лишь мимолетное подобие. Руководствуясь эгоистическими побуждениями, мы не способны принять на себя обязанности по совместному проживанию и позаботиться о тех, кто нуждается в нашей заботе или помощи.

А без этого, несмотря на все свои усилия по самосовершенствованию, мы чувствуем себя несчастными, потому что истинное счастье состоит в том, чтобы делать счастливыми других и вместе испытывать чувство удовлетворенности жизнью.

Возможно, лучший способ обрести благополучие – это улучшать жизнь других людей.

Пожалуй, это действительно так.

«Хай, вакаримасита» дает возможность принять правильное, взвешенное решение. Вы признаете другого человека. Вы принимаете его точку зрения. В нашей культуре с ее плюрализмом мнений и махровым индивидуализмом такой подход явно не помешает. «Хай, вакаримасита» является, по сути, олицетворением укейреру.

Укейреру – это способ минимизировать гнев, страх и страдания, возникающие в результате стрессовых ситуаций. Понимание происходящего позволяет относительно успокоиться и эмоционально отстраниться. Если вы можете сказать: «Я понимаю», вы уже не реагируете на ситуацию импульсивно. Вы ее обдумываете.

«Да, я понимаю» снижает накал страстей. Ваши потребности, чувства и мысли перестают быть приоритетом в общении. Это дает удивительное чувство свободы и позволяет объективно взглянуть на вещи.

Потребность или желание сделать отношения и коммуникацию более значимыми относится не только к ситуациям тет-а-тет. Многие из нас взаимодействуют с друзьями, коллегами и незнакомыми людьми в интернете. Без человеческого контакта возникает странная вседозволенность, ведущая к троллингу, враждебным высказываниям и оскорблениям. Ненамного лучше и грубый, а порой и агрессивный тон электронных писем.

Шерри Теркл, профессор кафедры психологии Массачусетского технологического института, чьи многолетние исследования о влиянии технологий на поведение человека вылились в фундаментальные труды, пришла к выводу, что уровень эмпатии в современном обществе падает, и прежде всего из-за виртуальной реальности, созданной интернетом. Это определенно так: чем меньше времени мы проводим в интернете, тем больше замечаем реальные потребности окружающих. Не умаляя значения технологий, доктор Теркл подробно объясняет психологические последствия постоянного общения с машинами.

Конечно, мы можем ограничить пользование интернетом дома, в учебных аудиториях и ресторанах, но, судя по всему, будущее – за виртуальной коммуникацией. Нравится нам это или нет, но интернет усиливает свою власть над нашим воображением и привлекает все больше индивидов и компаний, признающих его финансовые и социальные преимущества. От этого никуда не уйдешь.

Лошади были замечательным средством передвижения, но все пересели на автомобили.

Я благодарен технологиям за возможность скоротать время в метро. Помню, как невыносимо скучно было сидеть рядом с такими же скучающими и раздраженными людьми, когда не было смартфонов.

Я также помню, чего стоило забронировать авиабилеты или гостиницу. Или слоняться по магазинам, пытаясь выяснить, где ниже цены. Или часами кружить по городу в поисках вещей, которые сейчас можно заказать в считанные секунды. Благодаря интернету у меня появилось время, чтобы погулять с Бо, сходить в спортзал, почитать книгу, написать книгу, приготовить нормальный ужин, посидеть с другом в кофейне и заняться другими делами.

Мы все можем привести массу примеров того, как технологии улучшили нашу жизнь. Почему бы не применить «Хай, вакаримасита» к интернету и не проявлять больше эмпатии в виртуальных ситуациях? Взять реальное – и применить его к виртуальному.

Японцы в большинстве своем придерживаются нейтрально-вежливого стиля и в виртуальной коммуникации – электронной переписке, текстовых сообщениях, постах в социальных сетях. Например: «Я понимаю, что в Нью-Йорке мне вряд ли удастся вас увидеть. К моему огромному сожалению, я очень ограничен по времени. Как мы могли бы встретиться в другой раз?» Или: «Насколько я понимаю, вы собирались передать мне файлы к пятнице. К сожалению, ни один из документов до сих пор не получен. Когда их можно ожидать?» И конечно же: «Извините за беспокойство. Возможно, я что-то неправильно понял, но разве мы не договорились пересмотреть предложение? Какие у вас мысли по этому поводу?»

Начиная общение со слов «я понимаю», вы подразумеваете, что чего-то раньше не понимали.

Глава двенадцатая

Как бы поступил Догэн?

На дворе 1229 год, и Догэн, один из главных монахов дзен-буддистского монастыря средневековой Японии, не знает, как быть. Нет, не с тем, что в монастыре зимой холодно, летом – жарко, а осенью – зябко и сыро. Догэн решил написать подробное руководство о питании, исходя из учений и принципов дзен. Но как к этому подойти? И как назвать такое питание?

Здоровым? Сбалансированным? Полноценным? Вкусным?

На дворе, повторюсь, темное средневековье. Врачи не обладают достаточными знаниями для диагностики многих болезней, не говоря уж об их лечении и профилактике. Паллиативная помощь ограничена. Медицинских учреждений не существует. Равно как не существует кулинарных школ, диетологов и достоверных фактических данных.

Наука представлена главным образом поэтическими и элегическими наблюдениями за природой, муссирует идею принятия непостижимого и укрепляет веру в то, что боль и потери – это неотъемлемые составляющие нашей жизни. И неизбежные.

Анестезия находится в зачаточном состоянии; смертность рожениц – обычное явление, а это означает, что многие приходят в этот мир в лучшем случае лет на тридцать. Неудивительно, что японская